Annotation
Патриотический, дышащий молодостью роман Виктора Николаевича Логинова «Дороги товарищей», в одночасье сделал молодого автора известным всей стране, «с южных гор до северных морей». Книга в увлекательной форме рассказывает о жизни и дружбе старшеклассников до войны и об их героической судьбе в период фашистской оккупации
Роман имел необычайный успех во всей стране, и даже сейчас, спустя более полувека, его помнят и любят. Он вышел вскоре после войны, и многие читатели узнавали в его героях самих себя. В их памяти была жива довоенная юность… Конечно, молодые люди той поры отличались от нынешних. В наш прагматичный век героев Логинова назвали бы наивными романтиками, но они — это и мы тоже. Ведь поколения словно соединены между собой в единую неразрывную цепь: тронешь одно звено, а другое отзовется.
ЧАСТЬ ПЕРВАЯ
Глава первая
АРКАДИЙ ЮКОВ
БОРИС ЩУКИН
САША НИКИТИН
ПЕРВАЯ ЛЮБОВЬ
СОНЯ, ЖЕНЯ, ЛЮДМИЛА
АРКАДИЙ ЮКОВ, ГЕРОСТРАТ И КАРМАННОЕ ЗЕРКАЛЬЦЕ
ВМЕСТО ПОДВИГА
Глава вторая
ВОЗМУТИТЕЛЬ СПОКОЙСТВИЯ
МАЛЕНЬКАЯ ТАЙНА
СПАРТАКИАДА
АНДРЕЙ МИХАЙЛОВИЧ ФОМЕНКО
РАЗГОВОР О ЛЮБВИ
Глава третья
КОМСОМОЛЬСКОЕ ПОРУЧЕНИЕ
ТИХИЕ ВЕЧЕРА
КОСТИК ПАВЛОВСКИЙ
ЕФИМ КИСИЛЬ — ЧЕЛОВЕК ОПРЕДЕЛЕННЫХ ИДЕАЛОВ
БЕГСТВО ГЕРОЯ
ЧАСТЬ ВТОРАЯ
Глава первая
СЕМЬЯ ЩУКИНЫХ
ВОЛЕЮ ГЛАВЫ СЕМЬИ
СТРАННЫЙ ПЛЕН
Глава вторая
МАРУСЯ ЛАШКОВА
РОМАНТИКА
В ПОЛОТНЯНОМ ГОРОДКЕ
ВОЕННАЯ ИГРА
СМЕЛОСТЬ, КОТОРАЯ ЯКОБЫ ГОРОДА БЕРЕТ
ПОМОЩЬ С НЕБА
СЕРГЕЙ ИВАНОВИЧ НЕЧАЕВ И АКАДЕМИК НАУМОВ
БОТАНИКА И НЕМНОЖКО ЛЮБВИ
Глава третья
В СЕМЬЕ РУМЯНЦЕВЫХ
ПУТЕШЕСТВИЕ
ПАН РАЧКОВСКИЙ
СТРАННАЯ ДЕВЧОНКА, СТЫД, ЦВЕТЫ
И СНОВА РОМАНТИКА
ЧАСТЬ ТРЕТЬЯ
Глава первая
ПРОЗА ЖИЗНИ
НЕПРИЯТНЫЙ УХАЖЕР
РЫЦАРЬ АРКАДИЙ ЮКОВ
СОНЯ ЧИТАЕТ СТИХИ
БОГАТЫЙ УЛОВ
КОМСОМОЛЬСКОЕ СОБРАНИЕ
РАЗГОВОР НА ЛЕСТНИЦЕ
Глава вторая
СЕНТЯБРЬ, ОКТЯБРЬ, НОЯБРЬ
НЕСЧАСТНЫЙ СЛУЧАЙ
ПЕРВАЯ КЛЯТВА
В СЕМЬЕ И В ШКОЛЕ
Глава третья
И ПРОШЛОЕ И БУДУЩЕЕ
ПОСЛЕДНИЙ ДЕНЬ
В ГОСТИНОЙ ПАВЛОВСКИХ
ГОВОРЯТ ДЕВУШКИ
ГОВОРЯТ РЕБЯТА
ЖЕНЬКА РУМЯНЦЕВА ДЕЛАЕТ ВЫПАД
ССОРА ЗА СТОЛОМ
РАЗРЫВ
ПЕРЕД РАССВЕТОМ 22-го…
РОДИНА
ЧАСТЬ ЧЕТВЕРТАЯ
Глава первая
ВОИНА, ВОЙНА!..
УХОДИЛИ КОМСОМОЛЬЦЫ…
ОТСТАВИЛИ!
ЖЕНЯ И САША
НА ФРОНТ, НА ФРОНТ!..
ПРОКУРОР ПАВЛОВСКИЙ И ЕГО СЫН КОСТИК
ВТОРАЯ КЛЯТВА
Глава вторая
ПЕСНЯ О ГЕРОЯХ
ИСТРЕБИТЕЛЬНЫЙ БАТАЛЬОН
СТАРЫЕ ЗНАКОМЫЕ
ТРУДНЫЕ ДНИ
ТРИНАДЦАТАЯ КОМНАТА
ПЕРВАЯ ПЕСНЬ ОБ АРКАДИИ ЮКОВЕ
ДВА ПРОЩАНИЯ
Глава третья
«ДРУЖБА — СВЯТОЕ ЧУВСТВО»
НЕЖНОСТЬ И РАСТЕРЯННОСТЬ
СЧАСТЬЕ
«Я НЕ ВЕРЮ, АРКАДИЙ!..»
ТРЕТЬЯ КЛЯТВА
Глава четвертая
«МИЛЫЙ ГОРОД! ГДЕ ТВОИ ПЕСНИ?..»
ОТ СЦЕНЫ ДО ОПЕРАЦИОННОЙ
ДВА РАЗГОВОРА
РАЗДАВЛЕННЫЕ НАСТУРЦИИ
ПЕРВАЯ УТРАТА
СМЯТЕНИЕ
ЕДИНСТВЕННЫЙ ВЫСТРЕЛ
ТРИ ШАГА, КОТОРЫЕ НЕ СДЕЛАЛА ЖЕНЯ
ВСТРЕЧИ, ОДНА ДРУГОЙ НЕОЖИДАННЕЕ
ЧАСТЬ ПЯТАЯ
Глава первая
ПРОРЫВ ФРОНТА
В ОКРУЖЕНИИ
В ОСАДЕ
«ШТУРМ ПЕРЕКОПА»
СОЛДАТСКАЯ НАГРАДА
ДОРОГИ ВОЙНЫ, ТЯЖЕЛЫ ВЫ, ГОРЬКИ!..
СЛУЧАЙНАЯ ВСТРЕЧА С ПРОШЛЫМ
ПОДПОЛЬЕ
ЮНОША ИДЕТ ПО ГОРОДУ…
Глава вторая
СТРАННЫЙ РАЗГОВОР В ЧУЛАНЕ
«Я — СТАРШАЯ!»
ДРАГОЦЕННЫЙ ПОДАРОК
УТРЕННИЙ ГОСТЬ
ОБЛОМКИ СТАРОГО МИРА
БЫВШИЕ ОДНОКЛАССНИКИ
ПРОЩАНИЕ С ПАВЛОВСКИМ
Глава третья
СТРАШНАЯ ДОРОГА
СОБЫТИЕ ЗА СОБЫТИЕМ
МСТИТЕЛЬ
СЫН И ОТЕЦ
НАСТАСЬЯ КИРИЛЛОВНА
ВТОРАЯ ПЕСНЬ ОБ АРКАДИИ ЮКОВЕ
ЧАСТЬ ШЕСТАЯ
Глава первая
НОВЫЕ РОБИНЗОНЫ
«МЫ ШЛИ ПОД ГРОХОТ КАНОНАДЫ…»[76]
ТРЕТЬЯ НЕОЖИДАННОСТЬ
УПОРСТВО ИЛИ УПРЯМСТВО?
РОЛЬ АРКАДИЯ ЮКОВА
СУТКИ, ЧАСЫ, МИНУТЫ…
БУРГОМИСТР КОПЕЦКИЙ
ЗАВЕЩАНИЕ ПОЛКОВНИКА
«УМРИ, ЕСЛИ ЛЮБИШЬ!»
Глава вторая
ГНЕВ
СОН
БОЙ
ПОЖАР
Глава третья
«ТИХИЕ ДОЛИНЫ…»
ПАРТИЗАНЫ НЕЧАЕВА
Глава четвертая
НЕНАВИСТЬ, СУХАЯ, КАК ПОРОХ
ТРЕТЬЯ ПЕСНЬ ОБ АРКАДИИ ЮКОВЕ
ПОСЛЕДНЯЯ ГЛАВА
Информация об издании
От составителя fb2
notes
1
2
3
4
5
6
7
8
9
10
11
12
13
14
15
16
17
18
19
20
21
22
23
24
25
26
27
28
29
30
31
32
33
34
35
36
37
38
39
40
41
42
43
44
45
46
47
48
49
50
51
52
53
54
55
56
57
58
59
60
61
62
63
64
65
66
67
68
69
70
71
72
73
74
75
76
77
78
79
80
ЧАСТЬ ПЕРВАЯ
Глава первая
АРКАДИЙ ЮКОВ
●
Аркадию Юкову казалось, что он проснулся на пустынном острове в глухой части Тихого океана. Под напором Аркадия только что отступили черные пираты, и губы его еще шептали слова боевой песни:
Ты в жаркое дело бесстрашно и смело
Иди, не страшась ничего;
Если ранили друга, сумеет подруга
Врагам отомстить за него.[1]
Сон отлетел в прошлое. Открыв глаза, Аркадий убедился, что пустынный остров — всего-навсего деревянная, в меру жесткая кровать, омываемая морем щедрейшего солнца; пиратов, если не считать самого Аркадия, не было и в помине. Жизнь в действительности была, конечно, скучнее. Скучнее и проще. Но сейчас этот факт не опечалил Аркадия. И солнце, и утренний, особенно сладкий в шестнадцать с половиной лет, воздух, который, пожалуй, не уступит своим ароматом и свежестью тихоокеанскому, и взъерошенное ветром рядно[2] березовой листвы, которая шумела и переливалась за распахнутым в целый мир окном, — все это и многое другое, что сразу не учтешь, обещало необыкновенный день. Веря в это, Аркадий откинул к ногам разноцветное лоскутное одеяло и прыгнул на пол, как на палубу вражеского корабля.
Там, где кони по трупам шагают,
Где всю землю окрасила кровь!..[3]
Чудесно, мать честная! Можно спать, а можно встать и пойти куда-нибудь, распевая песню, и даже совершить какой-нибудь отважный поступок не возбраняется — было бы только желание. А всяких желаний у Аркадия хоть отбавляй. Может быть, именно этим самым — поступком — сегодня как раз и заняться? Вряд ли в ближайшую тысячу лет отыщется более подходящий для этой цели день. Что ж, Аркадий Юков готов сейчас на все. Смотри на него и удивляйся, мир!
Что сказать об Аркадии?
Говорят, что некоторых людей можно с точностью до одной десятой определить единственным словом. Пытались определять таким магическим словом и Аркадия. «Жулик!» — крикнула однажды непримиримая с чужими слабостями соседка и вслед за этим плюнула, чтобы подтвердить свое горячее презрение к сыну портового грузчика. «За что же?» — мог спросить ее Аркадий. Он ни разу не воровал в ее саду ни антоновских яблок, ни синих слив, так как вообще не имел привычки посещать сады, принадлежащие невежливым и легкомысленным людям. Как видите, оспаривать утверждение соседки было можно, но Аркадий промолчал. Бранные слова сыпались на Юкова градом. На опровержения неприятельских выпадов, если бы он встал в оборонительную позицию, уходила бы добрая половина светового дня, а у Аркадия были занятия поувлекательнее. Он мог, например, выскочить из трамвая на полном ходу (вскочить тоже мог), броситься на реке под самую корму какого-нибудь старорежимного пароходика, поближе к винту, а потом, заглушая ругательства некультурного капитана, на всю реку орать:
