Самого Фазылджана с несколькими односельчанами отправили на принудительные работы на три года – копать Беломорканал. Отец Саиды выжил, хотя там, в ГУЛАГе, условия для жизни были просто ужасные. Живучий человек он, Фазылджан! Неужели сейчас отец не выкарабкается?
Конечно, он надорвал здоровье на Беломорканале. Но, отбыв наказание и вернувшись домой, тоже не попал в рай. Родителям Саиды не разрешали держать даже козу – потому что Фазылджан считался политически неблагонадёжным человеком! Но отец выход нашёл – их коза жила в сарае соседки!
Когда началась Великая Отечественная война, отец и мать проводили четверых сыновей на фронт – Саида уже сама была свидетелем этого ужаса. Как же выдержали отец и мать? Аллах помог, благодарение Аллаху! Отец – очень верующий человек, всю жизнь не прекращал читать намаз. Его ещё в малолетнем возрасте мать научила совершать намаз и читать Коран. Вера помогает человеку жить.
Саида тоже в девичестве читала намаз. Перестала, когда попала в эту семью. Пришлось перестать. Как только поженились с Каримом, был такой случай. Рано утром, до того, как встал муж, до того, как пойти доить корову, Саида, сделав омовения, принялась читать намаз. Когда совершала поклон до земли во славу Аллаха, касаясь лбом до пола, как принято во время молитвы, покатилась носом вперёд от пинка сзади. Оказывается, Карим проснулся. Ему не понравилось, что Саида стала читать намаз. « Никогда больше не смей читать намаз. Вот ещё чего удумала! Нашла на что время тратить! Иди доить корову!» – суровым голосом сказал Карим.
Да-а, к сожалению, в семье Шенгерея никто не читает намаз. Бибинур-иней всё время молилась, лёжа в постели, и свёкор постоянно читает молитвы, а Латифа даже молитвы не знает. У Саиды же и мать всю жизнь намаз читает пять раз в день, как отец. Очень уж в согласии живут друг с другом у Саиды отец с матерью, мирно, дружно. Ай, Аллах, что же будет с матерью, если отец умрёт?
«Йа, Ходай, дай нам всем терпения!» – молилась Саида. Отец её так учил: всегда, какая б не случилась беда, просить терпения у Аллаха. Саида чувствует: отец действительно лежит при смерти. Но он не покинет этот мир, пока не попрощается с Саидой!
3 часть
Загадка без отгадки
Дети – украшение дома
В последние дни отца Саида была в деревне Кызылтау. Старика похоронили в солнечный летний день, когда прошла земляничная пора. Проводить в последний путь Фазылджана собрались не только односельчане, но и люди со всех окрестных деревень. В горячую сенокосную пору они отложили все свои дела, и кто-то приехал, кто-то пришёл пешком попрощаться с Фазылджаном, преодолев путь в десять-двадцать километров. Вот каким человеком был отец Саиды!
Мать Саиды осталась в большом доме одна-одинёшенька. В деревне, конечно, живёт сноха, вдова успевшего жениться до войны старшего сына. Есть единственная внучка от четверых погибших сыновей. Они будут навещать её. Саида и Мунира часто приезжать к матери не смогут. Обе живут неблизко. Мунира беременна. У Саиды два маленьких ребёнка.
Пожив чуть-чуть у матери, разъехались по домам.
Вернувшись домой, Саида окунулась в в каждодневные заботы. Сразу же вышла на колхозные работы. Целыми днями с бабами косили сено, горох, пололи, собирали урожай. За детьми присматривал Шенгерей. Латифа стала совсем бестолковой. Заняла ту же комнатушку, ту же кровать, где раньше лежала Бибинур, стала целыми днями лежать, вставая только по утрам ненадолго для того, чтобы заваривать своё зелье. Хоть и не участвует в работах по хозяйству, как-то сумела весь огород засеять маком – летом огород стал просто прекрасным от ярких цветов!
Если не занят какими-то неотложными делами, Шенгерей любит наблюдать за своими внуками. Интереснее любого кино! Старший внук, Сабир, как две капли воды похож на молодую Латифу. Самое главное, повадки и поведение, все ужимки её. Второй внук, Рахим, этот – вылитая мать. Просто удивительно, как может быть настолько похожим мальчик на свою маму! А нравом этот пошёл в отца. Всегда чем-нибудь недоволен, постоянно бунтует и скандалит. С братом тягаться хочет. Шенгерей любит наблюдать, как братья кушают. Аппетит у обоих – просто прекрасный! Младший всегда норовит урвать больший кусок, и ему почти всегда это удаётся. Ну, а если не удалось – тут уж скандал обеспечен. Рахим рослый, уже брата догоняет. Скоро им один размер валенок надо будет заказывать! С ранней весны до поздней осени будут босиком бегать, конечно, как все мальчишки! А зимой без валенок не обойтись. Тут одной парой валенок не обойтись, как в других семьях, это уже Шенгерей понял. Эти двое по очереди гулять ни за что не согласятся.
Никогда не думал Шенгерей, что воспитывать детей такое занятное дело. Может быть, ему это нравится из-за того, что Сабир и Рахим – дети Саиды? Какая же она удивительная женщина, эта Саида! Больше, чем какая-либо другая женщина достойна любви и уважения со стороны мужа! Но Карим болтается где-то, оставив семью. Когда приезжает, всем портит настроение, проявляя свой капризный нрав. Иногда Шенгерею кажется, что Карим любит Саиду. Но ей всё равно очень тяжело с ним. «Если б я тогда не поехал просить её в невестки, возможно, Саида вышла бы замуж за другого человека и была бы счастливее!» – думает старик иногда с горечью. Тем более старается помочь невестке и облегчить ей жизнь.
Осенью в жизни Хаджипа и Бану случились положительные изменения. Они взяли на воспитание сироту.
В деревне Такыр почти одновременно умерли муж с женой, оставив пятерых детей сиротами. Четверых разобрали родственники, по желанию ли, вынужденно ли, но, как обычно принято в деревнях. Так получилось, что пятого ребёнка, маленького мальчика, ни один родственник не хочет взять, потому что он – калека, волочит одну ногу. Про это услышал Шенгерей и пошёл к Хаджипу. «Живёте хорошо, в достатке, покажете докторам. Может быть, удастся выправить ногу. Ну, уж, если не удастся, значит, останется калекой. Калеке тоже как-то надо прожить жизнь. Лишь бы умом был цел – этого достаточно!» – рассуждал Шенгерей, посадив перед собой Хаджипа и Бану. Те, немного удивив Шенгерея, довольно быстро согласились. Видно, надоело жить одним. Договорились, что в воскресенье поедут на машине Хаджипа посмотреть на ребёнка.
В воскресенье Шенгерей встал на рассвете. Сильно волновался. Умылся, оделся в лучшие свои одежды. Помолился. Попил чаю. Ещё раз почитал дога перед дорогой и вышел из дома. Предстояло большое событие – если Аллах позволит, сегодня у Шенгерея появится ещё один внук!
Не торопясь, зашагал по улице в сторону дома Хаджипа. Сердце болит у Шенгерея за старшего сына. Не понимает Шенгерей, почему так получилось, что Хаджипу попалась такая никудышная жена! Почему у них нету детей? Почему во время войны судачили о том, что она погуливает? А сейчас, когда сын в командировке, чем занимается Бану, кто знает? Ладно бы, если б Хаджип не был таким красавцем! Хаджип – мужчина, что надо. Залюбоваться можно! Высокий, широкогрудый, с густыми чёрными усами. Здоровьем Аллах не обделил. Но так и не бросил эту Бану! Шенгерей никогда в жизни не считал, что развод – это хорошее дело. Аллах не одобряет развод, поэтому Шенгерей вовсе не помнит, чтобы в его роду кто-нибудь разводился. Но тут, валлахи, он бы обрадовался! Но нет. Хаджип собирается прожить с этой Бану свою жизнь до конца. Вот и решил Шенгерей про себя: « Пусть тогда берут ребёнка на воспитание. Может быть, тогда у неработающей нигде и изнеженной Бану появятся заботы. Может быть, тогда не останется времени думать о чужих мужчинах». У сына появится какое-то утешение в жизни. А то ведь как: пустой дом он и есть пустой дом, какой бы не был богатый!
За час доехали до деревни Такыр. Первая встретившаяся на улице старушка показала дорогу. Подъехали к маленькой избушечке. Слезли с машины. Чуточку постояли, чтобы собраться духом. Первым вошёл в ворота Шенгерей. На скамейке возле забора сидел мальчик лет четырёх и играл с обломками глиняной посуды. Подняв взгляд, внимательно и с серьёзным интересом осмотрел по очереди всех заходящих и спокойно продолжил игру. То, что у ребёнка одна нога изувечена, заметили все: Шенгерей, Хаджип и Бану. Получается, что они приехали именно за этим мальчиком! Все трое подошли близко к скамейке и молча стали наблюдать за мальчиком. Мальчик перестал играть, стал смотреть в глаза то одному, то другому, как-то смущённо и мило улыбаясь. Он улыбался, хотя эти трое смотрели на него серьёзно и напряженно. Создавалось впечатление, что мальчик прекрасно знает, зачем приехали эти люди, и даже сочувствует им – понимает, как им сейчас трудно. Потом ребёнок опять занялся своими глиняными обломками, но иногда исподлобья с лукавой улыбкой посматривал на гостей. «Похоже, этот ребёнок очень умён!» – подумал Шенгерей.
