Он преследовал меня, когда я убегала, отталкивал меня, когда я отталкивала его, но при этом поклонился бы мне в ноги, если бы я попросила его об этом.
И я наконец-то понял, почему. Нельзя обладать властью, если не контролировать ее.
"Рад видеть, что ты наконец-то заняла трон", - пробормотал он, разочарование излучаемое его несовместимыми глазами.
Я качаю головой, убирая ногти с его руки и осторожно отталкивая его пальцы от своей челюсти. Он отпускает меня, переполненный энергией.
"Я не займу трон, Зейд. Трон - это ты. Ты всегда был моей опорой, и мне жаль, что потребовалось так много времени, чтобы увидеть это".
Его взгляд отчаянно ищет мой, охотясь за любым намеком на ложь. Это было бы все равно, что найти действующую бомбу. Как только он обнаружит ее, она разорвет его на куски.
Медленно, я встаю с кровати, отступая от него, пока не встаю на обе ноги. Он не дает мне много места, но мне это и не нужно.
Мое сердце колотится, и я опускаю глаза, наблюдая, как моя рука поднимается, чтобы встретиться с его нагретой плоти. Он почти обжигает на ощупь, и я никогда еще не хотела быть поглотить его огнем.
Подушечки моих пальцев проводят по его рельефным мышцам, красивым татуировкам и белым шрамам, пересекающим несколько частей его торса. Мои колени ослабли, пока я сосредоточилась на драконе, бегущем по его груди.
Боже, если это существо не олицетворяет мужчину, стоящего передо мной, то я не знаю, что. Огнедышащий дракон, способный послать меня нахрен и взмыть в воздух.
Проведя ладонью по его животу, я отталкиваю его, почти очарованная тем, как он сдается без сопротивлени.
"Сними это", - приказываю я, глядя на его полотенце, мой голос дрожит от желания.Он смотрит на меня, его молчание громкое и хаотичное, пока он слушает мой приказ.
Я пытаюсь сглотнуть, пока он медленно и методично распутывает полотенцдразня меня, не сводя с меня своих глаз цвета инь-янь.
Такое ощущение, что в моем желудке вращается целая галактика. Это черная дыра, поглощающая все чувства и разум. Солнце, посылающее солнечные вспышки по всему моему телу, нагревая меня изнутри и опускаясь все ниже к вершины бедер, и сверхновая звезда, находящаяся на грани взрыва. Он отпускает узел, полотенце падает на пол .
Трахните меня.
Его член твердый, кончик покраснел, вены выделяются, и это почти что я чуть не упала на колени с молитвой на языке. Он чертовски великолепен,и мое сердце разрывается от напоминания, что этот мужчина - нет, этот Бог - мой.Он выпрямляется, и я пытаюсь уговорить себя пить его медленно.Маленькими глотками, Адди. Смакуй его.
Но я не могу удержать свои жадные глаза от пожирания просторов его
телосложения, задерживаясь конкретно ниже его талии.
Я не забыла, какой ужасающий член у Зейда. И все же каждый раз как удар в грудь, когда вижу его во плоти, зная, что он должен поместиться во мне.
Мой рот наполняется слюной, когда я вспоминаю, как он растягивает меня и
как ему пришлось бы работать внутри меня. Черт, это так же, как зависимость от боли при нанесении татуировки. При каждом укусе иглы ты хочешь убежать, но ты остаешься, потому что результат - это чистое, блядь, блаженство.
Одарив меня напряженным взглядом, он подходит к комоду и достает что-то из
из ящика. Господи, его задняя часть почти такая же аппетитная, как и передняя.
Мои легкие закрываются, и я больше не дышу.
Звук металла - вот что наконец отвлекает мое внимание от его тела.
Он приближается ко мне, держа в руках черные наручники, и от этого вида мое сердце скачет, как камень по поверхности озера.
Я делаю большой шаг назад. Большинство мужчин остановились бы, увидев нерешительность, но Зейд не дрогнул, подойдя ко мне.
"Что ты с ними делаешь?" спрашиваю я, тревога нарастает в моей груди.
"Не волнуйся, детка, это для меня".
Встретив его взгляд, я мгновенно успокаиваюсь. В его черно-белых глазах. Желание, любовь и злой умысел. Но он так чертовски спокоен, и именно это заставляет меня чувствовать себя спокойно.
Нахмурив брови, я смотрю, как он протягивает мне наручники и ключ, но я пока не беру их.
"Что ты планируешь?" спрашиваю я, глядя на него.
"Разве я не говорил тебе раньше, что тебе не нужен полицейский, чтобы надеть на меня наручники? Я сказал, что позволю тебе делать со мной все, что захочешь, и именно это я и делаю".
Не знаю, почему я так удивилась, услышав это. Он ясно дал понять, что я владею им , но видеть, как он физически передает ее мне, все еще неприятно.
Облизнув губы, я нерешительно беру и кладу ключ на на тумбочку. Как только я это делаю, он снова поворачивается, показывая мне массивного осьминога, вытатуированного на его спине, щупальца которого простираются до плеч и шеи.
Иногда я прослеживаю каждую линию, пока он спит, знакомясь с ощущением его кожи, когда он не требует этого от меня.
Как и в те поздние ночи, я провожу пальцами по мелким деталям на осьминога, восхищаясь талантом, который был вложен в это произведение.
Мышцы на его спине пульсируют от моего прикосновения, и я не могу не чувствовать бодрости от того, как я на него воздействую.
Наслаждаясь его реакцией, я дразню его. Слегка проводя подушечками пальцев
по его спине, рукам и кистям. По его коже пробегают мурашки, и я
сдерживаю улыбку. Не думаю, что когда-либо видела, чтобы у этого человека было что-то настолько тривиальным, как мурашки. Это нормальная человеческая реакция, но когда Зейд хоть раз вел себя не как божество?
Я затягиваю наручники на его запястьях, резко вдыхая, когда он снова поворачивается и стоит передо мной. Персефона, заключающая Аида в темницу - это слишком мило. чтобы не пустить слюну.
"Ты позволишь мне делать с тобой все, что я захочу?" повторяю я, не желая верить в это. Видеть его таким... беззащитным - мой мозг не может этого понять.
Его глаза темнеют, и его ухмылка сползает. "Ты всегда была атеисткой по отношению к моим словам. Ты не способна верить в то, чего не видишь, и тебе не хватает веры. потому что ты слепа к тому, что находится прямо перед тобой. Я твой, чтобы командовать - И всегда командовать. Тебе просто нужно увидеть это, чтобы окончательно поверить".
Прочистив горло, я шепчу: "Сядь на кровать".
Без колебаний он делает шаг назад и медленно садится, держа свои ноги
