– Да понятно, что вряд ли это с работы, но раз уже приехали… – говорил Макс. – Какую новость?.. Две?.. Ну да, меня начальником… А Стасову?.. Ну, нормально!.. – Голос у Макса и дрогнул и вместе с тем повеселел. – Скажу, конечно!..

Макс сбросил вызова и хмыкнул, комментируя ситуацию. Он не торопился выходить из машины, да и Егору не хотелось двигаться.

– Что там такое?

– Да, похоже, там правда Ева была… Эта, Лазарева.

– Где там?

– У Трутова. Малахов это понял, из головы совсем выскочило.

– Что выскочило?

– А то, что тебе майора присвоили.

– Мне?! – взбодрился Егор.

– А на меня пока не подписали…

– Подпишут!

– Одним приказом должны были… Ну да ладно, мне начальника, тебе майора… Поздравляю!

Макс пожал руку три раза, первый – за Малахова, второй – за всех, третий – за себя. Но звезды на погоны вешать рано. Во-первых, некуда: мундир в шкафу, а во‐вторых, сначала проставиться нужно, обмыть, без этого никак.

Из машины Егор выходил в приподнятом настроении. И в более высоком статусе. Макс, конечно, еще тот фрукт, он мог и разыграть. Но есть вещи, с которыми не шутят, и Макс знал их наперечет. К тому же скорое повышение в звании им обещал сам генерал Соболев.

Завод охранялся по всем правилам, на проходной вооруженный чоповец, но он помочь им ничем не мог. Пришлось поднимать вахтера, седовласого мужчину с тяжелыми обвисшими щеками. Как будто липосакцию лица ему сделали, жирок откачали, а излишки кожи не срезали.

– Юрия Константиновича я знаю, путевочку обещал мне в санаторий оформить, – листая страницы на компьютере, проговорил мужчина.

– Убили Юрия Константиновича, – сказал Макс.

– Как это убили? – встрепенулся вахтер.

– Накрылась ваша путевочка, – развел руками Егор.

– Как это накрылась?

– Благодаря кому-то. Кого мы должны наказать.

– Да, наказать надо… – закивал мужчина. – Вот, восемнадцать двадцать две, время, когда Юрий Константинович прошел через вертушку.

– Один выходил?

– Один… Я еще хотел уточнить насчет путевочки в санаторий, вышел за ним, а он уже далеко был, в машину садился.

– Спешил куда-то?

– Да нет… Это скорее я долго думал… Достал я его своей путевочкой! – Вахтер задумался.

А действительно, как сильно он надоел председателю профкома?

– Значит, в машину садился?

– В машину. Она у него тут неподалеку стояла. Как бы начальство!

– Как бы?

– Для начальства у нас прямой проезд, и стоянка там своя. – Вахтер махнул рукой в сторону административного здания на территории комбината.

– А Юрий Константинович в этот список не входил?

– Ну, там у них были какие-то трения… – пожал плечами мужчина. И снова ушел в себя, глядя при этом на Егора.

А не слишком ли много он говорит?

– Какие-то трения, но все-таки начальство, и машину может у самой проходной ставить, так я понял?

– Да, там для него место выделено.

– Как выделено?

– Барьер парковочный имеется.

– А барьер кто поднимает?

– Он сам и поднимает. А я еще думаю, может, подойти, пока он поднимает. – Вахтер поскреб пальцами затылок.

– Не подошли?

– Да нет, думал, из машины к нему сейчас выйдут.

– Из какой машины?

– А когда Трутов садился в машину, там в дальнем ряду мужчина какой-то стоял, курил. Смотрю, Трутов в машину сел, и он тоже сел. Трутов поехал, и он поехал. Трутов остановился, и он остановился… Ну, не сразу, подъехал поближе, потом остановился.

– Трутов остановился, чтобы поднять блокиратор?

– Да. Остановился, поднял и уехал. И «Фольксваген» за ним.

– «Фольксваген»?

– Да, внедорожник. Пожилой такой, потертый, краска уже блеклая. Трещина в стекле.

– А номер?

– Да на номер как-то не глянул.

– Но машина показалась вам подозрительной?

– Да не показалась. Просто заметил ее, они же вместе тронулись. Да и сели, можно сказать, разом. Сначала Трутов, а потом этот… Может, из «Фольксвагена» следили за Трутовым?.. Он ведь не выбросил сигарету. – Вахтер в раздумье провел пальцами по щекам, снизу вверх, будто пытаясь поднять их, придать первозданную форму.

– Мужчина из «Фольксвагена»?

– Он. Взял окурок пальцами, как будто щелчком выбросить хотел, а потом как будто передумал. Вместе с окурком в машину сел.

– Как выглядел этот мужчина?

– Точно описать не могу. Далеко было, да и темнело уже, а фонари еще не включились. Ну, мордастый такой!.. – Вахтер приложил пальцы к щекам и резко, хотя и нешироко развел руки в стороны. И немного подумав, добавил: – Кепка была, очки… Куртка, кажется, кожаная. Плечи широкие.

– А видеокамеры у вас есть? – спросил Макс.

– Внутри есть, а снаружи… Все побили!

Егор кивнул. Волговодск – интересный город, местную криминальную мафию представлял некто Борщевик, крутая личность с пунктиком. Борщевик терпеть не мог видеокамеры, вел с ними беспощадную войну, его люди уничтожали их где только могли. Но это город, а фосфорным заводом владел Виталий Лазарев, не менее влиятельная личность, и камеры здесь ставила не муниципальная власть, а охранное предприятие «Стриж», начальник которого мог вызвать Борщевика на неприятный разговор.

– А внутри, говорите, есть?

– И снаружи тоже имеются, но там, где стоянка и выезд, нету.

– И когда побили?

– На днях, точно не скажу, когда именно, во время прошлой смены все работало.

– Ни одной камеры?

– Где-то разбили, где-то выжгли.

– Чем выжгли?

– Вроде как лазером, говорят.

Макс не торопился уходить, он раскручивал вахтера до последнего, но так и не смог выяснить у него номера «Фольксвагена» и более подробное описание мужчины. И камеры проверяли, действительно, не работала ни одна из тех, в обзор которой мог попасть подозрительный «Фольксваген». Но разбитые камеры лишь подтверждали версию о том, что за Трутовым следили. Причем следили не свои, а скорее всего чужие.

– С камерами просто беда, – усаживаясь в машину, сказал Макс.

– Борщевик вроде обещал не хулиганить, – пожал плечами Егор.

В городе они недавно, чуть больше месяца, но шороху навести успели. Борщевика за убийство Горбина прищучили, доказательств не хватило его прижать. И на убийстве Драбова Борщевика хорошо встряхнули. Малахов с ним не церемонится, Борщевик еще не пищит, но по норам от него уже прячется.

– Ну, так здесь не хулиганство, здесь подготовка к убийству.

– Скорее подготовка к слежке.

– Да? – Макс в раздумье ткнул пальцем в щеку.

– Вот и я думаю: зачем ломать камеры? Слежку можно тайно организовать, так, чтобы никакой вахтер не заметил.

– Это точно.

– А камеры еще разбить надо. Сколько их там, четыре?

– Может, все-таки случайность? В смысле то, что камеры сломали, не связано со слежкой. Может, просто очередь до них дошла, может, Борщевик Лазареву какой-то сигнал посылает.

– Один сигнал не дошел, подали другой, Трутова убили, так думаешь? – предположил Егор.

– Так у Трутова трения какие-то с Лазаревым.

– Тогда, может, Лазарев Трутова убил?

– А камеры зачем ломать? Бей свои, чтобы чужие боялись?

– Ну да, камеры свои… Может, Трутова собирались прямо здесь убить? – Макс повел рукой в сторону проходной.

Он так заговорился, что даже двигатель забыл завести.

– Это было бы куда проще, чем убивать его в доме.

– Пожалуй.

– Одно ясно: за Трутовым следили. Возможно, те же самые люди, которые затем его и убили. Воспользовались моментом, пока ворота откатывались, подошли к дому, пока закрывались, проникли во двор.

– Машин совсем мало, – сказал Егор, окинув взглядом стоянку перед комбинатом.

Завод работал и ночью, но не в полную нагрузку, людей привлекалось меньше, чем днем, потому и парковка заполнена слабо.

– И что? – не понял Макс.

– А то, что в машинах регистраторы стоят. Может, «Фольксваген» в объектив одного из них и попал?

– Может, завтра займемся? – зевнул Макс.