Лолочка, наклонившись к Принцу, озабоченно спросила:
- Где Вадим?
- Это я у вас хотел спросить...
- Вы из органов?
- Нет. Я сослуживец Вадима.
- А... Из охранки...
- Обижаете. Охранкой раньше называли фискальную царскую политическую полицию.
- Я в этом не очень разбираюсь. Я вас всех называю Жанами.
- И Вадима?
- Нет. Вадим - Душа! Он жандармом быть не может. И что же вас интересует, Жан?
- Когда вы видели Вадима в последний раз?
- Вчера утром...
- Было в его поведении что-нибудь необычное?
- Нет. Но ночью он не вернулся домой...
- У него был свой ключ?
- Да, конечно.
- Так, может быть, он пришел позже обычного, и вы этого не заметили?
- Каждую ночь, ровно в полночь, мы пьем кофе... Сегодня он не пришел.
- Предпочел другой сорт?
- Я бы это почувствовала, женщины тут ни при чем.
Лолочка задумалась. Вспомнив о чем-то, Лолочка встревоженно посмотрела на Старицкого:
- Неужели эта кретинка... решилась на то, что обещала?
- Кто и что обещал?
- Шалава одна с Патриарших прудов... Вадим ходил туда на этюды и однажды увидел там пацанку, сидящую на скамейке с сигаретой в зубах. Малолетка была затянута в черную кожу, изуродованную металлическими заклепками, и была очень довольна собой. Вадим одел ее в роскошное вечернее платье, вместо сигареты вложил в руку перчатки и нарисовал эту девчушку.
Отдав рисунок натурщице, Вадим и не предполагал, какую бурю вызовет в ней этот портрет. Вначале она даже не узнала себя. Но когда всмотрелась в выражение нарисованных глаз, заплакала и бросилась Вадиму на грудь. Обвив руками его шею, она затихла.
В общем никакие уговоры на нее не действовали, и она бродила за ним весь день, как собачонка. А когда Вадим ее не впустил в свою квартиру, она пригрозила, что натравит на него своих ребят.
- Вы ее видели?
- Нет. Я ведь практически не выхожу из дома, клиенты все приносят с собой. Тетя Соня ее видела. Из-за двери послышался голос старушки:
- Не вмешивайте меня в свои темные делишки!
Принц встал, подошел к двери и, распахнув ее, прямо с порога приказал:
- Опишите, как выглядела девушка.
- Не буду я вам ничего писать! Кто вы такой?!
Старицкий раскрыл удостоверение. Увидев в документе Принца указанную должность - советник первого ранга, тетя Соня опешила. Она знала, что советники в России могут быть только при президенте. Рейтинг Старицкого резко взлетел вверх. Старушка всплеснула руками и вскрикнула:
- Господи!
Лолочка удивленно спросила:
- Тетя Соня, что вы там вычитали? Старушка еще раз всплеснула руками и затараторила:
- Какой чести-то удостоились! Я сразу поняла, что эта девочка не чета Вадиму Николаевичу! У нее только вид соплячки несмышленой. А глаза-то ее и выдали! Боже, какие у нее глаза! Точь-в-точь как... как на рисунке, который Вадим Николаевич нарисовал!
- Так вы и рисунок этот видели?
- Видела? И разговаривала с графиней этой!
- Почему графиней?
- А ее этот... тот... так назвал, который к нам в подъезд за ней приезжал!
- На мотоцикле?
- Нет, на машине. Он все графиня да графиня. А она в машину к нему так и не села. Гордая!
- Как он выглядел?
- Боюсь напутать...
- Не бойтесь, говорите.
- Ему, наверное, лет пятьдесят... Видный такой мужчина. А он что натворил?
- Пока ничего. Но чтобы не успел натворить, необходимо его как можно быстрее найти.
- А вы у графини спросите. Думаю, она его хорошо знает.
Принц смотрел на старушку и искал способ с большей пользой успеть воспользоваться той эйфорией, в которой тетя Соня пребывала. Он спросил:
- Значит, он все-таки с почтением относился к графине?
- С большим почтением! А она его в грош не ставила! Все кричала на него: "Слышал, что я сказала!"
- А он?
- А он - молчит, да виновато так на нее смотрит...
- А что он от нее хотел?
- Чтобы она с ним поехала.
- У него были борода, усы?
- Нет. Голова у него была круглая и лысая. Глаза рыбьи какие-то. И уши больные.
- Гноились?
- Не знаю. Они были пластырем заклеены.
- Все уши?
- Нет. Мочки у него отрезаны. А на то место, где резали, он пластырь наклеил.
- Номер машины случайно не запомнили?
- Да я на Кристину все больше смотрела. Понравилась она мне очень.
- Чем?
- Шибко бедовая! Я сама такая в ее возрасте была. Только бог родственников таких, как у нее, не дал!
- Это вам Кристина про родственников сказала?
- Да. Когда мы с ней на подоконнике сидели.
- Она вам про брата своего рассказывала? Старушка удивленно вскинула брови:
- Нет!..
- Значит, еще расскажет. Она когда обещала прийти?
- Вчера вечером, да до сих пор идет.
- Она для Вадима Николаевича телефон свой оставила?
- Оставила.
- Вы его пока у себя держите.
- Хорошо. Но она два телефона оставила.
- Дайте-ка посмотреть...
Тетя Соня достала из кармана два вырванных из блокнота листка и протянула Принцу. Старицкий, внимательно разглядывая листки, запомнил написанные номера. Когда он перевернул листки, то на обратной стороне одного из них увидел написанное слово "Корона" и номер телефона под ним.
Один листок с телефоном Принц вернул старушке.
- Этот пусть побудет у вас. А этот... Принц разорвал второй листок на несколько частей и положил их в свой карман.
- Этот Вадиму Николаевичу показывать не стоит. Вспомните, пожалуйста, что еще говорила вам Кристина.
- Она очень хотела, чтобы я впустила ее в комнату Вадима Николаевича.
Но я, если бы даже и согласилась это сделать, то все равно бы не смогла.
- Почему?
- После встречи с графиней он стал запирать свою комнату на ключ.
- А раньше Вадим этого не делал?
- Нет.
- Когда произошла их встреча? В разговор снова вступила молчавшая до этого Лолочка.
- В минувшее воскресенье. В ту ночь, когда мы пили кофе, он сказал мне странную фразу...
- Какую?
- "Искусство - не противоядие, а - яд".
- Он подтвердил это примером?
- Нет. Но он так часто во время нашей беседы возвращался к рисунку, сделанному на Патриарших прудах, что я невольно подумала о смерти.
- Чьей?
- Не знаю. Я просто чувствовала ее присутствие рядом с нами. Дверь была приоткрыта, и я ясно почувствовала, как она вошла и села между нами.
