Вечерами накатывала ностальгия. Но Катя, твёрдо решив не жалеть себя, открывала книгу и жила жизнью героев, выпивала на ночь тёплое молоко с мёдом и ложилась спать. Ей снился Юсиф. И это были не горестные, а счастливые сны. Вот они купаются в море и брызгают друг на друга солёной водой. И море чистое, спокойное, прозрачное. Вот они идут по цветочным лугам, обнимаясь и вдыхая пряный аромат. Сны были яркие, словно в них увеличили контрастность. Катя просыпалась счастливой. Не было обид и печали. Была светлая любовь, заглянувшая так ненадолго.
Катя говорила себе, что, наверное, это её судьба отпускать и терять мужчин, которых она сильно любила. Видимо, так лучше. Лучше для кого-то другого. А её мужчина на всю жизнь – это Русик. Обычно они переписывались в мессенджере. Как нормальная мать Катя не доставала сына звонками. А он не забывал писать ей «доброе утро» и «спокойной ночи». Катя позвонила сыну.
– Привет. Как ты? – спросила Катя.
– Привет, мам. Хорошо. Занимаюсь, готовлюсь к докладу на конференцию по истории, – услышала она знакомый и любимый голос.
– Я тоже неплохо. Пока здесь, в Азербайджане. Я тебе писала, – отчиталась она сыну.
– Да. Я тоже хотел бы туда съездить. Со мной учится Рауф, азербайджанец. Он говорит, у них классно.
– У вас там весело. После учёбы сможете долго путешествовать, навещая друзей по учёбе.
– Да, ты, как всегда, права. Но пока мы даже об этом не думаем. Тяжело тут, если честно. Много задают и хорошо проверяют. Можешь радоваться, бамбук я тут не курю, – обнадёжил Рустам мать.
– Я в тебе не сомневалась, – подбодрила Катя сына, – ты у меня самый лучший!
– Это ты самая лучшая мама на свете. Я только сейчас начал понимать, что всю жизнь ты мне за маму и за папу. И мне очень хочется, чтобы ты была счастлива. Ты это заслужила.
– Спасибо, мой родной, – слёзы навернулись на глаза Кати.
– Найди себе мужа в Азербайджане. Это лучше, чем сувениры привозить, – проявил чувство юмора сын. И Катя поняла, что сын уже настолько взрослый, что готов делить маму с кем-то ещё.
– Ты знаешь, насколько я привередлива. И такого, как мне нужно, в природе не существует, – ответила Катя.
– А надо найти. Может, ты плохо ищешь? Может, мне тебе английского лорда поискать? – не унимался сын.
– О, нет. Они не в моём вкусе. Посмотри на себя в зеркало. Разве ты найдёшь английского лорда такого типажа?
– Да, мам, тебе нужен кавказский лорд.
– Зараза, – сказала Катя, – ты подкалываешь мать.
– Обнимаю, мам, пора бежать. Ты подумай над моим советом. Потому что англичанки как раз в моём вкусе… И если я уеду…
– Русик, не начинай. Не вводи маму в состояние депрессивного транса. Когда ты, кстати говоря, домой собираешься?
– Думаю, после Рождества буду у тебя.
– Целую, сын, – нежно сказала Катя.
– Пока-пока, – раздалось в трубке, и звонок отключился.
Катя замерла у окна с улыбкой на лице. Стояла и думала, какой у неё всё-таки хороший сын. И правильно, что она за него боролась и оставила, одна растила. Его голубые глаза были её путеводной звездой. Ей так многое хотелось сделать в жизни ради сына, чтобы он ей гордился, не чувствовал себя обделённым отцовским вниманием. Ей хватило мудрости рассказать ему настоящую историю его появления и судьбу его отца. О жарком махачкалинском лете, полном страсти, о терракте в театральном центре и отце, который вывел их из зала, спас им жизни. Но жизнь которого оборвалась там же, в зале (См. Книгу «Качели над Каспием»).
Прошло три дня, как Юсиф, по мнению Кати, уехал. Звонок сына поднял настроение. В окне было темно, и только полная луна светила, как огромный магический фонарь. Катя так задумалась о прошлом и настоящем, что почти не заметила, как включился свет на втором этаже дома, в котором гостил Юсиф. Первый ей не был виден из-за забора. Может, Вугар приехал. Катя не придала значения загоревшемуся свету в окне и пошла спать.
Утром, позавтракав, Катя обратила внимание, что сбоку от дома остались велосипеды, на которых они с Юсифом ездили к Калояни. Катя решила вернуть их, раз приехали хозяева дома.
На звонок опять никто не реагировал. Но она заметила, что калитка открыта. Взяв смелость зайти, Катя пробралась во двор. Но в нём никого не было. И машины не было. Странно, на чём тогда приехали хозяева? Катя поднялась к двери, и та на удивление опять же была открыта.
В гостиной сидел Юсиф. С потерянным видом он пил кофе. Рядом стояли пустые бутылки от вина.
– Ты вовремя, – выдавил он из себя.
– Подозреваю, что сегодня ты лучше, чем был вчера, – продолжила мысль Катя.
– Да, это точно. В предыдущие дни тебе лучше было меня не видеть, – объяснил Юсиф.
– Я ждала какого-то более логичного объяснения от тебя. Хотя ты не должен мне ничего объяснять. Я тебе не жена, не любовница…
– Прекрати. Без тебя тошно. Ты больше чем и первая и вторая…
– Ничего себе, какие откровения, – съязвила Катя.
– Я виноват в том, что умер человек.
– Ты кого-то убил? – спокойно спросила Катя, не понимая, что происходит.
– Нет. Боже упаси. Убил кто-то другой. Я косвенно виноват.
– Ты подавал оружие? – Катя держала себя в руках и старалась насколько возможно сохранять равновесие.
– Я не остановил её на пути к смерти.
– Кого «её»? – спросила Катя, понимая, что услышит то, что знать не хочет.
– Лану, – произнес незнакомое Кате имя Юсиф.
– Это кто? – всё-таки уточнила Катя.
– Моя бывшая любовница, если коротко. Хотя так и есть. Зачем придумывать другие определения. Её труп нашли в гостинице в Монте-Карло. Вероятно, её убил новый любовник.
– Надеюсь, в прямом смысле слова ты в этом не замешан.
– Да нет, конечно. Просто я был старше, умнее её. Надо было ей объяснить, что всё именно так когда-то закончится. Но я этого не сделал, – Юсиф продолжал винить себя.
– Ты не прав. Я не знала эту девушку. Но думаю, что она была совершеннолетняя. И в таком возрасте человек сам принимает решения. Ему не обязательно давать советы и менторскую поддержку. Ты ей обещал, что всю жизнь будешь её спасать?
– Нет, – тихо сказал Юсиф.
– Ты её удочерил? – продолжала Катя.
– Нет, – опять произнёс Юсиф.
– Так что тогда? В чём дело? Да, так бывает в жизни. Люди не вечные. И сколько мы проживём, известно одному только Богу. Перестань пить и заниматься самобичеванием. Это – не выход. Похорони её по-человечески. Близким помоги. Если хочешь как-то реабилитироваться. Хотя я не думаю, что ты совершил нечто плохое, что требует какой-либо реабилитации.
– Ты права. Катя, ты права. Я не могу взять себя в руки. Не успел я отойти от разрыва с Ланой, как эта новость. Такое впечатление, что я, именно я, навредил и Лане, и Лике. Не дал им сложить своё женское счастье.
– Ты из себя монстра не делай. Тебе не мешало бы поесть. А не только кофе пить. Лика – это твоя жена?
– Да, бывшая, – вздыхая, ответил Юсиф.
У Юсифа было осунувшееся лицо с мешками под глазами. Бледный, несчастный, потерянный.
– Я ходил в магазин. Кофе закончился. Яйца купил.
– К жизни возвращаешься, – порадовалась Катя. – На моё счастье ни калитку, ни дверь не закрыл. Я уж думала, ты улетел.
– Без тебя? – удивился Юсиф.
– А ты мне обещал улететь со мной? – поинтересовалась Катя.
– Нет… Ну… Предполагал.
– И поэтому три дня не объявляся. Мужчины, вы забавный народ. А если бы я улетела? – продположила Екатерина.
– Ты же не собиралась… – глотнув кофе, сказал Юсиф.
– А могла бы, решив, что ты последний козёл! – не выдержала Катерина.
Юсиф уже набрал воздуха в грудь, думая своим застывшим от обильного алкоголя мозгом, что сказать Кате в оправдание. Но Катя спасла его:
– Не напрягайся так. Не стоит. Иди в душ, постой сначала под горячей, потом под холодной водой. И так несколько раз. Спаси сосуды, включи сознание.
– Спасибо, родная, – Юсиф подошёл к Кате и поцеловал её в щёку.
