- Ты знаешь, что это твой дом, - спокойно ответил отец. — Но Ян имеет право возразить. Кроме того, таким поступком ты можешь выставить его в некрасивом свете.

- Я собираюсь с ним развестись, - удивленно напомнила я. — Куда уж некрасивее?

- А Дан? — встревоженно спросил льер Лисовский. — Ты не боишься потерять сына?

- Теперь — нет, - я протянула ему письма с печатью королевского секретаря.

- Выполнение определенных условий… - задумчиво зачитал отец. — Здесь какой-то подвох. Зная Николаса… он и вовсе может оставить Даниэля у себя.

- Может, - поежилась я. — Тогда, конечно, я откажусь. Рано или поздно мне всё равно придется отдать сына… он все же наследник. Но пусть лучше поздно.

Отец кивнул, а потом сделал совершенно невероятную, немыслимую вещь: шагнул ко мне и обнял меня. Крепко. Прижимая к своей груди.

- Что бы ни случилось, Софья, как бы ни повернулась жизнь, ты все равно моя дочь, - сказал он. — Я буду любить тебя всегда.

Боже! Мне никогда, ни единого раза такое не говорили! Ладно, Ольга говорила… но это не то! В носу мгновенно защипало, на глаза навернулись слезы. Плечи задрожали. А льер Александр поцеловал меня в лоб и неловко погладил по спине.

- Лучше бы выехать побыстрее, - сказал он мне. — И Дана с собой возьми. Король наверняка захочет на него посмотреть. Деньги тебе нужны? Придется купить несколько приличных платьев, ты все же пока еще жена Первого Советника.

- Ян выделяет мне неплохое содержание, - прошептала я.

- Хорошо. Но если что — у тебя есть свой счет в банке, не забывай.

Я не была в столице целых шесть лет. С тех пор, кажется, многое изменилось. Фонари теперь везде, а не только на центральных улицах, появились новые дома, аж до четырех этажей. Деревянных халуп стало меньше. Нищих на улицах не видно, но еще и не время. На главной площади разбили фонтан, который видно из окон дома Рудых.

Столичный дом Яна я тоже ни разу не видела. Он купил его у Субарова, деда Ольги, и полностью отреставрировал в своем вкусе. Пестрые обои, тяжелые портьеры, золоченые рамы картин — безвкусица и ералаш. Что ж, зато есть водопровод и водяное отопление, а что до обоев — их и переклеить недолго. И мебель я бы поставила другую — светлую, легкую. Приходится делать над собой усилие и напоминать себе о том, что я в этом доме пробуду недолго.

Умилило и обрадовало меня то, что здесь были детские комнаты — как раз такие, как сделала бы я: в нежных бежево-голубых тонах, с пушистым ковром на полу и множеством игрушек на полках. Ян всё же — прекрасный отец. Как бы мне ни хотелось разлучить его и сына, я никогда на это не пойду. Это слишком жестоко даже для меня.

Сейчас наша «семья» живет почти что в мире: Ян появляется только поздним вечером, играет с Даном и укладывает его спать, а я утром гуляю с сыном в парке, кормлю уточек и жду, когда мне доставят платье, в котором не зазорно показаться на глаза королю.

В день аудиенции меня начинает трясти от волнения прямо с утра. Ян, уловив мое состояние — он всё же менталист — остается дома и даже милостиво вызывается меня довезти до дворца. Обещает не ругаться и погулять с Даном в парке, пока я нахожусь на приеме у его величества. Я соглашаюсь — так мне даже спокойнее.

Я почти не волнуюсь, когда секретарь приглашает меня в кабинет его величества, хотя и не видела короля ни разу, и вообще бы его не видела. Сажусь на указанный диванчик, внимательно рассматривая человека, причастного к моему появлению на свет. Он старый, старше льера Лисовского. Седой, морщинистый, гладко выбритый, с военной осанкой и гордо вскинутым подбородком. Не уверена, что во мне есть что-то от него. А уж в Дане и подавно. Я не знаю, что говорить, как объяснить цель моего визита. Но, кажется, от меня немногого ждут.

- Так значит, развод, льера Рудая? Вы твердо для себя всё решили?

- Разумеется, - выдохнула я. — Все аргументы были изложены в моем прошении.

- А почему я вообще должен тебя слушать? Ян - мой Первый Советник, человек, верный короне. Если он не хочет развода, значит, так правильно.

- А я вроде как ваша дочь, - зло посмотрела я на короля, не веря своим ушам. Ведь в бумаге же было написано!..

- Ты? Нет. Ты - моя ошибка, по воле случая оказавшаяся запасным вариантом.

- Благодарю, мне необычайно приятно слышать ваши слова.

- Еще и невоспитанная.

- Есть в кого.

- Хорошо, я подпишу приказ. При одном условии. Вы ведь вовсе не жили вместе?

Внутри у меня похолодело. Я как-то сразу поняла, к чему он клонит.

- Нет, ваше величество. Ян не пожелал жить со мной. Он уже в день свадьбы заговорил о разводе.

- Так какая же это семья? Я требую, чтобы вы прожили вместе... ну хотя бы три месяца. Каждый день. Одна спальня, одна постель. Если не убьете друг друга за это время — разведетесь.

- Это совершенно невозможно! - в ужасе воскликнула я.

- Дражайшая моя Софья, - вкрадчиво заговорил король, складывая узловатые пальцы домиком. - Ты знаешь, что в Орассе при разводе в судебном порядке есть определенные условия? Если ты не хочешь принять мое предложение — можешь подать в суд.

- Нет, - быстро ответила я. - Сына не отдам. Да и зачем он Яну? Он ничего не знает о ребёнке!

- Дай ему шанс узнать. Уверен, Ферзь тоже будет не в восторге. Но три месяца с сыном - для него это много значит.

- Ладно, - согласилась я, скрипнув зубами. - В конце концов, что мне эти три месяца, если впереди у меня вся жизнь.

- Правильный выбор, - похвалил меня король, гадко улыбаясь. - Чтобы быть уверенным, что все мои условия выполняются, в вашем доме будет жить мой человек.

- Зачем вы это делаете? - вырвалось у меня. - Других забот нет?

- Исключительно ради своего единственного внука, льера. Я хочу, чтобы он рос в любящей семье.

- Целых три месяца! - с сарказмом воскликнула я. - Боже, какое счастье!

- Желаете вернуться ко второму варианту? - прищурился король. - Мне кажется, что в желании Яна отобрать у вас ребёнка есть причины. Что может быть хуже матери-истерички?

Я мгновенно захлопнула рот и забормотала извинения. Николас кивнул и небрежно махнул рукой, давая понять, что аудиенция окончена.

Три месяца. Три месяца в доме Яна. Ему ведь работать нужно, явно он не согласится жить в Коборе. Да я и не посмею на этом настаивать, я знаю, что для него работа превыше всего.

К моей растерянности, Ян уже ждал меня в своём ландо возле ворот. Откуда он узнал, когда я закончу? Дан сидел с ним рядом и сосредоточенно облизывал отвратительно красного петушка на палочке. Ничего не оставалось, как сесть к ним в повозку.

- Детям вредно сладкое, - напомнила я Яну его же слова. - Зубы болеть будут.

Я была уверена, что он не вспомнит, но он улыбнулся криво и кивнул.

- Дану можно. Я в состоянии оплатить лечение его зубов.

Я в этом нисколько не сомневалась. Муж смотрел на меня так странно, что я начала ерзать под его взглядом. Не знаю, как и сообщить ему условия его величества. Страшно представить, что он скажет.

- Домой? - помолчав, спросил Ян. - Или хотите в парке ещё погулять?

- В парке! - выпалила я.

- Домой! - заявил Даниэль.

Ян внимательно поглядел на нас и кивнул:

- В парк, потом домой.

- Я хочу домой, не хочу в парк, - заверещал сын. - Домой, домой, домой!

- Даниэль Янович, что за поведение? - строго спросила я.

- Я хочу домой! - рявкнул Дан. - Поехали!

- Не спорь с матерью, - тихо, но внушительно сказал Ян. - Мама хочет погулять. Ты мужчина, ты можешь её взять за руку и показать пруд с утками.

- Я не мужчина, я ребёнок, - неожиданно заявил Дан. - А детям нужно уступать! И баловать их!

- Это кто тебе такое сказал? - опешила я.

- Бабушка!

- Бабушка Оля? - я не верила, что Ольга могла такому научить внука.

- Нет, бабушка Елена, - с довольным видом сообщил сын. - Она говорит, что дети - это самое большое счастье!