«Наконец-то пришли мне на помощь!» — обрадовался конокрад.

Он подпрыгнул, крепко ухватился обеими руками за обезьяний хвост и повис на нем.

Обезьяна сразу почувствовала, что за хвост кто-то уцепился. Она испугалась и дернула хвост кверху, но вытянуть его не могла, потому что конокрад был тяжелый и крепко держался за хвост.

Тянула обезьяна, тянула, дергала-дергала, но так и не вытянула хвост. Только лицо у нее покраснело от натуги. А конокрад услышал, как она кряхтит, и подумал:

«Вот как стараются добрые люди меня вытащить! Только бы мне не сорваться!»

Подумал он это и еще крепче уцепился за хвост.

Обезьяна так и завизжала от боли. Тигр услышал ее визг, осторожно выглянул из-за ствола и увидел, что обезьяна мечется по краю ямы, дергается изо всех сил, а отойти от ямы не может.

«Вот беда! — подумал тигр. — Видно, ямори поймал обезьяну за хвост. Сейчас он взберется по хвосту наверх и выскочит!»

Тигр зажмурился от страха и в третий раз пустился бежать, да так быстро, как никогда не бегают старые, умные тигры.

А обезьяна и не заметила, как он убежал. В последний раз собрала она все свои силы и выдернула хвост. Но тут ее длинный хвост оборвался и упал на дно, а у обезьяны остался только самый корешок хвоста.

С той поры хвост у обезьяны короткий, а лицо красное.

Как-то раз настоятель одного маленького горного храма отлучился по своим делам, а храм оставил на попечение служки. Вдруг хлынул проливной дождь. Прибегает вымокший до нитки прихожанин и просит:

— Одолжите мне, пожалуйста, зонт! А то застал меня дождь в дороге.

— Что ж, извольте! — отвечает ему служка. Взял и отдал прихожанину хороший зонтик. Настоятель его только что купил и даже обновить не успел.

На другой день снова зовут настоятеля прочитать молитву над покойником. Как на грех, небо снова потемнело, нахмурилось, вот-вот польет дождь. Посматривает настоятель на тучи и говорит:

— Служка, подай мне зонтик!

Пришлось служке сознаться, что одолжил он зонтик одному прихожанину..

— Кто ж так делает? Разве можно отдавать единственный в доме зонтик? В другой раз отговорись, скажи, что положил его на солнце сушиться, а тут откуда ни возьмись налетел вихрь, поломал ему все планки, изорвал в клочья всю бумагу, и валяется он теперь, никуда не годный, где-то в самом дальнем углу чулана.

Ворча и бранясь, надел настоятель поверх своего капюшона большую плетеную шляпу, накинул старенький плащ и отправился в дорогу.

Прошло немного времени, и в один погожий день заходит в храм крестьянин из тех мест. Заходит и говорит:

— Солнечный нынче денек выдался! Собрался я навестить свою дочку, давно ее не видел. Только вот беда, идти мне далеко, через горы. Одолжите, будьте милостивы, вашу лошадь.

Тут вспомнил служка, что наказывал ему настоятель, и отвечает:

— Уж ты извини, приятель, но пустили мы недавно нашу лошадку пастись на солнышке, а тут налетел вдруг вихрь, изломал ей все ребра, изорвал всю шкуру, и валяется она теперь, никуда не годная, где-то в самом углу чулана.

Крестьянин глаза вытаращил.

— Да-а, — говорит, — вот небывалое происшествие!..

И ушел, покачивая головой.

Узнал про это настоятель и давай бранить служку пуще прежнего:

— Кто ж так говорит? Разве можно лошадь равнять с зонтом? Надо было сказать, что лошадка наша на днях белены объелась и взбесилась. Так лягалась, так брыкалась, отбила себе и ноги, и спину! Лежит теперь в стойле, не встает…

Дня через три после этого приходит в храм слуга из богатого дома и говорит:

— Хозяин просит настоятеля пожаловать к нему в дом по случаю праздника.

А догадливый служка ему в ответ:

— Настоятель наш на днях белены объелся, совсем взбесился! Так лягался, так брыкался, что отбил себе ноги и поясницу. Лежит теперь в постели и не встает.

Услышал эти слова настоятель, обомлел! Вскочил с постели, как ошпаренный, да как хлопнет служку по голове:

— В другой раз не станешь равнять настоятеля с клячей на посмешище прихожанам!

Один монах достал где-то черенок ивы и посадил его у себя в саду.

— Смотри хорошенько, чтобы не залезли дети и не сломали! — приказал он служке.

Служка поставил свой столик на террасе и с этого дня стал заниматься чистописанием здесь, пишет и за деревцем присматривает.

Так прошло семь дней.

Как-то монах опять пришел в сад. Увидел он, что ивовая ветка на месте, и похвалил служку:

— Молодец, служка, хорошо сторожишь!

Служка заулыбался от удовольствия. А монах продолжает:

— Только вот боюсь я, как бы ночью кто в сад не забрался! Теперь ночи темные…

— Об этом я уже думал, — самодовольно ответил служка. — Какая польза сторожить ночью? Все равно ничего не увидишь! Так я каждый вечер, как только начинает темнеть, вытаскиваю вашу ветку и запираю в ящик.

Однажды крестьянин, ведя в поводу старую лошадь, пришел к лавке, где торговали жмыхами.

— Ты, что же, сразу все двенадцать плиток хочешь увезти? Не много ли будет? Приезжай еще раз. Все равно лошадь больше восьми не увезет, — сказал ему продавец.

— Да, пожалуй, ты прав, — согласился крестьянин. — Моя лошадь стара, для нее и восьми плиток многовато. Давай я положу на нее только шесть.

Приторочил он шесть плиток к седлу, а остальные шесть взвалил себе на спину. Покряхтел, подумал и сам уселся на лошадь верхом.

— Но! — закричал он. — Поехали!

Под такой поклажей бедная лошадь еле ноги переставляла. Сделает шаг и остановится, еще шагнет и снова остановится. Разве так доберешься до деревни? Рассердился крестьянин:

— Эй ты, мертвая! Ведь и положил-то на тебя всего шесть плиток, остальные на себе несу, а ты все ни с места!

Однажды простудился старик крестьянин. Надо бы к врачу сходить, да где его взять в глухой горной деревушке? Пошел он к буддийскому монаху. Приходит и спрашивает:

— Нет ли у тебя снадобья какого от простуды?

Монах хоть и был человеком ученым, но в этом деле ничего не смыслил. Посмотрел он на старика и говорит наугад:

— Отвари почки вистарии и пей. Все пройдет!

Набрал крестьянин в лесу почек, отварил их, выпил, и — удивительное дело! — простуду как рукой сняло.

«Молодец бонза[41], - думает крестьянин, — вылечил!»

Прошло еще немного времени, и заболели у крестьянина глаза. Пришел он опять к монаху за помощью. Тот снова посмотрел на него и говорит:

— Отвари почки вистарии и пей. Все пройдет!

Крестьянин так и поступил. И опять чудо: выздоровели глаза, будто и не болели.

— Ну и бонза у нас! — Восторженно рассказывал всем крестьянин. — Лекарь, каких поискать!

Прошло еще немного времени, и пропала у крестьянина единственная лошадь. Опять побежал он к монаху:

— Посоветуй, — говорит, — как лошадь найти?

А монах опять твердит свое:

— Отвари почки вистарии и пей…

На что уж был прост крестьянин, а и то усомнился, как это можно лошадь отыскать с помощью какого-то питья?!

«Но раз сказал сам бонза… — подумал он, — значит, так нужно».

Отправился крестьянин искать почки вистарии. А дело было зимой, где их найдешь? Все же пошел он в лес. Идет и вдруг слышит: в лощине лошадь заржала. И таким знакомым показалось ему это ржание. Спустился крестьянин с горы и видит: пасется его лошадь как ни в чем не бывало.