«Чебурашка»

   Из практики своей оперативной работы хорошо знаю: на какие только авантюры не идут порой преступники, какие только хитросплетения и выкрутасы не придумывают. Случай, о котором пойдет речь, является лишним тому подтверждением.

   Произошло это в августе 1985 года. Меня пригласил следователь районной прокуратуры Гужва и попросил разобраться с фактом изнасилования молодой девушки Екатерины Бражниковой. Разговор со следователем был коротким. «Вы умеете докапываться до истины, попрошу разобраться с данным случаем», -- сказал он и передал кое-какие материалы.

   Произошло это ночью, в районе ближних садов по Острогожской. Вначале поступил звонок по «02», потом заявление от потерпевшей. Бражникова работала маляром в строительной организации и проживала в общежитии на улице Космонавтов.

   Поехал в общежитие и встретился с Бражниковой. Небольшого роста, глазастая, головастенькая, плотная, ну прямо «Чебурашка» -- и вот такая случилась беда, посочувствовал ей я. Узнал, что в Воронеж она приехала из Репьевского района, уже почти два года работает маляром. Суть же произошедшего, увы, банальна: припозднилась и ждала попутный транспорт. Остановилось такси. Водитель спросил: «Вам куда, девушка?» Оказалось по пути, села в машину. Но вместо общежития таксист и его сменщик завезли пассажирку в тихое место за городом и изнасиловали. Номер машины она вроде бы запомнила, в заявлении указала, но могла и ошибиться. А вот лица насильников уж точно узнает. Рассказывая, всхлипывала, сокрушалась, как же теперь жить!

   В комнате никого не было, девчонки на работе. Ей же следователь сказал сходить в поликлинику на экспертизу, но голова кружится, и ей сейчас не до экспертиз. Надо как можно быстрей, твердит, задержать насильников!

   В общем-то, тут она была права. Уезжая в общежитие, я попросил дежурного созвониться с двумя таксопарками и узнать -- есть ли в их автопредприятиях машина с указанным потерпевшей номером? Тот ответил, что такси с названным номером в таксопарках нет. Вот тебе раз! Сказал об этом Бражниковой. Хлопая глазами, та беспомощно развела руками.

   -- Значит, перепутала... -- прошептала расстроенно, а потом с угрозой в голосе сказала: -- Я их все равно разыщу и узнаю! Никуда не денутся! Поехали в таксопарки, -- заторопила она меня.

   -- А как же с экспертизой? -- удивился я. -- Надо же, чтобы медики зафиксировали факт случившегося.

   -- Ах, это не горит! -- почти равнодушно отмахнулась Бражникова. -- С экспертизой управлюсь, а вот таксистов надо поймать.

   -- Так может, это были вовсе не таксисты? -- засомневался я.

   -- Нет, они! -- твердо заявила потерпевшая. Зайдя за занавеску, стала одеваться.

   Ее шараханья были мне как-то непонятны. В поликлинику не хочет, потому как плохо себя чувствует, а в таксопарк прямо-таки рвется. Вот тебе и «Чебурашка»...

   Сели в машину и поехали в таксопарк, расположенный на улице Транспортной. Если здесь насильников не найдем, поедем в другой таксопарк, что на Минской. Бражникова же менялась на глазах: то жалобно хныкала, то кому-то грозила, то отрубалась и будто ее вовсе в машине не было.

   «Уж не рехнулась ли случайно? -- подумал я, бросая искоса взгляд на девушку. -- После такого потрясения все может быть».

   Неожиданно Бражникова спросила:

   -- А почему вы не в милицейской форме?

   Я ответил, что оперативникам можно исполнять свой служебный долг и в гражданской одежде. Поинтересовался, почему это ее вдруг так заинтересовала моя форма?

   -- Так мне больше верить будут, -- ответила Бражникова и молчала до тех пор, пока не подъехали к воротам автопарка.

   Зашли к начальнику отдела кадров. Сказал ему о цели визита, представил Бражникову. Нам дали карточки учета с фотографиями на каждого водителя. Сели и вместе стали просматривать. Просмотр был недолгим. Каждый раз, едва глянув на фотографию, Бражникова крутила головой:

   -- Не-ет, не он... не-ет, совсем не тот... -- Отложив карточки, стали думать, что же делать дальше. А за двери отдела кадров уже просочился слух, что милиция разыскивает двух насильников-таксистов. Пока смотрели картотеку, а потом ходили по таксопарку, выезд таксистов временно задерживался. Поднялся переполох, которого в автохозяйстве сроду не было. Водители горячо обсуждали между собой, кто же эти подонки и как они посмели совершить такое подлое дело!

   Ходили по автохозяйству я, Бражникова и начальник отдела кадров. Ходили долго, нам представляли водителей, но все было не то. Начальник отдела кадров брал на заметку фамилии отсутствующих по разным причинам таксистов, давал задания срочно собрать их и завтра-послезавтра представить для опознания потерпевшей.

   Оттуда мы поехали в автохозяйство, расположенное на улице Минской. Там процедура повторилась: посмотрели карточки учета с фотографиями водителей, потом ходили по территории таксопарка. Но насильники не находились. Я заметил, что и в первом, и во втором автохозяйствах Бражникова некоторые фотографии разглядывала более внимательно, потом откладывала в сторону. «Нет, -- говорила, -- не тот». Мне не нравилось, как она вела себя. Со стеклянными, полубезумными глазами подходила к водителям и словно заклинание повторяла:

   -- Я найду их, разыщу... Меня изнасиловали, я найду, разыщу...

   Отведя в сторонку, я говорил ей:

   -- Ну чего заладила: «найду», «изнасиловали»... Все знают, зачем приехали, помолчи. -- Но у нее в голове словно что-то заклинило, продолжала повторять то же самое.

   Полдня прокатался, проходил с ней по автохозяйствам, однако толку никакого. Дав Бражниковой свой телефон и телефон дежурного по отделу милиции, сказал, что на опознание отсутствовавших водителей она может и без меня съездить. Если же потребуюсь, то пусть срочно вызывает через дежурного, а мне надо заниматься и другими делами. Встречу с ней в общежитии назначил на следующий день.

   Но встреча эта не состоялась. Я подождал-подождал и занялся другим делом. А дня через два меня вызвал следователь Гужва и сказал, что дело по изнасилованию Бражниковой прекращает, так как она написала заявление, что таксисты ни в чем не виноваты, а виновна она сама и все произошло по ее согласию. Таким способом Бражникова решила якобы отомстить своему жениху и земляку, который ей изменил. Дело об изнасиловании Бражниковой было прекращено, и у меня от всего этого остался на душе какой-то неприятный осадок.

   Прошло месяца два после этого случая. Выбрав свободное время, я решил зайти в общежитие, чтобы поговорить с Бражниковой. Хотелось поглядеть ей в глаза, узнать, для чего она морочила голову мне и водителям автохозяйств. Если бы еще я сам все эти ее выкрутасы и переживания не видел и не слышал... Короче, решил повоспитывать «Чебурашку», чтоб впредь подобного не допускала.

   Но встретиться с нею опять не получилось. Пришел в общежитие, а ее нет. Подружки по комнате сказали, что у Кати горе -- опять изнасиловали ее, бедняжку, и замотали по разным инстанциям, места себе не находит. Кое-как допытался, что случилось это поздно вечером, в безлюдном месте и что данным вопросом занимается следователь прокуратуры Ленинского района. Фамилию следователя они не знали, но у меня там работали знакомые, и вскоре я полностью был в курсе дела. Да, случай такой имел место, пояснил мне следователь. Дело было возбуждено по ее заявлению, и насильник по ее показаниям был вскоре установлен. Человек оказался весьма положительный, семейный, хорошо обеспеченный, никто бы и не подумал. Но потом, когда уже все вроде было ясней ясного, дело пришлось прекратить по заявлению самой же потерпевшей. Суть заявления заключалась в том, что большую часть вины она взяла на себя и никаких претензий к насильнику не предъявляла. Следователь не стал мне подробно объяснять, в чем же проявилась ее вина и что заставило ее написать повторное заявление, которое послужило основанием для прекращения уголовного дела. В общем, от всяких претензий Бражникова отказалась, а следователь, кстати, спросил, почему это меня так заинтересовало.