Нет, я не хочу его грабить.

– Я пас, – грубо сказал я и под гробовое молчание направился к выходу.

Когда я стал таким моралистом? Еще недавно я бы первый ринулся исполнять задуманное. А что со мной стало сейчас?

Нет, если бы жертвой была не «Лакомка», скорее всего я бы принял участие. А так, нет.

Пусть они делают, что хотят, но без меня. Моя совесть останется чиста.

Глава 29

Ева

Помнится, в детстве был один случай.

Я была маленькая, лет шесть. Но, тем не менее, помню все отлично.

Той ночью мне снились кошмары. Меня догоняли сумасшедшие зайцы ростом в два метра. Их маленькие черные глазки сверкали в темноте, ища меня. Я в это время пряталась под кроватью, крепко обхватив руками своего маленького плюшевого медвежонка. Я надеялась, что, если все-таки безумные зайцы выйдут на мой след, мишка защитит меня от их грязных острых когтей.

Я сидела под кроватью тише воды, старалась даже не дышать. Страх был таким реальным, он обволакивал меня словно одеяло. Когда мохнатая лапа стала просовываться под кровать – я проснулась.

Я посмотрела направо, затем налево. На кровати я лежала одна. Мама с папой спали в другой комнате. Прошло где-то полгода с того момента, как я сплю без родителей. Ведь я уже большая.

Встав с кровати, я пошла на кухню, хотелось пить. Толкнула дверь и ударилась лбом обо что-то твердое. Я стала нащупывать руками. Впереди меня была какая-то стена, она не давала мне пройти. Но откуда ей взяться?

От безысходности я начала всхлипывать. Затем легкие всхлипы переросли в небольшую истерику и нелепое детское ворчанье:

– Ну, елки-палки, что за надувательство!

Я толкала эту стену, пытаясь сдвинуть ее с места. Но мои попытки были тщетными.

Видимо, мои охи-вздохи услышали родители. Они зашли в мою комнату, раскрыли дверь и тревожно спросили:

– Милая, зачем ты залезла в шкаф?

* * *

Уже полночь. Мне не спится.

Подхожу к окну, одергиваю штору, смотрю в звездное небо. Звезды, подобно маленьким фонарикам, скрашивают темноту своим сиянием.

Мне безумно захотелось выйти на улицу, вдохнуть ночной воздух. Ночью дышится иначе, чем днем. Ночью воздух, казалось бы, свежее и чище.

Наскоро одевшись, я выскочила на улицу и, вдохнув полной грудью, запрокинула голову вверх.

Вышла за калитку, тихонько закрыла ее. Смотрю в окна родного дома – свет не горит, все давно спят. Закрыв глаза, я предаюсь воспоминаниям.

Внезапно слышу тихий скрип. Он исходит с противоположной стороны улицы. Я останавливаю взгляд на доме напротив. И тут выходит Он.

Паша.

Бежать сломя голову или остаться?

Как говорил Карлсон из мультика: «Спокойствие, только спокойствие».

Я не хочу уходить. Мне хорошо здесь. К тому же в любой момент я могу закричать, и мои родители выбегут мне на помощь.

Вспомнила недавнюю встречу с ним в магазине. Тогда мне показалось, что он что-то шепнул в мой адрес. Наверное, как утопит меня в пруду или скормит тело собакам…

Успокойся, Ева. Все будет нормально.

Стою как вкопанная. Паша подошел ко мне и встал рядом. Ноги предательски затряслись, руки задрожали. Мурашки пробежали по коже. Он, как и я, молча стоял и смотрел в небо.

Я была готова, что в любую секунду он может схватить меня за руку и куда-нибудь потащить. Я настороже.

– Смотри, видишь вон там выстроенный из звезд неправильный четырехугольник? – внезапно спросил он, первым нарушив молчание. – Это созвездие Дракона. Существует много версий о его происхождении. Одна из них гласит, что в самый разгар кровопролитной битвы кто-то метнул в богиню Афину громадного змея. Афина, схватив хвост дракона, запустила его со всей силы в небо, так, что он долетел до небесного полюса, где примерз к небосводу. Так и остался он памятью победы Богов над титанами. Интересно, правда?

Паша перевел взгляд с неба на меня. Я молчала.

Что за чушь он несет? Чего добивается?

Он посмотрел на меня то ли насмешливо, то ли с жалостью.

– Не бойся меня. Я не сделаю тебе ничего плохого. Больше. – Его глаза встретились с моими. – Я не буду больше издеваться над тобой.

– Почему я должна тебе верить? – шепотом спросила я. Но мне очень хотелось поверить в его слова.

– Люди меняются. Я тоже изменился. Я теперь другой, правда.

– Ты же понимаешь, что я не смогу простить тебя? Ты делал со мной очень жестокие вещи, – я немного осмелела. Кажется, он действительно не желает мне зла. По крайней мере, пока что.

Паша снова поднял голову на небо. Казалось, он тщательно обдумывал свои слова.

– Я знаю. И я не прошу у тебя прощения. Просто говорю тебе, что уже не стоит меня бояться.

Затем, отведя друг от друга взгляд, мы замолчали. Я старательно переваривала его слова. Он, наверное, делал то же самое. Несколько минут мы слышали только свист ветра и собственное дыхание. Однако первое слово также осталось за Пашей.

– Ну что, Ев. Я смог тебя убедить?

Кажется, он впервые назвал меня по имени…

– Не знаю…, – едва слышно промямлила я. Пульс учащенно забился. Тук-тук-тук…

Он глубоко вздохнул.

Затем, повернувшись, обвел меня хмурым взглядом. Комично всплеснув руками, он спросил:

– Я не понял, ты почему так легко одета? – одним быстрым движением он скинул с себя куртку и протянул мне. – Живо надевай.

Только сейчас я заметила, что холодный воздух пробирает до костей. Его забота сбила меня с толку.

Я замялась. Брать или не брать? Если говорить честно, то я действительно немного замерзла.

Видя замешательство в моих глазах, Паша, недовольно цокнув языком, начал насильно надевать на меня куртку. По правде говоря, я не сильно и сопротивлялась. Застегнув молнию, он умиротворенно кивнул.

– Спасибо, мамуль, – пробурчала я. Паша не обратил внимания.

– Ева, я действительно сделал тебе очень много плохого и гадкого. Но я сделаю тысячу добрых дел, чтобы ими затмить все плохие. Слышишь меня? – он говорил уверенно и быстро, как заученную скороговорку. – Я все исправлю. В том числе и себя.

Я ошарашено смотрю на Пашу. Неужели он действительно исправился?

С одной стороны, я горячо желаю, чтобы все это было правдой. Чтобы мы больше не враждовали между собой и, возможно, даже бы стали друзьями.

Но с другой стороны, я помню, какие страданья мне пришлось пережить из-за него. Из-за этого человека меня часто преследовали кошмары по ночам. Из-за этого человека я не могла жить нормальной полноценной жизнью. Я все помню.

Куртка пропахла его одеколоном, вдыхаю запах. Пахнет чем-то древесным, свежестью после дождя.

Этот аромат дурманит…

Господи, я не знаю что делать.

– Как бы я хотел повернуть время вспять…, – продолжал он. – Но ты увидишь, я изменюсь в твоих глазах.

Я по-прежнему молчу.

Замерзли руки. Сую их в карманы. Нащупываю там продолговатый предмет. Вытаскиваю.

Электронная сигарета. Когда-то у папы была такая.

Только сейчас вспоминаю, что на мне чужая куртка и я залезла в чужие карманы. Становится немного стыдно.

Вопросительно смотрю на Пашу. Я думала, такие как он, курят настоящие сигареты целыми пачками. А тут – электронная…

– Бросаю курить, – прочитав мои мысли, кротко бросил он.

Я смотрела на небо, но боковым зрением я наблюдала за Пашей. Он стоял в одной футболке, но ни капли не дрожал. «Ну и морж», – подумала я. Его волосы плавно колыхались на ветру. В эту секунду он мне казался нисколько не страшным, даже наоборот – каким-то родным, что ли…

– Знаешь, я не буду уговаривать тебя дать мне прощение. Я просто возьму и заслужу его.

– Хорошо…, – мне невероятно тяжело было произнести это.

Паша улыбнулся. Эта улыбка не была похожа на другие его улыбки. Она была искренняя, добрая. А раньше – оскал, насмешка.

Некоторое время мы молча стояли и обдумывали произошедшее.