- В любом случае, - продолжал Питер, - отец старался выяснить происхождение Печати, вероятно, воодушевленный историями, которые слышал от своего деда, когда был мальчишкой. Все начиналось, как изысканное развлечение, но... вы представляете, как исследование захватывает ученого? Он тратил на это все свободное время. Примерно года полтора назад в этом уравнении появился, что называется, новый знаменатель. Дело в том, что умер дедушка, Бенджамин Финнс - ничего удивительного, старику было восемьдесят семь лет. Он лег спать, а утром уже не проснулся. После похорон отец отправился в Перт, чтобы разобрать вещи, оставшиеся в старом доме. Разгребая чердак, он наткнулся на сундук со старинными фамильными бумагами. Среди них обнаружился древний, сильно поврежденный пергамент. Он пожелтел от времени и почти не поддавался прочтению. Отцу удалось лишь определить, что документ составлен на латыни и, как ему показалось, каким-то образом связан с Печатью.

- Печатью Соломона? - уточнил Синклер.

- Так считал отец. Этого предположения оказалось достаточно, чтобы он бросил все и отправился в университет святого Андрея. Кто-то с кафедры средневековой истории сумел расшифровать пергамент. Документ оказался налоговым обязательством от 1381 года. Некий Джеймс Грэми заложил Рубену Финнсу из Перта бронзовую печать.

Питер выжидающе посмотрел на Адама, но тот только покачал головой.

- Я ничего не знал об этом. Полагаю, сумма залога была немалой?

- По тем временам она была просто огромной, поэтому отец решил выяснить, кем был этот Джеймс Грэми и почему Печать стоила таких денег нашему предку.

- Ему удалось?

- Точно не известно, - ответил молодой человек, - в это время он начал искать следы Печати не только в Британии, но и в Европе. Думаю, у него были помощники, вряд ли бы отец сумел самостоятельно разобрать весь документальный материал. Я прав, мама?

- Их было, наверное, несколько десятков, - подтвердила она. - Муж любил привлекать к своей работе студентов.

- Пожалуй, я могу это удостоверить, - улыбнулся Синклер. - Рахиль, вы сумели бы составить список всех, кто принимал непосредственное участие в работе?

- Боже мой, неужели вы думаете...

- Пока рано делать выводы, - перебил ее Адам, - на мой взгляд, следовало бы начать с тех, кто знает о существовании Печати. Питер, ты поможешь миссис Финнс в этом деле?

- Не уверен, что от меня будет много пользы, - смущенно ответил Питер, - но мне кажется, что нам могли бы помочь личные заметки отца.

- Конечно, - сказала Рахиль, и ее лицо посветлело. - По счастью, воры не тронули письменный стол.

Она хотела что-то добавить, однако в этот момент человек на кровати шевельнулся и тяжело вздохнул.

Глава 3

Все трое встревоженно обступили кровать больного. Натан шевельнулся снова и, с трудом приоткрыв глаза, обвел собравшихся невидящим взглядом.

- Рахиль?

Подавив рыдания, женщина нагнулась и крепче сжала руку мужа.

- Я здесь, Натан. И Питер тоже... Ларри скоро будет... И Адам приехал... Адам Синклер. Ты просил позвонить ему.

Слабая улыбка тронула посиневшие губы Натана.

- Все здесь... Это хорошо... Приятно, когда мальчики приезжают домой на каникулы...

Рахиль бросила обеспокоенный взгляд на Адама.

- Боюсь, я ожидал этого, - пробормотал он. - Травмы головы часто сопровождаются бредом.

- Его можно привести в сознание? - спросил Питер. - Отец очень хотел поговорить с вами.

- Можно попробовать гипноз, - осторожно произнес Синклер. - Во всяком случае, он будет чувствовать себя в безопасности.

- Думаете, поможет? Хирург сказал, что у него частично поврежден мозг.

- Питер, ты веришь в бессмертие души?

- Да, конечно... - смущенно пробормотал тот.

- Тогда доверься мне. Память принадлежит сфере духа, а не бренной плоти.

Человек на кровати тяжело вздохнул.

- Надеюсь, этот грипп скоро пройдет, - прошептал он, беспокойно повернув голову. - Я обещал мальчикам поехать с ними в Перт...

- Он говорит о событиях двадцатилетней давности. - Взгляд Рахиль выражал почти физическое страдание. - Ты помнишь, сынок?

Питер молча кивнул.

- Натан сейчас в прошлом, в счастливых воспоминаниях. - Голос женщины сорвался, - Есть ли у нас право возвращать его в настоящее, к боли и ожиданию смерти?

- Безусловно, я подчинюсь вашему решению, Рахиль. Но, учитывая, как настойчиво ваш муж просил меня приехать, стоило бы рискнуть. Обещаю, что мои действия не причинят ему вреда, ни в физическом плане, ни тем более в духовном. Возможно, мне даже удастся немного облегчить его страдания.

На мгновение повисла тишина, которая нарушалась лишь прерывистым бормотанием Натана. Затем Рахиль глубоко вздохнула и расправила плечи.

- Простите, Адам, - произнесла она с видом человека, принявшего решение. - Наверное, он тоже хотел бы этого. Делайте, что считаете нужным. Натан всегда высоко ценил вас. С моей стороны было бы предательством поступить против его воли. Мы доверяли друг другу всю жизнь.

- Спасибо, Рахиль, - с нежной улыбкой Адам взял ее за руку. - Я понимаю, что это решение далось вам нелегко. Оставьте меня с ним на некоторое время наедине. Сейчас мне необходимо максимально сосредоточиться.

- Думаю, маме не помешает глоток свежего воздуха, - произнес Питер, поднимаясь со стула и беря мать за руку, - да и я не прочь... Мы спустимся перекусить. Принести вам что-нибудь, Адам? Кофе или, может быть, чай?

Адам покачал головой.

- Не сейчас, спасибо. Дайте мне минут двадцать-тридцать, хорошо?

- Конечно.

Адам проводил удалявшуюся пару долгим, полным сочувствия взглядом. Затем, чтобы защитить себя от случайных наблюдателей, как бы ненароком задернул штору, отделяющую кровать Натана от остальной части палаты, и придвинулся ближе к изголовью. Понимая, что времени очень мало, Синклер склонился над другом, все еще блуждающим в лабиринте воспоминаний.

Пощупав пульс и бросив взгляд на мерцающие мониторы, Адам достал из внутреннего кармана костюма электрический фонарик размером с карандаш. Он рассчитывал, что направленный луч света быстрее введет Натана в транс, чем обычный фокус с карманными часами, и одновременно привлечет меньше внимания.