***

Высохшая кожа, дряблая шея, запавшие глаза и жесткие седые пряди – вот и все, что осталось от ее былой красоты. Она даже не смогла ужаснуться, настолько это казалось неправдоподобным. Еще вчера ты молода, прекрасна, любима, а сегодня ты древняя старуха, забытая Богом и людьми. Также не бывает. Может, здесь утечка радиации. Или проводятся какие-то секретные эксперименты? Но нет, если была бы радиация, выпали бы волосы, и меня рвало. Да и кто решится проводить такие эксперименты в этом захолустье? Здесь и оборудования-то нет.

Марго снова и снова ощупывала свое лицо, так и не сумев принять тот факт, что за время, проведенное в больнице, она состарилась на 50 лет. Так вот почему доктор не ответил на мой флирт, горько усмехнулась она. Старуха в отражении злобно осклабилась.

– Ну и видок у тебя, сказала ей Марго, как вдруг вспомнила, что уже видела такую старуху в метро. Что же она говорила? Ах, да, скоро ты станешь такой же. Очень скоро. Внезапно ее пробил озноб. Старуха в отражении начала мелко дрожать. Марго побрела в палату, чтобы скорее прилечь.

Мне нужна эта старуха, мне очень нужна эта старуха из метро, видимо, она что-то знает. Как же ее найти?

– Уже гуляем? В палату заглянуло сердитое, молоденькое личико. Это была хамоватая медсестра, которая особо не жаловала своих пациентов, как и не любила свое поприще в целом.

– Я только до туалета, ответила Марго.

– По ночам не ходить! – визгливо ответила медсестра, по тону которой было понятно, что она готова поспорить, о чем угодно.

– Хорошо, спокойной ночи.

Она кивнула и ушла. Вообще Марго не привыкла к такому обращению, но приходилось терпеть. Есть дела поважнее, чем вежливость медицинского персонала. Например, как найти ту самую старуху. Но еще раньше мне нужно найти Вадика, все объяснить ему, он наверно, с ума сходит. Определив для себя дальнейшие действия, Марго спокойно заснула.

***

Снег сыпал с неба седой, тоскливой крупой, покрывая землю колючим ковром, напоминающим коврик для йоги. Марго лежала на холодной земле и острые иголки больно впивались в тело, заставляя почувствовать, что ты еще не умерла. Хотелось спать и больше не чувствовать этого жуткого холода, сырости, и уколов злобных снежинок, но знакомый голос заставил ее открыть глаза.

Вот эту! Вадик взял под руку девушку, ослепительно красивую, благоухающую своей юностью и красотой.

– Вадик, хрипло позвала Марго, и даже во сне не смогла узнать свой голос.

– Вадик, прокричала она изо всех сил, и уколы колючего снега больно отозвались в ее конечностях. Он обернулся. Ощупывая глазами место, откуда раздался крик. Его глаза равнодушно проскользнули по Марго, будто ее вовсе не существовало. Будто она не лежала на голой земле и не умирала от холода и отчаяния.

– Пойдем, Вадик бережно обнял свою спутницу. Бессильные слезы боли и горести жгли глаза, Марго больше не могла кричать, чтобы позвать на помощь, она начала задыхаться.

Вадик, горько подумала Марго, за что ты так со мной? И сознание покинуло ее.

***

Проснувшись, Марго решила, что оставаться в больнице больше не будет, а начнет поиски Вадика. В силу странных и загадочных обстоятельств, я теперь бабка, с тоской подумала она, а вдруг он меня не узнает? Да нет, у нас такая любовь, обязательно узнает! Она взяла со стула свою одежду и натянула через голову. Стрейчевое платье со змеиным принтом, некогда подчеркивающее ее великолепные формы, теперь сидело на ней нелепо, даже комично, обтянув валики на боках, подчеркнув все уродство фигуры. Какой идиот придумал эти шпильки, с раздражением подумала Марго, в них же совершенно неудобно ходить. Она тихонько заглянула в ординаторскую. Злая медсестра спала. У батареи грелись чьи-то растоптанные кроссовки, их Марго и позаимствовала, прихватив с собой заодно и плащ, сиротливо висевший в углу на пару с зонтиком. Плащ был мал на пару размеров и давил в плечах, но выбирать не приходилось. В полной тишине Марго выскользнула из больницы.

Что ж, надеюсь ей подойдут мои лабутены, оставленные в палате, утешала себя Марго после кражи плаща. Узнав у прохожих дорогу, Марго без труда добралась до вокзала. Кутаясь в плащ, который она не могла даже застегнуть, Марго протиснулась в вагон, где ей даже уступили место.

– Как же я плохо выгляжу, подумала она. Пассажиры косо поглядывали на странную бабулю, одетую в ультрамодное платье и старый, застиранный плащ, готовые в любой момент разойтись по швам. А довершали картину старые поношенные кроссовки. Но никто к ней не приставал, мало ли в наше время фриков.

Доехав до Москвы, Марго подхватил людской поток, безжалостно покорявший турникеты, проникая в недра подземки. Люди спешили, толкались, с серьезными, сосредоточенными лицами, спеша и опаздывая на работу. Никому не было дела до старой бабки в платье от кутюр под мятым плащом.

По привычке Марго выбрала из толпы молодого, симпатичного человека и спросила, как доехать до высокой, красивой башни, но он от нее только отмахнулся. После трех тщетных попыток разговорить молодых людей (она никак не могла привыкнуть к своему новому облику), выбор Марго пал на девочку с рюкзаком, видимо студентку.

– А какая башня вам нужна, Останкинская?

– Не знаю. Там много стеклянных башен.

– Аа. Ну это Москва-сити. Девочка показала ей, как доехать до Международной и исчезла за дверями вагона. Сделав пересадку на синюю ветку, Марго помчалась к Москва-сити.

А что, собственно, я рассчитываю там найти? Несмотря на то, что на вид Марго было больше шестидесяти, мудрости и опыта у нее было лет на двадцать. Она не представляла, что делать дальше. И вдруг поняла. Ей нужно увидеть Вадика. Она хочет найти его, все объяснить, успокоить, и самой прийти в равновесие. Поэтому ее так тянет к Москва-сити. Я поговорю с ним, я все ему объясню, надеялась Марго.

Удивительно, всего каких-нибудь три часа езды, и я в другом городе, который лет на 100 опережает своих региональных собратьев. Здесь только летающей тарелки не хватает. Будто облаченные в сверкающие доспехи, башни стояли, сияя своим совершенством, распространяя новизну почти с космической гордостью. Как будто я в городе будущего, подумала Марго, сразу почувствовав себя дома. Она радостно разглядывала высотки, впиваясь взглядом в каждую деталь, наслаждаясь от любой увиденной мелочи.

Все до боли было ей знакомо. Закрученное здание, напоминающее елочную игрушку, совсем не располагало к рабочему настроению. Оно напоминало вечный праздник, искрило своей радостью и озорством, нарушая пропорции обычных бизнес-центров. Северная башня отражалась в каждом павильоне, и от этого, ощущение сказочности происходящего, еще усиливалось.

Марго даже на какое-то время забыла про свои горести, залюбовавшись каменным пейзажем современности.

– А ведь когда-то я здесь жила, подумала она, и воспринимала как должное. Я встречала солнце с высоты птичьего полета, я пила кофе, перемигиваясь с облаками, птицы были моими соседями, а люди внизу – крохотными муравьями. И вот я здесь, внизу, ощущаю себя жалким муравьем, навсегда застрявшим у подножья стеклянного муравейника.

Но все то же солнце светило на нее, те же птицы летали по небу, и те же облака важно проплывали, отражая на себе вечерний свет, единственное, что изменилось в этом мире – была сама Марго.

Внутрь ее конечно же не пустили. Никто не разглядел в этой старухе юную прекрасную Нимфу, которая жила здесь месяц назад. Информацию о Вадике тоже никто не дал. Охранники были вежливы, но непреклонны. И она решила подождать. Вадик обычно возвращался к семи, оставалось совсем немного.

В желудке неприятно заурчало, и Марго поняла, что хочет есть. Раньше она даже не задумывалась над тем, сколько стоит еда. В кармане всегда были наличные, и Марго тратила их с удовольствием. Теперь же, обнаружив в кармане украденного плаща триста рублей, она пыталась понять, хватит ли ей на чашку кофе. Оказалось, хватит. Как раз на чашку кофе. Что она будет делать дальше, Марго не думала. Она решила для себя, что все прояснится, как только она встретит Вадика и они поговорят. Мысль о том, что Вадик может не узнать ее, даже не пришла ей в голову, ведь их связывала такая сильная любовь. Она чувствовала, как трепыхается в груди ее сердце, в ожидании любимого. В каждом проходившем человеке она видела его.