– Кот не гадит?

Меир отрицательно замотала головой:

– Он хороший.

– Ладно, – снисходительно проговорила Анфиса Станиславовна и отступила назад, пропуская Меир с Афанасием. Она сделала шаг, но Кристина не выпускала ее руку из своей.

– Все будет хорошо, не переживай, – тихо проговорила Меир Кристине.

Кристина присела на колени, обняла ее:

– Я знаю, – потрепала кота, – будь хорошим.

Меир с Афанасием на руках вошла в дом и сразу отпустила его. Он пробежал внутрь, хозяйка в след ему сурово сказала:

– Мебель не драть, по дому не гадить. Будь милым животным, а то дверь моего дома на выход открывается очень быстро. Для тебя, деточка, тоже, если ты будешь сильно шуметь.

– Быть тихой? – спросила Меир, снимая свое пальто.

– Схватываешь на лету, может и подружимся.

Анфиса Станиславовна пошла вглубь дома, Меир последовала за ней:

– А почему?

– Что почему?

– Почему нужно быть тихой? – уточнила Меир.

– Не люблю шум, – отмахнулась Анфиса Станиславовна.

– А насколько надо быть тихой?

– Максимально.

– Почему?

Анфиса Станиславовна резко остановилась:

– Вот сейчас громко и надоедливо!

Меир повторила вопрос тише:

– Почему?

Анфиса Станиславовна вздохнула:

– Не умею я с людьми, а с детьми тем более. Поэтому буду благодарна за то, что ты просто сделаешь так, чтобы я тебя вообще не слышала и не видела.

Меир кивнула. Она посмотрела по сторонам. Дом Анфисы Станиславовны по расположению комнат не отличался от дома Петра и Кристины, но главными здесь были – темная, массивная мебель и шелковые обои. Картину мрачности дополняла минимальное освещение.

Живот Меир предательски заурчал.

– Тебя не кормили что ли? – ворчливо произнесла Анфиса Станиславовна.

Меир поспешно ответила:

– Нас кормили, мы не хотим.

Сзади нее мяукнул кот:

– Говори за себя, а я бы поел.

– Вот он бы поел, видимо, – сказала Анфиса Станиславовна.

– Вы его тоже понимаете? – радостно спросила Меир.

Анфиса Станиславовна пожала плечами:

– Этот тип животных поесть никогда не откажется. Я права? Пойдемте.

Анфиса Станиславовна повела их на кухню, Меир старалась идти, как можно тише, кот не стесняясь, побежал вперед.

– Животное,– пробурчала ему вслед Анфиса Станиславовна.

Они прошли на кухню. Меир с котом сразу заняли один стул, а Анфиса Станиславовна сказала им подождать и вышла.

Меир прижала к себе кота. Он попытался вырваться.

– Зачем нас к ней отправили? Неужели сами о себе не позаботимся?

– Они о нас беспокоятся, это свойственно для людей.

Афанасий, наконец, высвободился из ее объятий и сел рядом:

– Эксцентричная все же она!

Меир не ответила, она внимательно осматривала кухню. Она была словно из другого мира в этом доме. Яркое пятно на темном фоне. Очень уютная, чистая, с большим количеством вязаных салфеток, и фарфоровых тарелочек в деревянном комоде.

Меир погладила Афанасия:

– Кот, посмотри…

Она не успела договорить, как на кухню зашла Анфиса Станиславовна. Хозяйка дома была элегантно одета в темно-зеленом платье, с косой, заделанной в шишку. У нее в руках была деревянная миска, закрытая полотенцем.

Анфиса Станиславовна оценила ситуацию и резко сказал:

– Деточка, животным нельзя за стол.

Меир прижала снова кота, который сморщил недовольно морду.

– Но это не животное, это кот, и необычный. Эксцентричный! – встала на защиту Афанасия Меир.

– Пусть хоть сам король всех котов, место ему не за столом.

– Не спорь! – мяукнул кот, спрыгнул на пол и возле стула Меир начал умываться.

– Вот и он согласен! – кивнула Анфиса Станиславовна. – Нет, он просто не хочет вас злить.

– Деточка, тебе у него надо поучиться.

Меир, молча, наблюдала за Анфисой Станиславовной. Хозяйка убрала салфетку с миски на столе

– Омлет ешь? – строго спросила она свою гостью. Анфиса Станиславовна надела фартук, волосы спрятала под косынку.

– Я не знаю, наверно, – честно ответила Меир.

Анфиса Станиславовна задумчиво посмотрела на Меир:

– Хм. Значит, ешь.

– Значит, ем! – выдохнула Меир.

Меир наблюдала, как Анфиса Станиславовна готовила возле плиты, напевая что-то себе под нос и слегка пританцовывая. В этот момент она уже не была такой грозной и суровой, даже не походила на ворчливую старушку. Меир заулыбалась, подтанцовывала в воздухе ножками и тихо подпевала, она не знала песни, просто заменяла слова на «ля-ля-ля».

– Деточка, ты фальшивишь! – не поворачиваясь, сказала Анфиса Станиславовна.

Афанасий прекратил умываться, с зависшей воздухе лапой, мяукнул:

– Да, ладно, сама ни в одну ноту ни разу не попала.

Меир засмеялась:

– Вы очень милая!

Афанасий посмотрел на нее:

– Да ладно, я так понимаю значение «милая» ты не знаешь? Или у вас у ангелов оно означает совсем другое?

Анфиса Станиславовна повернулась и, также как и кот, была удивлена фразой Меир.

– Ведь и не врешь! Выгоды никакой.

Анфиса Станиславовна поставила на стол омлет на красивых тарелочках, края которых оплетали грозди винограда, и такие же чашки с чаем. Она сняла косынку и фартук, аккуратно их свернула и села за стол, положив салфетку себе на колени:

– План такой: едим медленно, никуда не торопимся, тщательно все пережевываем. После у меня, а значит и у вас, запланирован променад на ярмарку.

Афанасий коротко мяукнул. Анфиса Станиславовна посмотрела на него и сказала:

– Ты, можешь и не ходить, но будь добр завтракать со всеми. У тебя сегодня в меню свежий творог. Приятного всем аппетита!

Меир ела медленно, как и было сказано, ей хотелось поговорить, но она молчала. Желание сердить или расстраивать Анфису Станиславовну ей не хотелосб. Омлет ангелу понравился. Он был нежным и таял во рту, оставляя после себя интересное послевкусие приправ.

– Благодарю Вас, очень вкусно, – Меир вытерла салфеткой губы.

Анфиса Станиславовна удовлетворенно кивнула: на тарелке ее гостьи было пусто:

– Молодец, теперь так же тихо идите одеваться.

Меир в предвкушении нового места радостно и вприпрыжку шла рядом с Анфисой Станиславовной. Кот шел рядом, но с унылым видом. Анфиса Станиславовна перед выходом сказала, что они – ее команда на день, поэтому должны соответствовать. Если пальто Меир она назвала сносным, то на Афанасия смотрела долго, качала головой и периодически причмокивала, потом с громким топотом убежала. Кот после этого отметил, что она сама «ну никак не тихая», за что и получил сразу расплату. Анфиса Станиславовна принесла ему красный бархатный ошейник, без спроса застегнула у него на шее и довольная сказала, что теперь и он – часть великой команды. Сама она надела длинное красное пальто и шляпу с широкими полями.

Афанасий величие команды совершенно не чувствовал, ошейник заставлял его нервничать и он ворчал всю дорогу. Меир и Анфиса Станиславовна игнорировали его недовольство. Вниманием прохожих они завладели полностью. Экстравагантная троица.

Анфиса Станиславовна остановилась, присела перед котом и, поправив ошейник, сказала:

– Животное, ты прекрасен, но вот с таким видом ты больше походишь на ходячую унылость. Выпрямись и шагай достойно.

Афанасий закатил глаза и ничего не ответил, только пошел так, словно он – звезда всей команды, а не Меир и, тем более, не Анфиса Станиславовна. При этом ангел вновь разразилась звонким смехом, а старушка удовлетворенно хмыкнула.

Меир ахнула, увидев ярмарку. На площади уже стояла большая, украшенная елка. При свете дня было плохо видно, но, все же, заметно, что она светилась огоньками гирлянды. Вокруг нее на коньках катались взрослые и дети, играла новогодняя музыка, слышался смех Деда Мороза. Меир негромко заметила:

– Вовсе он не так смеется!

– Деточка, ты что-то сказала? – спросила Анфиса Станиславовна, не расслышав из-за музыки слов Меир.