– Саш, когда же всё это закончится? – я порядком ошалел, и мои мысли совсем перепутались. – Сколько можно?
– Война, Паша, война. Как её нынче прозвали «гибридная». Кой на хрен, гибридная, явная и фактически открытая война. Для них все способы хороши, от края и до края. Но, задержав Лободырного, могу точно сказать, что мы выдрали главный корень этого сорняка и вычистили Лукоморье. С завтрашнего дня зона контроля безопасности расширена до пятисот километров за периметр территории. Но, что случилось, то случилось, фарш нельзя провернуть назад. Вам с Артемьевым надо поторопиться с переброской оборудования и специального ресурса на остров, и что-то придумать, как угомонить этих идиотов за бугром.
– Как раз сегодня с утра над этим голову ломал, и кое-что придумал. Завтра ещё покумекаю. Должно всё выгореть, но и твоя помощь потребуется, и, естественно, больших военных, и самого верхнего начальства. Ибо для дела придётся повисеть над противником километрах этак в полутысяче или повыше.
– Не понял. Ты хочешь сказать…
– Да, есть задумка, но нужна низкая орбита с проходом над территорией противника.
– Ничего себе заявка! Ты вообще-то соображаешь?.. А, впрочем… Ладно, ступай, додумывай. Завтра вечером «тайный совет», мы с тобой, оба профессора и Буслаев. – Он повернулся спиной и пробормртал: – Всё, Паша, иди, тебя небось жена и друзья заждались.
Вернувшись к друзьям и гостям, я сделал вид, что всё в порядке. Ближе к полуночи с шутками и обнимашками мы разъехались по домам.
Дома я поцеловал спящих ребятишек и, сославшись на необходимость, закрылся в кабинете и сразу связался с профессором Артемьевым.
– Сергей Иванович, это Павел, ради бога простите за поздний звонок.
– Напрасно стараешься. Я никогда раньше двух не ложусь. Привычка-с, многолетний порок. Я так понимаю, что ты по поводу инцидента в кабачке?
– Так точно. Александр меня как обухом по голове ошарашил. До сих пор поверить не могу. А ведь Лободырный в своём «саркофаге» потрошил наши мозги не по-детски. Очень важно узнать, что он сумел из всех нас вытянуть, и что успел передать хозяевам.
– Не парься. Александр Васильевич расколол голубчика до копчика, и уже час как этот гад поёт интересные песни. И, похоже, ещё долго петь будет. У тебя по проблемам есть что-то?
– Есть. Сложилась презабавная ситуёвина. Утром часов в десять в деталях и красках доложу. В девять не рано? Отлично, тогда я в восемь у вас. К семи подскочу.
– Замолчь, шут гороховый. А в общем ты прав. Центр работает с девяти, в восемь у меня в офисе и встретимся. Спокойной ночи.
Я отложил коммуникатор и из стола достал листы бумаги. Замер. Закрыл глаза и отключился. Все соображения исчезли из головы. Пустота и хаос. Мысли клубятся, сталкиваются и перемешиваются. Не заметил, когда из безвременья и переплетения разных идей начали потихоньку вытягиваться и выстраиваться цепочки логических связей. Они отталкивались, соединялись, переплетались, взаимно разрушались и соединялись по новой в гармоничную конструкцию. Где-то через час я очнулся и принялся строчить, отбрасывая лист за листом. К утру все задачи были решены.
Зайдя в шесть часов на кухню, в утреннем свете восходящего солнца я увидел сидящую за столом сердитую жену с опухшими заплаканными глазами:
– Я тебе уже надоела? – На её лицо легла тень.
– Откуда такие нелепые мысли? – Я попытался поцеловать её в макушку, но Лара отстранилась.
– Понимаю, у тебя важные государственные дела. До экспедиции ты полгода сидел в казарме и носа не казал. Понимаю. Но сейчас всё закончилось, а ты опять. Ты дома, и тебя нет.
– Ну, что ты, Ларчик себе напридумывала, я целых три года смотрел тебя в своих снах,– проговорил я вкрадчивым шёпотом. – Как ты могла такое обо мне подумать?
– Всё ты врёшь, Смирнов. Я тебе не нужна, – её рот скривился, и из глаз потекли слёзы. – Тебе нужны твоя математика, твои изобретения, твоя команда, твой профессор, и кто угодно, только не я. А мне сейчас так плохо.
– Заболела?
– Забеременела. Четыре месяца. Если доживу, рожать в ноябре.
– Э-э, что значит, «доживу»? Сегодня же едем в Центр к медикам…
– Нечего у них делать. Я уже раз десять там была. Пока всё в норме, если не считать злого мужа, мучителя и тирана.
– Ларчик, ты не представляешь, как я тебя, тоесть вас обоих люблю, аж сил нет. – Я успокаивающе начал втирать жёнушке всякую благостную муру: – Вот ведь знаешь ты всё, а всё равно ворчишь. А что мне делать? Не успел вернуться, а здесь у них разные нестыковки образовались, а я ведущий специалист. Вот и парюсь, и рву душу и тело. Но, главное, ты не принимай всё это близко к сердцу.
– Ладно уж, не выпендривайся, специалист ведущий и врущий. Садись завтракать, и пока не поешь, никуда не поедешь. Ты меня знаешь.
– Уно моменто, сеньора. Одна нога в душе, другая за столом, а третья уже в машине, – я понял, что жестокая выволочка отменяется.
– Не порвись, чудовище моё ненаглядное.
Смыв холодной водой ночную мыслительную дурь, и с трудом приведя свои космы и заросли на голове в приличный вид, я с видом блаженного удовольствия нечеловеческим усилием впихнул в себя яичницу с беконом и бутерброд с сыром под чашку чая. Потом я всё-таки изловчился и поцеловал жену, а она положила голову мне на грудь и судорожно вздохнула.
В половине восьмого я перешагнул порог офиса Артемьева. Профессор сидел за столом и сосредоточенно морщил лоб. Пришлось кашлянуть. Он поднял покрасневшие от бессонницы глаза:
– Проходи, садись. Чай, кофе, потанцуем?
– Тьфу на вас, Сергей Иванович, я убеждённый баболюб.
– Не думал, что так рано притащишься, наверно новые соображения горло жгут? – притворно хмуро проворчал Артемьев, потягиваясь в кресле.
– Вот ведь добрейшей души вы человек, профессор, а притворяетесь злым и ворчливым. Не идёт это вам. Всю ночь меня мучило здоровое любопытство, в результате чего родились две идеи.
– Так, интеллектуально-эротическая разминка закончена. Теперь ближе к телу, как говорил господин Мопассан.
– По первой проблеме всё просто. Не надо морозить бедного Коловрата, он ни в чём не виноват, таким уродился. Похоже, сбор и сортировка информации – одна из его изначальных функций. Сколько веков он терпел, вот и дорвался до сладкого. Вопрос в другом: что он успел скачать с наших серверов теперь примерно известно, а вот куда он это отправил?
– Ну, и? – Он с сомнением покачал головой.
– Придётся мне с ним пообщаться, коль он настроен на мою ДНК. Но сначала посадим его на цепочку. Теперь конкретно. Я рассчитал, что любой информационно активный объект можно блокировать, заключив его в сферу нулевой информации. Такую пространственную сферу можно создать при взаимодействии равновеликих оппозиционных импульсов электромагнитного и гравитационного полей. Оба встречных импульса обнуляются, сохраняя потенциал, но утрачивая фактор времени. Такая сфера нуль-пространства в состоянии удерживать вне времени всё, что в ней окажется: энергию, информацию или материальные объекты. Вот как-то так. Расчёты вот в этой папочке. Э-э, профессор, погодите, куда вы? Это ещё не всё. А как же проблема номер два?
– Пашка, мерзавец, я от тебя с ума сойду! Откуда ты свои идеи выколупываешь? Ладно, давай, что там у тебя по военной заокеанской проблеме? По последним данным максимум через четыре месяца они выйдут на пиковое состояние готовности. А пропустить их удар мы не имеем права.
– Бедное право, кто его только не имел. А пиндосов мы обязательно опередим. Ибо скажу без ложной скромности, что идея моя, просто конфетка, пальчики оближешь. Устанавливаем правильным синергическим шестиугольником преобразователи, загружаем их рекордерами с неактивными изотопами с избытком электронов на квантовых орбитах. Например, бор, мышьяк, германий, висмут, полоний и, наконец, свинец. Заводим все шесть лучей в общий хроносинхронизатор, получаем сверхмощный модулированный поток гравитонов и спокойно методично облучаем выявленные объекты с радиоактивной начинкой с безопасного расстояния. В итоге по моим расчётам всё активное содержимое боеголовок и контейнеров должно превратиться в сплав свинца со всякой дрянью. Период преобразования плутония-239 в свинец сокращается с 800 тысяч лет до четырёх секунд, а урана-235 с 700 тысяч лет до трёх секунд. Радиоактивный материал немного разогреется, но меньше чем на полсотни градусов. Этот прибор-деактиватор потребуется установить на некий орбитальный аппарат и прокатиться над чужой территорией на высоте полутысячи вёрст в несколько витков с широтным смещением. Хватит нам заниматься дипломатическим словоблудием, и пока не поздно надо укротить хищников. Тем более, что они даже не почувствуют, что им выбили все зубы. Вот и всё.
