Исин2 начал отсчет. Долгий, полуминутный. Всегда в последний момент на что-нибудь эти секунды понадобятся. Мы втроем у камеры, четвертый член команды, серая крыса Фиона в красной сбруйке с латунным колокольчиком, внутри. Камера т-перехода, а правильнее, модуль транспортировки, слегка напоминает взорваршуюся помесь скороварки с доисторическим ламповым визором. Или как они там назывались? Телики что ли? Эксперименты не сразу ладно пошли, пришлось весь модуль, что в цехах нашего объединения сделан, разобрать до винтика, до последней микросхемки, и заново собрать. У Костика руки золотые. Если я могу разработать подобную штуковину, изобрести и спроектировать, но только виртуально, голова есть, а руки не из того места растут, то инженер-технолог Шеин любую хреновину лучше заводских роботов соберет, хоть с микродеталями, хоть с нано. Правда, внешний вид модуля восстановить не удалось. Ну и ладно, так ремонтировать или дорабатывать удобней.

Мы с Костиком вдвоем составляем одного гениального инженера. Так еще в Универе было, когда учились, так и теперь, когда на «Заслон» пришли. Нам повезло: руководитель проекта «Скороход» Смекалкин-Монтариоль нас сразу под свое крыло взял. Он человек маститый, член всяческих академий и лауреат всего, что из наград предусмотрено, но считает, что надо молодых двигать, в них, то есть и в нас с Костиком, дескать, интеллект непуганый гуляет. Не зацикленный на уже достигнутом. Способный на неожиданные открытия. А интеллект рождает мощь. Во как! И в проекте наш босс задействовал этот самый интеллектуальный молодняк. Разбил нас на троечки-группы и разогнал по стране, по базам – исходным точкам для экспериментальной транспортировки, для прорытия кротовых нор. А сам остался в питерском Центре на приеме. Баз, таких, как наша, по карте раскидано пара дюжин, от Калининграда, до Курил. И опять же нам повезло: могли бы где-нибудь в унылой тундре оказаться, а мы вон где, на курорте, считай.

Теперь бы еще нынешний т-переход гладко прошел. Крыса в сбруйку выряжена не для красоты. Сегодняшний этап – совместное перенесение живого объекта и мертвой материи. Пока только по отдельности посылали. Мыши с крысами голышом ходить привыкли, а вот людям, как минимум, одежда полагается. Плюс они обожают с собой всякую хурду таскать: уникомы, визоры, ключи и прочее, и прочее, и все такое прочее. И как будут себя вести связанные объекты? Одинаковая ли у них скорость внутри червоточины? А если шмотки хоть на квант отстанут? Что ж мы из модулей транспортировки голышом будем выскакивать? Экое непотребство.

– Ноль, – отсчет закончился.

Открылся портал – белое, по краям отдающее синевой кварцевой лампы, свечение сошло с контура камеры, практически мгновенно сколлапсировалось в центре и исчезло. Вместе с ним исчезла и крыса. Сигнал о т-переходе ушел в Центр.

И тут же пришел ответ. Вернее, вопрос: «Где объект? Переход не прошел! Повторите переход!»

А что мы можем повторить? Фионы-то нет. Отсюда ушла, до Центра не добралась. Мы с Костиком переглянулись.

– Я от бабушки ушел, я от дедушки ушел, – пробормотал мой друг.

– Сбежала! – Сонка прислонила ладошки к щекам, – опять сбежала.

– Что значит «опять»? – удивился я.

– Понимаете, мальчики, она уже дважды от меня удирала. Первый раз из аквариума. Фиона свой домик, коробочку картонную, до стенки аквариума дотолкала и с него через край сиганула. А я ей птичью клетку купила в городе, думала: не вылезет. Так она, видимо, подсмотрела, как я открываю, и сама крючок откинула. И вот опять…

– Ты думай, что говоришь-то, – я прямо обозлился на нее за такие глупости, – куда она в червоточине могла сбежать? Дыру прогрызла? Создала крысиную нору?

Покрутил пальцем у виска:

– Дура совсем? Соображалка, как у мышей твоих. Двоичная, только на «да» и «нет» рассчитана.

Сонка обиженно уставилась мне в лицо. Глаза круглые, и уже слеза копится. Не ожидала, что я могу быть таким злым и грубым. То сирень ее любимую приносил, цветочки всякие безымянные, то, здрасьте-приехали, дурой обозвал. Она по-детски шмо̀ркнула носом и убежала.

– Плакать пошла, – сказал Костик, – зачем ты ее так? Биолог не обязан разбираться во всяких там скалярных полях, гравитациях Граусса и квантовых запутанностях.

Он сидел возле кабины в уютном кресле. Моем, между прочем, руководящем, пардон, руководительском кресле. Спокойненько так сидел, перекинув ногу на ногу. Только что не насвистывал. У нас ЧП, а ему хоть бы хны. Такого еще не бывало. Поначалу многие мыши погибали в процессе транспортировки, неживые объекты разрушались. Потому мы с Костиком и перебрали установку. И вроде все наладилось. Но чтоб так?! Куда могла исчезнуть крыса из червоточины?

– Ничего, поплачет, не растает, не снегурочка. А ты-то чего расселся7 – я перенес свою злость на новый объект, – это твоя работа: за камерой следить, я просил провести проверку. Ты провел? Или тебе важнее кормушки мышиные чистить? Может, тебя в помощники лаборанта перевести?

Костик равнодушно пожал плечами:

– Я проверил. Все нормалек. Считай, что сбой входит в статистическую погрешность. Сейчас отчет в Центр отправлю. Пусть месье Смекалкин–Монтариоль кумекает. У него ж опыта больше. И головы две, по одной на каждое полуфамилие.

Вот это Костиково «ж опыта больше» меня как-то тормознуло. Злость моя, разогнавшись, хлопнулась в стену и убилась, рассыпалась бренчащими обломками. Если уж обвинять, так начинать с себя: я руководитель группы, значит, и ответственность на мне. И Костик делал то, что я велел. И Сонку я зря обидел.

– Ладно. Пока Центр разбирается, даю всем выходной. И давайте завтра в бухту спустимся, позагораем, поплаваем. А то лето проходит, а мы море только из окон видим. Идет?

С утра, пока не особо припекало, мы были в Царской бухте.

***

Меня утягивало вниз, в зеленую морскую глубь. Я забил руками и ногами, пытаясь двигаться вверх, к пробивавшемуся сквозь толщу воды свету, к воздуху, к жизни. Но ничего не вышло, я шел на дно, будто меня тащили на веревке.

Вдруг вода кончилась.

Пролетев метра три, я больно треснулся задницей о твердую и холодную, как лед, поверхность. Какой-то прозрачный коридор, как бывает в океанариумах – над головой и под ногами проплывали рыбы, совершенно не обращая на меня внимания. Собственно, ни стен, ни потолка видно не было, они были абсолютно прозрачны, просто там, снаружи, была вода, а здесь, внутри – воздух. Один конец коридора оканчивался ярким белым светом. Ярким, но не слепящим. И каким-то плотным на вид. Но это не была стена. Свет жил сам по себе. Именно жил, выглядел живым. Не знаю, как объяснить. Это было ощущением.

И туда, к свету, бодро убегал от меня высокий человек, голенастый и худой, голый и бледный до легкого голубого оттенка, как мартовский снег у Левитана. Через плечо у него было перекинуто безжизненное Сонкино тело, руки ее колыхались в такт бега этого странного человека. Нитка бирюзовых бус съехала на мокрый затылок. Заорав что-то матерное, я бросился следом. Заорал, но не услышал сам себя. Голосовые связки смыкались, губы двигались, рот открывался, а звука не было. Как во сне – пытаешься кричать, а толку ноль. И бежали мы как-то странно: синхронно выбрасывая вперед ноги, как атлеты на древнегреческих вазах. Быстро бежали, но недлинный коридор все не кончался, свет не приближался и расстояние между мной и беглецом не сокращалось. Сколько это длилось? Не знаю. Не уверен, что время вообще существовало в том месте.

Текст предоставлен ООО «ЛитРес».

Прочитайте эту книгу целиком, купив полную легальную версию на ЛитРес.

Безопасно оплатить книгу можно банковской картой Visa, MasterCard, Maestro, со счета мобильного телефона, с платежного терминала, в салоне МТС или Связной, через PayPal, WebMoney, Яндекс.Деньги, QIWI Кошелек, бонусными картами или другим удобным Вам способом.