Я слышу голос:

– У него жар!

– Лиззи, – бормочу я. – Лиззи, помоги мне.

На мою голову прикладывают что-то холодное и влажное. В ушах немного пищит, но я начинаю слышать отрывки рыдания. Я слышу их и тоже хочу рыдать. Я так беспомощен. Я вспоминаю слова Джеймса о компьютерах, слова Ублюдка о абсурде. Хочу об этом всем подумать, но вновь трещит голова. Как только я приближаюсь к правде меня сразу, словно бьет током, а от незнания того, что происходит, я схожу с ума. Чувствую невыносимые терзания внутри. Будто что-то выходит из вакуума и бьет меня со всей силой. Когда перестаешь думать, этот вакуум улыбается мне, абсурд удовлетворен мной. Я не хочу вступать на сторону абсурда, который говорит мне о том, что все нормально потому, что другое течение мыслей говорит что это не так. Это неизбежно. Неизбежна эта борьба. Ты вступаешь на один берег, а там тебя убивают животные, вступаешь на другой, а там тебя убивают люди. Посреди берегов океан, но я в нем тону, ведь не умею плавать. Не умею быть посреди двух берегов. Не умею придерживаться двух мнений сразу.

Наконец, я смог резко встать. В комнате было никого. На полках лежала куртка Лиззи и ее мегалодониус. В голове вновь все прояснилось. Я почувствовал себя выздоровевшим, но хочу пить. Встав с кровати в тех же брюках и носках, я подбежал к крану, включил его поднесением руки в раковину и начал пить воду, что льется. Я выпиваю ее залпом и наношу воду еще на свое лицо. Все мою, мою и мою, пока мое лицо не почувствует полную влажность. Я выключил кран и обернулся назад. Никого. Я медленно подошел к выходу из комнаты, дверь открылась моим легким касанием руки. Эта дверь всегда выглядела тяжелой, но открывается так легко, словно пух.

Я направился к комнате Ублюдка. Мысли только о нем. Я подошел к его комнате и дверь сразу распахнулась. За ней оказался Ублюдок. Я влетел в его комнату, оттолкнув его и не увидел генерала. Я посмотрел на Ублюдка.

– Ублюдок, где генерал Алекс?

– Снаружи.

– Как снаружи?

После Ублюдка должна был быть Як, потом Лиззи…

– Сколько я лежал?

У него немного заблестели глаза.

– Неделю.

– Где Лиззи!? – крикнул я.

– С ней все хорошо.

Я вздохнув кивнул и развернулся к выходу. За дверью оказалась на секунду Лиззи – она при моем виде сразу убежала.

– Ублюдок, какое твое настоящее имя? Просто… Хороший ты парень.

Он истерично рассмеялся, немного помолчал и сказал:

– Мое настоящее имя… Мог, я думаю тебе не следует знать.

– Почему?!

– Просто не надо.

Он знает причину, но скрывает ее.

– Говори!

– Миша меня зовут!

Я застыл, а он внимательно наблюдал за мной. Миша, Миша…

– Такого имени же нет.

– На вашей планете нет.

– Нет, это сон…

– Да сон…. Столько вопросов, да?

– Отвечай.

– Ты отвечаешь странно.

– Повтори свое имя…

– Майкл.

Я свалился на пол, снова темень.

– Майкл? Точно сон…

Мне послышалось, точно.

Кошмар, полный кошмар. На меня снова валятся стены. Не второй раз за все время, а раз… Я не считал. Это длится вечность. Они валятся на меня, а я, будто проваливаюсь под пол и сейчас свалюсь в бездну. Иногда я просыпаюсь и вижу то Ублюдка, то Лиззи… Но я их вижу в мраке. Полностью темные образы, а угадываю их по телосложению и времени нахождения передо мной. Лиззи уходит быстро, а Ублюдок долго стоит. Вся комната в темноте, лишь из дверного проема льется свет, который иногда тревожит. Иногда я чувствую как ко мне в рот что-то лезет… Вкус парапеи, опять. Я истощен, ощущение, что если я двинусь, то рассыплюсь, как пепел.

Наконец и в комнате загорелся свет, а я смог резко встать. В комнате было никого. Я в той же комнате… И в голове вновь все прояснилось. Встав с кровати в тех же брюках и носках, я подбежал к крану, включил его поднесением руки внутрь раковины и начал пить воду, что льется. Я выпиваю ее залпом и наношу воду еще на свое лицо. Все мою, мою и мою, пока мое лицо не почувствует полную влажность. Я выключил кран и обернулся назад.

Передо мной стояла Лиззи с красными щеками и мешками под глазами. Я медленно подошел к ней и тронул ее холодноватые локти. Ее глаза блестели. Я спустился к полу, лапая ее тело. Я остановился руками на ее коленях и начал головой прижиматься к ним. Я получал полное удовлетворение от того, что касаюсь ее коленей. Словно она мой господин, а я ничтожество. Но я получаю удовольствие от этого. От того, что я ничтожный перед ней. От того, что я вообще ничтожен перед кем-то. Я почувствовал, как ее колени трясутся.

– Мог, прости меня.

– Ты меня прости, но мне страшно. Все происходит слишком быстро. Я теряю время и рассудок.

– Зачем ты это делаешь?

– Что?

– Прижимаешься к коленям. Прекрати!

Я резко убрался от ее колен, положил ладони на голые плечи Лиззи и взглянул на нее, а позже и на полку около кровати. На ней лежало, характерное трапеции, устройство темного цвета. На одной части была металлическая окружность, похожая на уменьшенную версию микрофона, а другая часть уже напоминала динамик. Вся забитая в каждой мелкой щели, что представляли из себя узоры этого устройства, стояло, словно взглядом губит меня, ведь я знаю, что это за устройство. Это устройство связи с копией разума, чуть-ли не переносная коробочка личности. Меня немного кинуло в дрожь из-за кое-каких подозрений…

– Лиззи, это что? – спросил я тихо, немного расслабив ладони, что были на ее плечах.

– Ты про устройство то? – выдавила из себя Лиззи, начав избегать зрительный контакт со мной.

– Чье?

– Херд.

В момент зона глаз почувствовала влагу.

– Ты прости, что я не сказал…

– Будешь с ней разговаривать?

Убрав ладони с ее плеч, я неторопливо шагнул в сторону устройства. Сев на кровать, я принялся в тупую смотреть на устройство с страхом к нему даже прикасаться. Меня мучала крупная стыдоба за то, как я был с ней груб в последние дни, хоть это и не она. Это не она, это не она – это твердил себе я, однако человек такое существо, что, учитывая всю буквально копию ее личности и реализацию этого копирования, создается вера в то, что это она. Эта вера меня губит. Где то самое копье? Где оно?

Лиззи уже подходила, чтобы включить устройство, но тут я мигом нажал пальцем на кнопку включения. Из динамика послышался шум. Видимо, придется подождать.

– Ты, когда выходила из убежища, забрала это устройство?

– Нет. Это у меня было в кармане почти с момента ее смерти. Я знала о ее смерти еще раньше тебя и ее копию принесли мне ночью, пока ты спал, и мы не были на дозоре.

– Я слушаю, – послышался голос из динамика.

Как только я это услышал, снова нажал на кнопку, и устройство выключилось. Просидев несколько мгновений, образно говоря, сжав руки в кулак, я снова решился включить устройство.

– Я слушаю, – послышался голос из динамика.

– Херд, – выдавил я из себя.

– Мог, – радостно сказала Херд с некоторой усмешкой, и из меня мигом полились слезы. Лиззи уже подходила ко мне, но я отринул ее рукой. – Рада тебя слышать. Мне, если что, хорошо тут.

– Херд… Есть ли смысл извинятся?

– А почему его не должно быть?

– Это же не сама Херд. Настоящая мертва… Погибла.

Все лицо уже влажное от порыва слез, я чувствовал себя омерзительно.

– Прости меня, Херд. Прости.

      В ответ я ничего не услышал.

– Херд!

Опять молчание.

– Херд!…

– Да?

Я нервно нажал на кнопку, а через мгновение еще раз.

– Я слушаю, – послышался голос из динамика.

– Херд, – повторил я.

– Мог, Рада тебя слышать. Мне, если что, хорошо тут.

Понятно… Сделали самую дешевую копию ее личности. Какой личности? Прекрасной…

– Херд, ты видела Джеймса во снах? – торопливо спросил я, немного успокоившись.

– Нет…

– Врешь!!! – воскликнул я и со всей швырнул устройство в стену. Оно разлетелось на мелкие кусочки металла. Встав резко с кровати, я начал бродить по комнате. Через секунд десять все слезы пропали, да и в душе лучше. Я такой же, как раньше.