«Хороша, мерзавка!» – восхитился Илларион в его голове.

«Заглохни!» – мысленно рявкнул Никита.

«Зови, если что. Я с радостью оторву ей башку».

Шахиня уже подняла его пистолет.

– Жаль, что мы познакомились при таких обстоятельствах, – проговорила она. – Но ты сам виноват!

Никита выпрямился.

– Вообще-то мы уже встречались. Ты совсем меня не помнишь?

– Правда? – прищурилась Шахиня. – Видишь ли, я не так давно занимаю это тело.

Никита похолодел. Перед ним стоял один из демонов, о которых говорила Роксолана. Значит, Шахиня действительно погибла, а эта тварь заняла ее пустую оболочку.

– Может, истинная Шахиня и была с тобой знакома, но это не помешает мне вышибить тебе мозги, – проговорила она.

– И тебя не смущает, что огнестрельное оружие – удел слабаков? – поинтересовался Легостаев.

– Все верно, но, видишь ли, я сейчас очень тороплюсь, – скривилась в улыбке новоявленная Шахиня.

И она со щелчком взвела курок. Судя по тому, как твердо женщина держала пистолет, она отлично умела с ним обращаться. Никите стало реально не по себе. В это время Роксолана, стоявшая за спиной Шахини, высоко подняла хрустальный шар, намереваясь ударить ее по голове. Но Шахиня, мигом почуяв опасность, быстро обернулась и выстрелила женщине в самое сердце. Гадалка рухнула как подкошенная, и хрустальный шар грянулся о пол и разлетелся на множество осколков.

– Нет! – крикнул Никита, бросаясь на Шахиню и сбивая ее с ног.

Он попытался вырвать у нее оружие, но убийца крепко вцепилась в пистолет. Они покатились по полу, отчаянно борясь друг с другом. Внезапно Никита увидел, что дуло уже направлено ему в лоб. Он схватил женщину за запястье и резко дернул вверх. Шахиня нажала на курок. Выстрелы загрохотали прямо над ухом Легостаева, но он крепко сжимал ее руки, отводя их как можно дальше в сторону.

Одна из пуль угодила в цепь, поддерживающую люстру, и перебила ее. Огромный железный обод с оглушительным треском обрушился на пол в метре от них, подняв тучи пыли. Никита и Шахиня, задыхаясь и кашляя, одновременно откатились в сторону.

На седьмом выстреле у Шахини кончились патроны. Она резко ударила его коленом между ног. Никита с приглушенным воплем согнулся пополам, а Шахиня вскочила на ноги.

– Ты окончательно меня разочаровал, служитель закона, – тяжело дыша, прошипела она, срывая с шеи ожерелье.

Что-то со свистом вспороло воздух рядом с Никитой. Он отскочил в сторону и изумленно уставился на длинный, тонкий золотой трос, в который превратилось украшение Шахини. Трос завивался вокруг нее огненными кольцами, словно гимнастическая лента, повинуясь каждому движению ее цепких пальцев. Шахиня ловко управляла золотыми кольцами и постепенно приближалась к Легостаеву, а потом вдруг сделала молниеносный выпад. Конец троса рассек щеку Никиты. Парень дернулся и схватился за лицо. Кровь хлынула ручьем. Шахиня рассмеялась и подошла еще ближе. Никита метнулся в сторону. Она повернулась к нему. Легостаев попытался поднырнуть под свистящий в воздухе трос и дотянуться до Шахини, но она сразу раскусила его замысел и следующим взмахом распорола ему руку от бицепса до запястья. Рукав футболки мигом пропитался кровью.

Сквозь мелькающие перед глазами огненные кольца Легостаев вдруг увидел Роксолану. Женщина еще была жива. Она подползла к валявшемуся на полу пистолету и взяла его дрожащей рукой.

– Обернись, тварь, – прохрипела гадалка.

Шахиня удивленно приподняла бровь, резко обернулась и повела рукой. Конец троса тут же обмотался вокруг ствола пистолета и легко вырвал его из руки Роксоланы. Шахиня на лету подхватила оружие, а голова Роксоланы снова поникла. Силы быстро покидали ее.

Шахиня вновь повернулась к Никите и плавно качнула трос. Тот мгновенно обернулся вокруг шеи парня, перекрыв ему доступ воздуха. Легостаев схватился за горло, не в силах вздохнуть, попытался сорвать с себя путы, но трос не поддавался. Шахиня рывком подтащила его к себе и ударила ногой в солнечное сплетение. Никита, скрючившись, рухнул на колени у ее ног. Она громко захохотала.

– Вот и все, конец твоей карьере! – воскликнула демоница, целясь противнику в голову.

Но пистолет Никиту не пугал – он так и не удосужился зарядить оружие. Зато парень начал задыхаться. Его лицо покраснело, на лбу выступили крупные капли пота, жилы на шее вздулись. Все плыло и темнело перед глазами. Где-то в глубине сознания сыпал проклятиями и завывал от ужаса Илларион.

Легостаев уже мысленно прощался с жизнью, как вдруг краем глаза заметил волны, пошедшие по стене. Наверное, галлюцинация, предсмертный бред. Но тут до него дошло, что он лежит возле высокого, в полный рост, зеркала и рябь разбегается по стеклянной поверхности. Волны становились все сильнее и сильнее, затем по ту сторону зеркала возник светлый расплывчатый силуэт.

Шахиня с усмешкой нажала на спусковой крючок… Выстрела не последовало. А из центра зеркальной поверхности высунулась тонкая белая рука, сжимающая длинный меч с рукояткой из слоновой кости. Серебристый клинок резко рубанул по пистолету в руке Шахини, и оружие распалось на две части, как кусок мыла. Демоница, взвизгнув от боли и неожиданности, отдернула ушибленную руку. Хватка троса на шее Никиты сразу ослабла, так что ему удалось сделать вдох. А когда Шахиня отскочила от вздыбленной глади зеркала, трос вообще слетел с шеи парня. Теперь он змеился вокруг своей владелицы, словно защитная броня.

Из зеркала одним легким движением выбралась Сейлин Бероева, и комнату залил белый свет, струящийся от ее волос и одежды. Сияние было настолько ярким, что Никита прикрыл глаза ладонью.

Сейлин подняла меч на уровень груди и шагнула к Шахине. На лице той отразился неподдельный ужас, и конец троса тут же метнулся навстречу девушке, заслоняя хозяйку. Сейлин отскочила, схватилась за Никиту, чтобы не упасть, и тогда трос обмотался вокруг ножки одного из пуфиков. Шахиня сильно дернула, и пуфик взмыл в воздух, пронесся через весь зал и вылетел в окно. Послышался звон бьющегося стекла, тяжелые портьеры вместе с карнизом с грохотом рухнули на пол.

Шахиня стремительно пересекла зал и выпрыгнула в окно вслед за пуфиком. Сейлин бросилась за ней, но увидела лишь спину убийцы, быстро мелькающую между деревьями. Она уже приготовилась прыгнуть следом, но тут Никита крикнул:

– Сейлин!

Девушка обернулась – она была прекрасна даже с седыми волосами.

– Позаботься о Роксолане, – тихо, но отчетливо произнесла она. – И оставь это дело, Никита. Это мой крест.

Затем Сейлин вскочила на подоконник и растворилась в ночи. Никита с трудом поднялся на ноги и подошел к лежащей на полу Роксолане. Она смотрела на парня с мольбой и с трудом дышала, ее шелковый балахон весь пропитался кровью. Легостаев опустился рядом и зажал ее рану рукой.

– Все будет хорошо, – сказал он. – Только не двигайтесь. – Он вытащил из кармана мобильник и позвонил в скорую. Ответили быстро.

– Огнестрельное ранение! – почти прокричал в трубку Легостаев.

– Говорите адрес, – услышал он женский голос.

Никита прижал телефон плечом, достал из внутреннего кармана пиджака визитную карточку салона и продиктовал им адрес.

– Ждите, машина будет с минуты на минуту, – ответили ему.

Роксолана грустно улыбнулась.

– Какая может быть скорая? – с трудом прошептала она и закашлялась. – Я много лет предсказывала судьбы незнакомым людям. Неужто ты думаешь, я не знала, что ждет меня саму? Мне на роду было написано погибнуть от руки демона…

– Почему вы сразу не обратились ко мне?! – простонал Никита. – К чему весь этот маскарад? Что за глупые игры?

– Я знала свою судьбу и все равно пыталась подстраховаться… Как видишь, ничего не вышло. Они все-таки нашли меня. Прости за электрошок на кладбище. Я потеряла голову… Мне казалось, что другого выхода нет…

Она снова зашлась кашлем. Кровь из раны пошла еще сильнее. В это время сквозь разбитое окно донесся шум заводящегося двигателя. Подозрительно знакомый шум. Никита сунул руку в карман. Так и есть! Ключи от его машины исчезли. Видимо, Сейлин вытащила их, когда схватилась за него.