Спарк по военному, кивком завершил разговор и, щёлкнув каблуками, вышел из залы, а я осталась наедине со своими страхами.

Когда через четверть часа в столовую заглянула горничная, я сидела в той же самой позе, с застывшим взглядом.

— Госпожа, могу я убрать здесь? — она выразительно обвела взглядом стол с остатками завтрака.

Я испуганно подскочила, чуть не уронив стул, и несколько суетливо ответила:

— Да, да, конечно, я просто задумалась. Я уже ухожу. Передайте повару мои самые искренние благодарности, чудесный завтрак, просто божественный.

— Да, он у нас такой, — с гордостью произнесла девушка, — даже слугам готовит так, будто мы в ресторан пришли, казалось бы, можно и не распыляться, а он и приготовит вкусно и оформит красиво. В общем, каждый раз, как на приёме у короля пищу едим.

Видно было, что горничной хочется поговорить, оранжевые полосы любопытства и желтые — общительности перетекали одна в другую, мне же стоило остаться в одиночестве и все хорошенько обдумать, поэтому я лишь улыбнулась в ответ и пошла к себе в апартаменты.

На уютном балкончике я забралась с ногами в кресло и, уткнувшись подбородком в колени, стала раскладывать ситуацию на составляющие.

Что мы имеем: по городу безнаказанно передвигается маньяк, в силу каких-то своих убеждений убивающий молодых девушек, связанных с искусством. Убийца сделал одно исключение: это Максим, который что-то узнал и стал потенциально опасным свидетелем. Причём узнал, что маньяк непосредственно связан со мной. Я считаюсь свидетельницей, но латентной, для убийцы я бомба замедленного действия, ведь могу все же вспомнить лицо того мужчины и сделать выводы. А то, что мужчина из моих снов это и есть убийца, я не сомневалась, точнее, когда эта мысль настигла меня, тогда все кусочки паззла легли на свои места. Его странная таинственность, его пристальное внимание к тому толстяку, который вскоре чем-то подавится. Я просто уверена, что он может убивать силой мысли, уф, страшный человек. Я передернула плечами, как с таким бороться?

Но ведь та жертва была мужчиной! Мысль пронзила меня, действительно нестыковка. Хотя, может раньше маньяк только оттачивал своё искусство, а потом, когда его мания достигла апогея, начал убивать действительно интересных ему жертв?

Аналитики Кенинга считают, что маньяк это Стефан. На этой мысли я затаила дыхание, думать так про парня я не хотела, несмотря на его предательство, я не могла считать его убийцей, поэтому решила считать их расчёты ошибкой, тем более, что тогда Кенинг не смог внятно объяснить на основании чего они сделали такие выводы. Мне вспомнился наш разговор:

— Ниночка, он маг, — глядя на мое удивленное лицо, Кенинг добавил, — вы не знали?

— Нет, откуда, — растерянно пробормотала я.

— Он не скрывает этого факта, но и не афиширует его. В десять лет у него был обнаружен дар ментального мага пятой ступени. Через несколько лет он был снова аттестован, и ступень не поменялась. А это означает, что сильным магом ему не стать никогда, потому использовать свой дар ему было разрешено лишь в бытовом плане.

— Что он может?

— Насколько я смог судить по записям почти пятнадцатилетней давности, Стефан умеет считывать воспоминания.

— И только? — облегченно засмеялась я, — теоретически я тоже это могу, но с эмоциональной стороны.

— Нет, Стефан может выудить всю картинку, даже то, что человек уже забыл.

— Но разве этим можно убить? — теперь я была серьёзна.

— Нет, но кто знает, как он развил свой талант? — Андрэ весьма серьёзно посмотрел на меня, судя по его ауре он не шутил.

Я вынырнула из воспоминаний, мое сознание отторгало мысль о виновности Стефана, поэтому я помотала головой и вернулась в настоящее. В комнате явно побывала горничная, ее выдала свежезастеленная кровать и чистые полотенца в ванной, а я и не заметила ее прихода. Взглянула на часы и осознала, что провела на балконе почти три часа. Желудок предательски бурчал, требуя замечательной стряпни местного кудесника, но тут в голову пришла мысль, что нет вестей от Спарка.

Я судорожно поискала в сумке его визитку, и трясущимися руками набрала его номер с телефонного аппарата.

Мне ответил механический голос, сообщающий, что "абонент находится вне зоны покрытия сети".

Ещё одна попытка, на этот раз звонок на телефон Кенинга и с тем же результатом.

Сердце захолонуло в тревоге, кто бы ни был этот аноним, он был прав: с этим двумя и, возможно, с Мели случилась беда.

Я набрала последний номер, и уже начала отчаиваться, когда усталый мужской голос в трубке произнёс:

— Дознаватель Эдгардт, слушаю вас.

— Алексей Маркович, где-то сейчас происходит преступление, — мой голос дрожал от напряжения.

— Кто это говорит?

— Нина Гартман, ваша свидетельница по делу Максима, убитого участкового.

— Нина, слушаю вас, — собрался собеседник.

Я набрала воздуха в лёгкие, разговор предстоял долгий.

Глава 26

Нина.

Разговор с дознавателем слегка успокоил меня, несмотря на то, что я не смогла сообщить ему ничего, кроме домыслов и догадок, и расплывчатых фактов, он смог уверить меня, что займётся этой ситуацией немедленно.

— Нина, знали ли вы Ангелину Шнюк?

— Кого? — глупо переспросила я, понимая, что знаю эту бесцеремонную журналистку с пепельными волосами, — да, я пару раз встречалась с нею лично.

— Она убита, — ровный голос следователя не изменился, я в очередной раз пожалела, что не могу видеть его ауру сквозь телефон.

— Как убита? — растерялась я.

— Наезд машины.

— Тогда это несчастный случай.

— Свидетели утверждают, что она шла как сломанная кукла, да и наши специалисты посмертно отметили ментальное влияние средней силы.

— Кому она могла помешать? Да и к искусству она не имела никакого отношения… — пробормотала я.

— Перед своей смертью она заходила к доктору Рабену в Центр, чтобы взять у него интервью, как у героя новостей. Сразу после этого, она вышла и попала под машину. Это совпадение?

— Неужели, все же Дмитрий Евгеньевич, это невозможно, он и мухи не обидит.

— Я считаю так же, но вынужден следовать инструкциям, а они обязывают меня заключить подозреваемого под стражу, я и так тянул долго, но не могу делать это вечно. Так что с доктором Рабеном мы вскоре увидимся, а сейчас я займусь вашей проблемой.

— К сожалению, я мало чем могу вам помочь, я даже не знаю где живет Мелисандра.

— Ничего страшного, женщина-инструктор по прыжкам с парапланом с таким редким именем не должна пройти мимо нас. В конце концов, для ее лицензии требуется разрешение полиции. Вот отсюда я и начну, а вы успокойтесь и ждите. В любой момент они могут позвонить и сказать вам, что с ними все в порядке. Кто остался в поместье?

Я выглянула в окно:

— Охрана на въезде, несколько горничных и, возможно, ещё какая-то охрана внутри здания.

— Не переживайте, дом господина Кенинга — это притча во языцех, образец продуманности безопасности.

Я вспоминала этот разговор, но на душе не становилось спокойнее, наоборот, все больше разрасталась тревога, скоро уже ужин, а от Спарка с Кенингом нет никаких вестей.

Я вышла на балкон, немного поёжившись. Солнце садилось и вечерняя прохлада кусала за открытые участки тела. Вдруг в гуще сада мелькнула какая-то тень. Я моргнула и уставилась в ту сторону. Нет, мне не показалось, там стоит человек. Я выглянула за дверь своих апартаментов, прошлась по этажу, сбежала по лестнице на первый этаж и никого не нашла. Где находится комната охраны, я не знала, мне пришла в голову мысль дойти до охраны на въезде в поместье и сообщить им о чужом на охраняемой ими территории.

С гулко бьющимся сердцем, я накинула на себя джинсовую куртку и открыла тяжёлую входную дверь. Не успела я сделать ни одного шага на улицу, как наступила оглушающая тишина, поблекли и без того тусклые сумеречные краски улицы, моя воля была резко подавлена чужим сознанием. Мое тело стало двигаться вне зависимости от моего желания, уводя меня все дальше от спасительного величественного хозяйского дома. Я все шла и шла, вдоль парка, вдоль ручья, вдоль хозяйственных строений, вдоль мини-электростанции. Я даже не подозревала насколько огромно поместье Кенинга, ограничивая себя лишь просмотром главного дома.