– Ваше Величество, – обратилась ко мне Ами, – вы можете допросить труп?
– Леди Ами, пожалуйста, не путайте темных магов и некромантов. Я, в первую очередь, темный маг и, к сожалению, у меня недостаточно знаний в некромантии.
Вот всегда такая проблема: темных магов и некромантов вечно путают. Некроманты работают исключительно с мертвыми (воскрешают, допрашивают, призывают душу, если она еще не нашла себе тела, и тому подобное), а темные маги работают с тьмой (управляют нечистью, питаются и используют тьму, а не энергию, и так далее).
– Тогда, я позову. Знаю одного некроманта, он – проверенная личность, – заверила нас воздушная драконица. Но мы, конечно, понимали, насколько это "проверенная личность".
– Не стоит. Я смогу и так определить точную причину смерти.
Все удивленно на меня посмотрели, а эльфийский король сообразил и сказал:
– Точно! Ты же этим… как его… полотоанатомом хотела стать!
– Патологоанатомом, – поправила я эльфа. – Ты почти выговорил.
Я ухмыльнулась и открыла решетчатую дверь, что вела в камеру. Драконы ошарашено смотрели на меня, не понимая, что я собираюсь делать, а мой король наблюдал с интересом, как я раньше, когда в морге вскрывали труп.
Я, как детектив из маминых сериальчиков, осматривала место преступления. Я почувствовала себя детективом Кейт Беккет из "Касла" или Доктором Бреннан из "Кости". Порадовалась, но сейчас не до этого.
Да, сердце он вырвал сам. Вернее, это сделала ЕГО рука. Но почему так мало крови? Допустим, он захотел совершить самоубийство. Тогда адреналин бы повысился, сердце начало бы чаще отбивать ритм, а кровь текла бы быстрее. Если бы он захотел вырвать себе сердце, то крови было бы намно-о-ого больше. Но это ведь сделал он! Осмотрела другие части тела. Все в норме. Открыла его глаза. В стеклянных шариках читался испуг. Не страх смерти, а он именно испугался кого-то или чего-то, из-за чего на мыщцах лица отразился соответствующий спазм. Так-так-так. А это уже интереснее. Открыла рот. Ага! Если бы он совершал самоубийство, то обязательно поранил бы язык! Клыки вампиров очень острые и, при сильном напряжении (как при намеренном самоубийстве), раны было бы не избежать. Но создавалось впечатление, будто он пытается вдохнуть, но никак не выходит. Та-а-ак. Расстегнула ворот рубашки и… ничего. Нет никаких физических ранений, но капилляры под кожей все-равно полопались… Как странно.
Думай, Люда, думай… Точно!
– Его задушили, – констатировала факт я.
– Хахахаха! – звонко рассмеялась белая драконица. – Задушили? Простите Ваше Величество, но разве вы не видите, что он совершил самоубийство?
– Прекрасно вижу, леди Ами. Но умер он от недостатка кислорода, а не от того, что вырвал себе сердце. Если вы не боитесь замарать свое чудесное платье, то можете подойти и я вам все покажу.
Она попыталась проделать во мне дырку взглядом, но все же прошла в камеру, подняв свое ярко-розовое платье, чтобы не испачкать. Кстати, мое прекрасное платье черного цвета насквозь пропиталось кровью с запахом сгнившего грейпфрута и меда.
– Фу! Тут запах еще хуже! – ну, да. Это кровь (и только для меня) более-менее приемлемо пахла, хоть и слишком приторно. А разлагающиеся тело никто не отменял!
– К сожалению, вам придется подойти еще ближе, если вы хотите что-то увидеть. Если кто-то еще хочет присоединиться, рекомендую сделать это сейчас.
В камеру ввалились все, кроме королевы. Она сказала, что не для нее такое зрелище, и она лучше понаблюдает за решеткой. В итоге, когда мужчины окружили меня, Ами и труп вампира, я, как учительница, задала вопрос:
– Ами, как быстро бежит кровь по сосудам, когда адреналин зашкаливает?
– Очень быстро, и что?
– Как думаешь, на полу достаточно крови?
– Вроде, да.
– Ответ неверный. Если бы адреналин зашкаливал, то когда вампир вырвал себе сердце, вокруг него было бы намного больше крови. Особенно, здесь, – я указала траекторию напротив вампира, которая должна быть забрызгана кровью. – Вы видите там кровь?
– Нет…
– Вот и я нет. А знаете, почему?
– И почему же? – девушка уже пыталась испепелить меня взглядом. Что-то она плохо контролирует эмоции. Хоть постаралась бы, что ли.
– Потому что на тот момент, когда вырвали сердце, кровь уже не бежала по сосудам, а сердце не стучало. Соответственно, и алого фонтана не было, который должен был окрасить здесь все. Значит, тогда он уже был мертв.
– Как вы можете знать это наверняка?!
– Если хотите, могу проверить. Но предупреждаю, зрелище не для слабонервных.
– Да как вы это проверите?!
Я ухмыльнулась, провела указательным пальцем по луже крови и засунула себе в рот.
– Иу! Что вы делаете?!
– Проверяю кровь, – я повернулась к девушке, и она взвизгнула.
– Глаза! Красные! Жутко-красные! Как у…
– Как у Хаоса? Бывает. Кровь мертвая. Она умерла еще до того, как попала на открытый воздух. Что означает, что его у-би-ли. А вернее, задушили. Если вы хотите доказательств, можем открыть ему рот и посмотреть.
– Нет! Спасибо, не надо! Поверю вам на слово! Но кто его задушил и сделал такое?
– Скорее всего, воздушный дракон.
– Что? – не поняла Ами. Я увидела, как она занервничала, и языком жестов показала это Тенебриселю, а тот королю.
– Это был воздушный дракон, потому что отступника душили не руками, а просто лишили воздуха. А кто так может? Только воздушники! Также, с помощью их магии, можно провернуть это подобие на самоубийство. Леди Ами, что вы так нервно дышите? Не вы же его убили!
– Конечно же это была не я! С чего бы мне его убивать?!
Тенебрисель ухмыльнулся, почувствовав ложь в словах драконицы, и положил мне руку на плечо, показывая, что наши предположения были правдивы.
И так протекал почти каждый наш день. Мы понемногу (вернее, помногу) давили на леди Ами, король все больше убеждался в суровой правде, а драконица сходила с ума. Неудивительно. Мало того, что у нас есть все доказательства того, что виновата она, так еще и давление со стороны Тенебриселя, который постоянно упоминает, что он чувствует, когда врут, и моя психологическая атака с добавлением обаяния, которое воздействовало на нее на эмоциональном уровне. Девушка держалась молодцом, но Индариэн (такой умничка! Я его чуть не расцеловала на месте!) уничтожил абсолютно все запасы и заначки крамиса, что находились в замке (оказывается, они были не только в комнате воздушной драконицы), а новая порция не приходила, так как князь уничтожил место, где были залежи "запретного удовольствия" и еще несколько лагерей отступников. Как и ожидалось, у наркоманки началась ломка. Чтобы ее скрыть, она начала одеваться еще более броско, носила еще больше украшений, но наши зоркие глаза видели, как она неровно дышит, как голодно смотрит на ВСЕХ мужчин, как быстро бегают ее глаза туда-сюда, а темные круги под ними не скрыть никакой косметикой. Как она до крови кусала губы, как ее тело неестественно дергалось, а речь, время от времени, сбивалась.
Мне было ее жаль. Но я не могу вылечить ее от этой зависимости. Честно, самым лучшим исходом событий для нее была смерть. Тихая, спокойная смерть. Мы никому не скажем, что она была наркоманкой и предательницей. Большинство запомнят ее как прекрасную воздушную драконицу и дочку главного генерала, которая трагически погибла во время войны с отступниками. Ключевое слово – погибла. Если так подумать, то она уже давно попрощалась с жизнью. Ведь то, что происходило после той атаки нечисти, нельзя было назвать жизнью. Но мысль о том, что эта бедняжка должна умереть, не давала мне покоя.
Сколько бы я книг не прочитала, сколько бы не ломала свою (и эльфийского короля) голову, ответ все никак не приходил. Я сильно расстраивалась из-за этого. Ведь, если так подумать, то она ни в чем не виновата. Ами лишь была пешкой Молутэка и Виктора, что возомнили себя богами и играли в свои кровавые шахматы, жертвуя всеми фигурами. А сколько еще таких пешек? Сотни? Тысячи? Миллионы? Не знаю. И это незнание вгоняет меня в отчаяние. Но нужно смириться с тем фактом, что леди Ами должна умереть. Тяжелое, очень тяжелое решение, которое далось нам непросто. К сожалению, на войне, как в шахматах: если мы хотим победить, то без жертв не обойтись. Но надеюсь, мы сведем их к минимуму.
