Вид на озеро распахнулся сразу, им невозможно было не залюбоваться.

На первый взгляд водное пространство казалось безграничным, словно берега терялись в тумане, хотя на самом деле и тумана-то в этот день никакого не было. Светлая поверхность воды сливалась с небом, плавно перетекала в него, а отражения сосен множились в озерном зеркале. Только через несколько мгновений зрителям удалось рассмотреть линию горизонта, серо-желтый песок, каменистые глыбы, которые покрывали берег озера. Там высилась мощная скала из очень светлого песчаника с едва уловимым розовым оттенком. Будто первые лучи восходящего солнца едва заметно касались поверхности камня. Но, опять-таки восход давно миновал, бледное солнце терялось в светлых облаках. Сплошные иллюзии…

– Да, шикарный пейзаж, – поделился впечатлениями Листовский.

– Ловить будем отсюда, здесь очень удобное местечко есть. Окуни неплохо на блесну идут…

*****

Несмотря на обещания Никиты, клева долго не было. Компаньоны заскучали, однако Никита продолжал рекламировать рыбные ресурсы озера.

– Выбор отличный: кроме окуней – карась, карп, не считая всякой мелочи… А еще, говорят, тут трехсотлетняя щука обитает. Огромная, как бревно.

– Разве щуки в соленой воде живут? Что-то не верится, – усомнился Листовский, считавший себя крупным знатоком по части всевозможных мужественных хобби, включая рыбалку.

Никита пожал плечами.

– Возможно, вранье. Лично я не видел.

Минут через пять он вытащил мелкого окунька, потом удача улыбнулась Морозову, потом Листовский едва не упустил, но в конечном итоге все же вытянул из воды и швырнул на песок солидного жирного окуня. Скоро в пластиковом ведре уже вовсю плескалась свежепойманная рыба.

– На уху хватит, – определил Никита.

– До чего же безлюдные здесь места… Такое впечатление, что мы тут на тысячи километров одни…

– В восьмидесяти километрах отсюда еще один поселок типа нашего, только поменьше, – откликнулся Никита. – Но там люди прямо отшельнически настроены. Абсолютно не контактные. Еще пара-тройка деревень посреди леса, где старики со старухами свой век доживают. Есть полностью заброшенные деревни, совсем старинные. В прежние времена эта часть тайги считалась довольно густонаселенной. Во всяком случае, по сравнению с тем, как тут сейчас. Люди пришли сюда очень давно, при Иване Грозном и даже раньше. Бежали от войны, казней, грабежей, пыток. Здесь климат относительно мягкий, полно дичи, пушного зверя, белки, соболя. Грибы, ягоды, орехи всякие, в речках и озерах рыба. А главное – простор и свобода.

Алиска ездила по деревням, всякие легенды собирала, записывала. Ее это увлекает, она же филолог. Я-то не гуманитарий. Алису потом расспросите, если интересно, какие тут легенды сохранились. Она говорила, в этих заброшенных деревнях особая атмосфера. Такая прям красота разрушения. Ну, типа заброшки, только не городские, а лесные. Тайга пожирает все, что построил человек… Может, помните, в «Маугли» примерно так джунгли проглатывают брошенную деревню.

Листовский бросил взгляд на часы.

– Ого! Третий час тут соединяемся с природой. По-моему, достаточно.

– Можно искупаться, кстати, – предложил Никита. – А потом ухой займемся.

– Точно, что мы тут сидим, как пришитые. Правда, плавки не захватили…

– Здесь можно без плавок.

– А гигантская щука ничего не откусит?

– Нет, – засмеялся Никита, – мы тут уже всех щук распугали. Они тишину любят…

Он первый разделся догола и с разбегу бросился в озеро. Московские гости последовали его примеру.

– Вы, наверно, из тренажерки не вылезаете? – поинтересовался Никита из воды.

– Заглядываем иногда.

– Я тоже все собираюсь заняться, тренажерный зал в доме оборудовать. Но в одиночку скучно…

Хоть день выдался прохладный и ветреный, вода оказалась относительно теплой. Она буквально выталкивала наружу. Утонуть тут было бы сложно, если только очень-очень постараться.

– Вовка, вроде как на море, – сказал Морозов. – Но все равно другие ощущения…

– Ага, необычная водичка.

– На тот берег махнем?

– Я не против.

– А я пас, – сказал Никита. – Далековато.

– Мы сплаваем, пожалуй. Да, Морозов?

*****

Вода в котелке над костром вовсю бурлила, Никита осторожно снимал накипь ложкой. Когда он начал закладывать в уху вторую партию рыбы, компаньоны все-таки появились… Морозов первый выбрался на берег, ничком плюхнулся на собственные джинсы, брошенные на песке.

– Устал? – спросил Никита.

– Не то слово… Действительно далеко, оказывается. Туда еще нормально, но когда обратно плыли, выдохлись.

– Я предупреждал.

Из воды вышел Листовский.

– Отличная подзарядка… Морозов, ты чего валяешься тут? Вставай, вытирайся, одевайся. Сегодня не сказать, чтоб тепло. Если простудишься опять, я с тобой нянчиться не буду. Заявляю официально.

– Да куда ты денешься… хорошо, сейчас…  через минуту…

– Морозов!..

Листовский присел на корточки рядом с компаньоном.

– Всё, спят усталые игрушки… отрубился. Теперь его из пушки не поднимешь.

– С ним все в порядке?

– Не беспокойся, просто есть у Морозова такое свойство – после нагрузки отрубаться. А тут еще и воздух офигенно свежий. И вообще вымотался за год. Фирму-то, если честно, в основном он на себе везет.

– Могу плед из машины принести. За варевом только пока присмотри…

– Окей.

*****

Тепло, мягко и уютно… Да еще и какой-то очень соблазнительный аромат так и лезет в нос. Странно, вроде уснул на берегу, а не в постели… Морозов выглянул из-под пледа, в который был завернут, как в кокон.

– Наконец-то… Какой же ты соня, так и не посмотрел, как готовится классическая тройная рыбацкая уха, – сказал Листовский.  – Вставай, все готово.

Над соснами пролетела какая-то большая черная птица и негромко, словно бы удивленно вскрикнула…

В целом, отпуск начался классно.

*****

Часы показывали половину десятого, в этот более-менее ранний утренний час сосед по комнате уже куда-то исчез. Морозов быстро оделся и вышел в коридор. Аппетитные ароматы привели его на порог кухни. Настоящая печь здесь имелась, но скорее для красоты и поддержания стиля. Готовить хозяйка предпочитала на электрической плите.

Сейчас Алиса что-то помешивала в сотейнике.

– … нет, Вов, ни минуты не жалела. Никита надежный и относится ко мне лучше некуда. Может, даже любит…

Подслушивать чужие интимные беседы, конечно, свинство, и Морозов хотел вернуться в комнату, но…

– … а для тебя я все равно ничего не значила.

– Ну, я бы не сказал, что совсем ничего, – заметил Листовский.

– Наверно, ты чуть лучше ко мне относился, чем к остальным своим любовницам. Просто потому, что не навязывалась. Кстати, я случайно услышала, как вы с Андреем ругались позавчера вечером. Что стряслось?

– Да ерунда. Морозов вообще слегка психованный, а тут еще с дороги устал.

– Будешь психованным, если с тобой свяжешься.

– Ты чего?! Я – само спокойствие и доброжелательность…

Морозов уже открыл рот, чтобы решительно опровергнуть последнее утверждение, но тут компаньон развернулся в его сторону и, как ни в чем не бывало, произнес:

– Доброе утро! А мы тут с Лисой-Алисой завтрак готовим.

– Умывайся, сейчас на стол накрою. Будет тушеная курица с овощами и королевская ватрушка, – добавила Лиса-Алиса.

Вступать в дискуссию не имело смысла. Морозов вздохнул и отправился в ванную.

Во время завтрака Листовский одобрительно сказал Алисе:

– Ты готовишь все лучше и лучше.

– Ватрушка даже не королевская, а императорская.

Это был скорее роскошный торт с творожным кремом и лесными ягодами.

– Я совершенствуюсь с каждым днем, – улыбнулась Алиса и спросила Андрея:

– Еще кусочек положить?

– Нет, спасибо.

– Давай положу, вкусно ведь.

– Морозов, не капризничай, – встрял Листовский. – Я тебе сейчас чайку подолью.