В какой-то момент Зарий с Йени объединились и не слабо закусились с игроком из тюремной команды, который давно играл с Софиром на разных полигонах и знал его лучше прочих. Когда спор уже вышел на ту стадию, после которой принято хвататься за игровые ножи, что-то тихо просвистело в воздухе. Раздался звук от двух разрывов игровой пули. Один глухой, от попадания в лацкан игровой куртки. А второй вязкий, чавкающий. Гномиха ойкнула и смачно выругалась. По её лбу плавно стекала алая синтетическая краска. Страж привычным жестом вытолкнул вперед себя стол, прикрываясь им от возможной повторной атаки. Опытные игроки попадали на землю и ползком юркнули к нему. Я оказался со всех сторон прижат расписными телами орков. Из-за давки Тана нигде не было видно. Стоять осталась одна девушка.

– А если бы в глаз?! – возмущенно выкрикнула она в темноту леса, откуда прилетел «контрольный».

Зарий, на которого тоже попали алые брызги удивленно наблюдал в щель между плохо подогнанными досками столешницы, как Йени рвет свой игровой паспорт. В его понимании мы находились на какой-то невидимой территории, раз на воротах мастерский чип и сюда не заходят чужие. Но всем остальным было ясно, что карантин вовсе не делает ролевую тюрьму незаметной для остальных игроков. Вот если бы мы сидели в пожизневом лагере, тогда другое дело. Но раз уж шумная перепалка происходила на тюремном дворе, извольте соблюдать правила. Гномиха нервным движением выхватила из кармана не слишком белый хайратник, обмотала им лоб и молча удалилась, сопя от возмущения. В лагере повисло тяжелое молчание. Кто мог заказать это убийство? Я тут же вспомнил, как видел уходившего отсюда Софира и дискуссия о его виновности продолжилась, правда, уже шепотом.

Ночью мне не спалось. Од остался в тюрьме. Удивившись тому, что на их территории произошло заказное убийство, команда покойного Арка предпочла не спорить с судьбой и вновь включилась в игру. Нашего друга послали в мастерятник выяснить подробности. Йени не возвращалась. Скорее всего, в мертвятнике её накрыло очередным игровым приключением. Или она с кем-то познакомилась, и вообще ночевать не придет. Не то, чтобы я ревновал или нервничал. Просто не люблю ждать шагов возле своей палатки. Пусть лучше моя бешенная подруженция ведет своих кавалеров сюда, в наш лагерь. Так мне будет спокойнее. А так я всю ночь могу проваляться в палатке, прислушиваясь к звукам ночного полигона. И как нарочно где-то в ближайшем подлеске еле слышно беседовали. Такие отдаленные разговоры для моего уха так же неприятны, как писк одинокого комара в темноте. Я потихоньку выкатился из палатки и пошел на голоса.

Первое, что я увидел, это прислоненное к дереву ружье Тана. Мой друг о чем-то беседовал со стражем. Собака Тефтелька меланхолично лежала у ног своего хозяина, и её длинные уши покоились на поникших листьях и траве. При видя меня псина подняла голову и негромко тявкнула. Тан обернулся и я удивился тому, что его лицо не светится в темноте. Совсем как у стража. Казалось, что беседуют два человека. Я сам несколько раз порывался купить такой маскирующий крем. Не только для игры. Но меня отпугивала цена. Проще научиться быстро бегать от хулиганов. И вот оказалось, что несколько лишних нолей в ценнике не способны напугать ролевика. Это же для дела. Вот только для какого? Страшная догадка поразила меня настолько, что я в первое мгновение не мог говорить. Тан упрямо поджав губы, снимал черные перчатки.

– Ты что, стрелял в Йени?! – от возмущения у меня немного ломался голос.

– Так надо, – твердо произнес Тан, – Она со своей кипучей энергией может все испортить. Её нужно было ненадолго устранить.

– Она тебе этого не забудет, – предупредил я.

– Есть вещи много хуже, – вздохнул Тан, – теперь, когда Ода больше не подозревают, Йени готова загрызть любого. Софир ей просто не нравится. За то, что человек. И за то, что смог в ролевухе нормально пристроиться, а ей после учебы придется уйти. Но это же не повод отправлять кого-то на каторгу, правда?

– Что, если он действительно виноват?

– В любом случае будет суд, – попытался вклиниться Зарий. Но его примирительный тон возмутил меня больше, чем предательство друга. Я резко развернулся, и не разбирая дороги ринулся в сторону мертвятника.

– И что они ему предъявят? – кричал мне вслед Тан, – куртку, купленную без расписки из магазина? Допустим, Телька подтвердит, что Софир все выкупил. А он скажет, что клифт на игре сбондили*. Ты в его палатке белого порошка не видел, обыск в лагере ничего не дал. Единственный пакет с наркотой нашли у гномов. А что, если это маленькая часть большой партии? И пока стражи будут с шумом арестовывать Софира, его подельники спокойно поедут продавать свою отраву в другое место. А если и дома у нашего героя ничего не найдут, то и вовсе отпустят. Куртка вообще ничего не доказывает!

Я уже не слушал. Это маленькое предательство навело меня на мысль, что ради рекомендации в ЭОНАРК мой друг Тан однажды переступит и через меня. А чего стесняться? Мы с ним в учебе не из первых. Впереди целый батальон желающих служить в спецподразделении. И если меня туда не примут, а меня не примут, Тан окажется на заветном рабочем месте один. Сложно сказать, будет ли его мучить совесть. Ведь в остальном он прав. Ему дорога в столицу, а мне в местный участок, охранять улицы от карманников. Что же, зато я не предавал своих друзей. За этими невеселыми размышлениями я не заметил, как миновал половину дороги до мастерской локации. Подлесок здесь был порядком вытоптан. Да что там, между деревьями уже наметились протоптанные тропки, шириной с городские пешеходные дорожки. И поэтому, когда я упал, то сперва не понял, об какой корень споткнулся. Мне даже показалось, что меня сбило порывом ветра. И если бы не странно заломленная за спину рука, я ещё долго бы комплексовал по поводу своего веса. Но тут прямо перед моим лицом пришла и улеглась собака породы бигль.

– В этом пакете тысяча "доз", – голос Зария у меня над головой был удивительно спокойным и тихим. Я попробовал вырваться, но страж удержал меня почти без усилий, – Такова цена ошибки стража. Я никому здесь не желаю зла. Но я ДОЛЖЕН найти виновного. Не абы кого, не того, кого не жалко или некому защитить. ВИНОВНОГО! И на это у меня только одна ночь. Потом все разъедутся, и я уже ничего не смогу доказать. Решай, парень, что для тебя важнее. Выберешь дружбу, не беда. Это не плохо, дружить. Тебя просто вывезут с игрового полигона чуть раньше. Или можешь помочь следствию.

Тан ожидал меня возле палатки. Он смыл свою краску и лицо его сияло белесым светом, похожим на лунный.

– Ты в ЭОНАРКЕ будешь по нам скучать? – спросил я, давая понять, что временно принял его сторону.

– Уж если кому и светит столичная должность, – усмехнулся мой друг, – так это Йени. Я ещё никому не говорил, но я хочу остаться дома. И в ролевухе, если получится.

– Ты серьезно? – наверное у меня от удивления дрогнули кончики ушей, – а семья твоя как же?

–Им важно, чтобы я был счастлив, – тонко улыбнулся мой друг, – и что дурного в том, чтобы в моем родном городе стало на одного хорошего стража больше?

Я пожал плечами. У нас в доме карьера это все. Отец у меня профессор ЭЛОГЕО, эльфийского института геологии и природосозерцания. Мама почетный член "Академии красоты мира". Эти двое сына родили не для того, чтобы он со счастливым лицом патрулировал окрестности порта.

– Поэтому для меня очень важно, – продолжал Тан, – чтобы ролевое движение существовало. Пусть со временем я сам отойду от игр. Стану старым занудным седым и строгим. Но я был счастлив здесь. И я не могу допустить, чтобы моё поколение ролевиков стало последним. Чтобы один преступник, решивший тут что-то спрятать, не оказался из наших. Понимаешь? Я не хочу обвинить Софира. Я хочу его оправдать. Решай быстро, времени у нас до утра. Ты со мной?

– С тобой, – кивнул я, – что надо делать?

* Куртку на игре украли (феня).