Диана безвольно упала на спину, обессиленная, выжатая удовольствием, прикрыла глаза. Уже не понимая, чьи руки касаются ее тела, кто трогает воспаленную плоть между ног, как при этом томительно сладко, а кто целует грудь.

– Мы ведь не отпустим ее, да, братишка?

Кир посмотрел на Ярослава, понимая, что тот сейчас испытывает то же самое, что и он.

Откровенный интерес, а еще дикое желание иметь эту девушку снова и снова.

– Парни, где вы? Это что за херня?

– Черт! Тренер! Как вообще поперся к нам в такую метель?

Кирилл продолжал прижимать Диану к себе, девушка при звуке незнакомого голоса испуганно вздрогнула. Не хватало, чтоб ее увидели в компании двух голых мужчин. Любой человек, если он умеет соображать, поймет, чем они тут все вместе занимались.

– Я разберусь.

Яр мазнул по Диане взглядом, но она смотрела в сторону, вся зажалась, прикрыла грудь руками. Оставляя мокрые следы на кафельном полу, мужчина вышел из ванной.

– Обязательно расхаживать голым?

– Степан Витальевич, чем обязан? Вроде как непогода, все сидят по домикам.

– А вы, я смотрю, сидите лучше всех? Чьи это вещи?

Высокий лысый мужчина стряхнул с мехового воротника своего пуховика снег, показывая на женские ботинки и дорожную сумку, стоявшую у его ног.

– Лиза забыла.

– Лиза? Какая Лиза? Наша Лиза?

Ярослав, склонив голову, наблюдал за тренером, тот знал парня с семи лет, когда он в первый раз встал на лыжи и сноуборд. Отец тогда не знал, куда деть своих отпрысков, нужно было срочно улетать на переговоры, а сыновья крутились под ногами, мешали, отвлекали.

Няньки сбегали через неделю со слезами и истериками. Скажем так, они с братом были не совсем послушными детьми.

Это уже после месяца пребывания на лыжной базе, в кругу парней и девчонок старше, а то и старше намного, а еще тренера и обслуживающего персонала – была частная закрытая школа в Англии.

Но тот месяц Яр помнит и сейчас, было круто. Солнце, слепящий снег, первый адреналин при пустяковом спуске, первые падения, растяжения и ушибы. Именно тренер со звучной фамилией Суровый показал им, как можно любить спорт, увлечься им, сделать частью жизни, а то и самой жизнью.

– Лиза, да, она приходила вчера, что-то приносила, не помню, наверное, еду Киру. Он постоянно что-то жрет, ну вы знаете.

– И ушла без ботинок?

– Ну, блин, это девушка, кто знает, что там у нее на уме.

– Яр, не парь мне мозг, прикройся уже, и где Кирилл?

– Как погода?

Ярослав прошел в комнату, там на расстеленной и смятой постели было разбросано женское белье. Красивое, кстати, откровенное такое, но не пошлое, а это говорило о том, что у девушки есть вкус.

Молодой мужчина кинул на кровать покрывало, закрывая от глаз тренера ненужные детали проведенной ночи и утра, надел шорты, выглянул в окно.

Мело знатно, открой он сейчас створки и вытяни руку, не увидел бы свои пальцы. Как-то с братом они попали в такую пургу на вершине, пришлось укрываться в заброшенном домике. Яр любил такую погоду, вообще все, что связано со снегом, зимой, пусть пурга и лавина, пусть солнце, ласкающее заснеженные трассы, но холод был его вторым братом после Кирилла.

– О, тренер, как там погода?

В комнату вошел Кир – такой же, как Яр, голый, Суровый выпучил глаза, открыл рот, почесал отросшую густую бороду и усы.

– Вы там чего… чего делали? Вы что, совсем… совсем ебанулись?

– Это он о чем, Яр?

– Степан Валентинович намекает на то, что мы там …

– Чего?

– Мол мы совсем тут чокнулись без баб. Валентин Степанович, так скоро и будет, ты же деспот, ты тиран, нам даже на каникулах нельзя сделать шаг в местный притон.

– Яр, ты это, того, не говори ерунды.

– А ты ее не думай! Чего хотел? Когда там наладят свет?

– Вообще-то, я принес еды, там пакет, Лиза передала.

– О, Лизок молодец, – Кирилл так и не оделся, лишь на плечах висело полотенце, ушел в коридор.

– Отец звонил.

– Почему не нам?

– Ну, у вас там вышла очередная ссора.

Яр сел в кресло, скинув с него на пол одежду, посмотрел на тренера. Как бы они ни шутили и ни ругались с ним, он любил этого старика даже, наверное, больше, чем отца, которого они с братом последние пятнадцать лет видели три раза в год.

Взяв телефон, проверил входящие звонки, действительно, отец звонил, даже сообщение прислал, но Яр не хотел его читать.

– Что говорит наш мебельный король?

– Передает привет и ждет через пару дней.

– Даже так?

– Кто нас ждет? – Кир вернулся, говорил с набитым ртом, в руке надкушенный пирожок.

Ярослава совсем не волновал в данный момент отец, больше его занимала прекрасная находка с зимней дороги, очаровательная и сексуальная голубоглазая брюнетка с идеальной грудью. Она сейчас совершенно голая в их ванной, а совсем недавно он кончал ей в ротик, а она с криками – на члене Кира.

– Яр?

– Отец ждет,– молодой мужчина отвлекся от мыслей.

– Кто-то умер?

Шутка была черной, на самом деле они виделись полгода назад, ушел из жизни их дальний родственник, брат отца, с которым тот не очень ладил. Отец вообще, кажется, мало с кем имеет хорошие отношения, а его любимая фраза: «Богатым и успешным людям нельзя иметь родственников и друзей».

– По голосу он был вполне бодр.

– Наверное, у кого-то из партнеров отжал пару миллионов.

Кириллу было весело, ел уже второй пирожок, Ярославу и самому захотелось есть, а еще кофе, много черного кофе и кусок мяса. Кивнул Киру, чтоб тот выпроводил тренера, который и так задержался. А если он еще увидит женские трусики, которые видит сейчас он, что так аккуратно лежали у ножки кровати, то вопросов не оберешься.

– Степан Валентинович, вам пора, а вы знали, что Молоков прячет под матрасом бутылку виски?

Ход был грязным, но Валентиновича нужно было уводить, просто так он не отвяжется, начнет снова учить жизни, говорить о семейных ценностях, а там скучает вкусная девочка.

– Как виски? Кто сказал?

Суровый встрепенулся, свел брови, к алкоголю тренер относился категорически плохо, точнее, зверел, а потом рвал и метал.

Молоков Марат как раз был новеньким в команде, вместе с которой братья Прохоровы сейчас были на Горном Алтае. И они здесь не то чтоб тренировались, скорее отдыхали, и можно было послать его куда подальше по поводу женщин, но тренер равнял их со всеми.

Ярослав проводил бурчащего под нос на ходу Степана Валентиновича, зашел в ванную, там был полумрак, красиво догорали свечи. Девушка сидела на краю ванны, укутанная в его банный халат. Увидев его, вскинула голову, но тут же отвела взгляд.

Диане было стыдно.

Произошедшее скребло по душе, ведь она не была никогда с другим мужчиной, кроме Александра, но теперь, после случившегося, между ними действительно все кончено. И даже не потому, что она так предательски поддалась искушению и изменила сразу с двумя мужчинами, а скорее потому, что она при этом ощутила.

– Хочешь пирогов? Пойдем, а то Кир сейчас сожрет все, у него аппетит, как у первобытного человека.

– Нет, спасибо, я не хочу.

– Что не так?

Ярослав потянул девушку на себя, отводит в сторону, прислоняя к столешнице раковины, он так близко, красивый, высокий, сильный. Диана случайно кладет ладони на его грудь, кожа теплая, гладкая, а взгляд вновь сбивает с нужных целомудренных мыслей.

А еще ее волновало, кто такая Лиза, она слышала разговор пришедшего мужчины об отце Прохоровых и неизвестной девушке.

У них был секс, и не раз, и, наверное, уже достаточно, надо уходить, но сопротивляться нет сил. Ярослав приподнял подбородок девушки, заставляя смотреть на него. Провел пальцами по губам, она недавно брала в ротик его член, посасывала головку, так сладко и нежно.

Член стал наливаться возбуждением, Яр не припомнит, чтоб был такой момент, когда он хотел одну и ту же девушку наутро или после первого секса, а эту хочет снова.