Ракушка мне понравилась, только как из неё рака выжить?
Взял я ракушку и подальше от воды на песок положил, а сам сзади стою и придерживаю её ногой.
Рак из ракушки клешни высунул и хотел ползти к воде, а моя нога его не пускает.
«Нет, — думаю, — ты себе в море ещё раковину найдёшь, а я где возьму?»
Вырывался рак, вырывался, и вдруг что-то внутри скрипнуло, рак из раковины выскользнул и по песку зашагал в море. Ножки в панцире красные, а брюшко белое-белое и мягкое. Поэтому он его в ракушке прятал, чтоб рыба не отъела.
Тут волна на песок нахлынула — отхлынула — и нет рака. Только белое брюшко в зелёной волне мелькнуло, я пустую раковину в карман положил и пошёл домой.
БЕСПОКОЙНЫЙ ХВОСТИК
Нашёл я лесной шатёр, — Старые ели сучья сплели, а внизу — мягкая подстилка из жёлтых иголок. Темно в нём и душно, пахнет смолой.
Белка здесь когда-то обедала. Оставила она после себя целый ворох ощипанных шишек.
Стал я ворошить шишки. Смотрю, лежит комочек рыжей шерсти. Наверно, белку съела куница, и только кончик беличьего хвоста валяется. Серебристый паучок обвил его паутиной, устроил себе из беличьей шерсти закуток. Паучка я потрогал пальцем. Он испугался, быстро-быстро вскарабкался вверх и закачался на паутинке. Поднял я хвостик и засунул в пустую гильзу. Он весь туда уместился.
Дома, когда разбирал патроны, хвостик вынул и положил себе на стол.
Беспокойный этот хвостик оказался: как посмотрю на него, тянет меня опять бродить, искать лесные шатры!
