Девушка останавливается у высоких темных дверей и поворачивается ко мне.

– Готовы? – зачем-то спрашивает.

– Дда, – мой голос слегка дрожит.

Девушка стучит в дверь, и на той стороне низкий мужской голос произносит одобрительное «Войдите!».

– Удачи, мисс Филлипс, – девушка быстро ретируется, оставив меня в растерянности.

Берусь за ручку двери и открываю ее. Прохожу в помещение, напоминающее кабинет, со стеллажами, заставленными книгами, и огромным столом из красного дерева, к которому представлен стул с высокой спинкой.

Замечаю мужчину, стоящего у окна ко мне боком. Того, с кем я встретилась взглядом еще на улице.

– Доброе утро, – обращаюсь к нему, и на меня устремляется взгляд глубоких синих глаз.

– Проходите, мисс Филлипс, – указывает движением руки на кресло, стоящее напротив стола, и снова отворачивается к окну.

Пока иду к креслу, успеваю чуть лучше рассмотреть профиль мужчины. Гордая осанка, статная высокая фигура. Аристократичные черты лица с прямым носом, высокими скулами, волевым подбородком, спрятанным за легкой щетиной, и чувственной формой губ.

Думаю, ему нет и 40.

Он словно сошел с обложки журнала. Все в нем было идеально.

Слишком идеально…

– Меня зовут Ричард Райт, – представляется, и все сразу становится на свои места.

Семейство Райтов. Знаменитая семья нефтяных магнатов и владельцев других бизнесов, о которых знает весь Даллас. Я читала о них в одном журнале. Вот только та статья была не о их шикарной жизни, а о трагедии, которая постигла эту семью. Глава семейства погиб при странных обстоятельствах два года назад. И многое указывает на то, что это было заказное убийство. Их мать не смогла справиться с горем и умерла через год после гибели мужа. Они остались вдвоем. Два родных брата. Старший Ричард, ему тридцать шесть, и младший Фредерик, ему тридцать три. Оба не женаты и никогда не были.

Загадочные братья Райты. О личной жизни которых ничего неизвестно.

Если младший еще мелькал когда-то на фото с женщинами, но каждый раз разными, то со старшим вообще ничего не понятно.

– Наверно, вы, как и многие, наслышаны о нашей семье? – подходит и присаживается на край стола прямо передо мной.

Его низкий голос и пристальный взгляд синих глаз немного пугает. Он словно гора, нависает надо мной.

– Я читала о вас в одном журнале, – решаю сказать как есть.

– И все равно решили прийти? – удивленно приподнимает темную бровь.

– В письме не была указана ваша фамилия.

– А если бы была, вы пришли бы?

– Яя…кхм…мне очень нужна работа, – чувствую, как жар начинает приливать к лицу.

– Вы не похожи на ту, которая готова взяться за любую работу, – окидывает меня взглядом с тенью улыбки на губах.

– Однако я готова, – стараюсь держаться как можно уверенней, а у самой сердце готово выпрыгнуть из груди и пуститься в дикий пляс.

С секунду смотрит на меня, не отводя взгляда, отчего начинаю ерзать в кресле.

– Хорошо, – отталкивается от стола и обходит его, сев в черное кожаное кресло. – Подпишите договор, – протягивает мне бумаги.

– Ноо…вы даже не сказали, что мне нужно делать, и не спросили, есть ли у меня опыт? – изумленно смотрю на него.

– Вы же сами сказали, что готовы взяться за любую работу, а опыт дело наживное, – ухмыляется.

Смотрю на него, открыв рот, перестав понимать что-либо. Поддавшись порыву, тянусь за бумагами и быстро пробегаюсь по тексту договора.

Стандартный договор на должность экономки с суммой годового дохода, которая может увеличиваться по решению нанимателя.

Отдельным пунктом помечен график работы, который мне абсолютно подходит.

Вот только мое имя было внесено уже сразу, и размашистая подпись Ричарда стояла в нем заранее.

Откуда они знали, что я подойду им?

– Будете подписывать или прожигать бумагу взглядом? – раздается голос моего возможного босса, и я поднимаю на него взгляд.

Мне нужна эта работа. Другой такой я вряд ли найду. Я не могу бросить маму. Ей нужны лекарства.

– Можно ручку?

– Да, конечно, – протягивает мне дорогую перьевую ручку своими длинными пальцами.

Дрожащей рукой ставлю свою подпись с ощущением, будто подписываю себе приговор.

Возвращаю бумагу вместе с ручкой и не могу отделаться от странного предчувствия.

– Завтра в десять утра ваш первый рабочий день, мисс Филлипс. Не опаздывайте.

Понимаю, что это намек на то, чтобы я покинула его кабинет. Теперь я его подчиненная, и придется мириться с его приказным тоном.

– До свидания, мистер Райт, – иду к выходу.

– Мисс Филлипс, – окликает меня в спину, и я оборачиваюсь.

– Да?

– Советую вам завтра и в дальнейшем одевать что-нибудь менее броское, – звучит как издевка, и чувствую, как начинаю краснеть.

– Хорошо, – быстро выхожу из кабинета, пока он не заметил моего покрасневшего лица.

Похоже, будет не просто. Высокомерия ему не занимать. Если второй брат окажется таким же, мне придется запастись терпением.

Приезжаю в особняк к назначенному времени, одевшись как можно скромнее, посчитав, что обычная хлопковая черная футболка и синие обтягивающие джинсы с высокой талией идеально подойдут.

К моему счастью, мне не пришлось надоедать другому персоналу с расспросами о моих обязанностях. Как только я пришла, мне передали список того, что будет непосредственно на мне.

И надо сказать, он был немаленький.

Я должна следить за горничными, чтобы все комнаты были убраны. Проверять наличие пыли во всем доме. Хватает ли бытовой химии и предметов для уборки. Вовремя ли постирано белье и поглажено. Также я должна следить за заполнением продуктов для кухни и делать заказы по списку, который мне будет давать шеф-повар.

У этих снобов еще и личный шеф-повар есть.

Прочитав все пункты, я не могла не закатить глаза.

Вливаюсь в работу с полной отдачей и, кажется, мне даже начинает нравится. Никто не стоит над душой. Мою работу никто не проверяет.

Наоборот, я проверяю всех. Каждый день в три часа дня я уже свободна и могу ехать домой, чтобы спокойно ухаживать за мамой.

Все эти дни я не вижу никого из хозяев дома. И на мои попытки что-либо расспросить о них у других сотрудников получаю какие-то несвязные отговорки. Будто они подписали договор о неразглашении коммерческой тайны. И другие попытки я больше не пытаюсь предпринимать.

На четвертый день моей работы начинается самое интересное. В прачечной прямо во время стирки ломается стиральная машинка, и вся вода из нее вытекает на пол. В тот момент на смене была только одна горничная, которая была занята уборкой в комнате, не сразу заметив поломку.

К сожалению, вода успела пролиться за пределы прачечной и намочить ковролин в коридоре, ведущем из нее.

Мне срочно пришлось вызывать специальные службы для починки машин и чистки ковров.

К тому же следить теперь и за их работой.

– Джейн, подойди на кухню к Паоло, – обращается ко мне Энни, горничная, которая встретила меня в день собеседования.

– Это срочно, Эн? Мне нужно принять работу.

– Срочно, Джейн. Паоло почти в панике.

– Ну что уже, – обреченно вздыхаю, вытерев пот со лба, и следую на кухню.

Не успев подойти к кухне, слышу итальянский акцент нашего шеф-повара, который, кажется, действительно на грани срыва.

– Как вы могли не привести креветки? Сегодня на ужин должны быть креветки!

– Паоло, что у тебя случилось? – задаю вопрос, войдя на кухню.

– Они не привезли креветки! – экспрессивно машет руками в типичной итальянской манере в сторону сотрудника магазина, который привез заказанные мной продукты.

– Мисс, но в заказе не были указаны креветки. Вот, посмотрите, – протягивает мне лист с заказом.

Беру его и прохожусь, понимая, что это я не внесла креветки в заказ.

– Да, действительно, – отдаю документ обратно.

– Паоло, прими что есть. Я сейчас съезжу за креветками сама, – мне ничего не остается, как самой отвечать за свою ошибку и ехать за десять километров в специализированный магазин.