Очевидно, Гаджелис хотел вывести их в зону досягаемости для точных ударов кинетическим оружием по дворцу, что означало убрать с его пути четырех откормленных тельцов - и их крейсеры. Но его более медлительные авианосцы все больше и больше отставали от ускоряющихся крейсеров - они отставали почти на восемь с половиной миллионов километров, когда крейсера совершили поворот. К тому времени, когда крейсерская флотилия 140 войдет в зону действия ракет с орбиты Старой Земли, они будут на расстоянии более двадцати семи с половиной миллионов километров позади.

Конечно, огибающие поражения ракет были гибкими. Антикорабельные ракеты как крейсеров, так и авианосцев могли выдерживать ускорение в три тысячи g. Разница заключалась в том, что вторые выпускались из пусковых установок, которые устанавливались только на кораблях размером с авианосец, и могли поддерживать такое ускорение в течение пятнадцати минут, в то время как ракеты крейсеров - только десять минут. Это давало более крупным ракетам эффективную дальность полета до выгорания более двенадцати миллионов километров, в то время как у крейсерской ракеты эффективная дальность полета до выгорания составляла около 2 700 000 километров. Однако скорости платформы при запуске радикально влияли на эти дальности, равно как и тот факт, что приводы ракет можно было отключать, а затем включать снова, что позволяло осуществлять длительный баллистический полет "накатом", обеспечивая практически неограниченную дальность полета... против неуловимых целей. Против целей, которые могли уклоняться и на которых также были установлены самые сложные из доступных систем радиоэлектронной борьбы, эффективная дальность была намного короче. Тогда не было особого смысла в активной противоракетной обороне.

За исключением того, что в данном конкретном случае встречные ракеты с авианосцев Гаджелиса не должны были стать решающим фактором. Ракеты большой дальности авианосцев 14-й эскадры могли бы пролететь мимо его крейсеров, чтобы попасть по кораблям Демесне и авианосцам "откормленного тельца", но их противоракеты не смогли бы перехватить огонь, направленный на их крейсера. Это означало, что крейсерская флотилия 140 была более уязвимой, чем флотилия 150, которая была относительно плотно прижата к своим собственным авианосцам, поскольку на авианосце было установлено в двадцать семь раз больше противоракетных орудий, чем на крейсере. Авианосцы Гаджелиса и их крейсера установили примерно пять тысяч шестьсот орудий для уничтожения кораблей против тридцати семи сотен у "откормленного тельца", но "откормленный телец" прикрывался почти девятью тысячами противоракетных установок против семи тысяч у крейсерской флотилии 140. И, что еще более важно, ни один крейсер не мог сравниться по целеуказанию и сложности управления огнем с авианосцем в режиме "все включено", что означало, что при стрельбе "птица за птицей" ответный огонь "откормленного тельца" должен был быть гораздо более эффективным. Не говоря уже о том факте, что на каждом авианосце было установлено почти тридцать пять сотен кластеров лазерной точечной защиты ближнего действия, ни один из которых не был бы доступен крейсерской флотилии 140.

Гаджелис, очевидно, решил израсходовать свои крейсера в попытке нанести сокрушительный урон "откормленному тельцу" до того, как его авианосцы войдут в зону досягаемости крейсеров Демесне. Он мог в некоторой степени "складывать" истребители кораблей со своих носителей, выпуская их довольно плотными волнами с заранее запрограммированными баллистическими сегментами в шахматном порядке, так что они попадали в контрольную корзину флотилии 140 единым залпом. Это было бы некрасиво, если - когда - он это сделает, но ракеты авианосцев были бы значительно менее точными из-за управления огнем простых крейсеров. И если бы случилось что-то неприятное с его передовыми платформами управления огнем, это стало бы серьезным препятствием для работы.

Не то чтобы у него было огромное количество вариантов, размышляла она. Если уж на то пошло, у "откормленного тельца" тоже не было большого количества вариантов. Но многое зависело от того, как обе стороны решили воспользоваться своими возможностями.

Подробности. Это всегда было в деталях.

- Появление... сейчас, - сказала астрогация.

- Нам потребуется некоторое время, чтобы получить точную информацию о том, что происходит в системе, - сказал адмирал Хельмут, взглянув на Джулиана. Они были в БИЦ флота, смотрели тактические графики и задавались вопросом, сработает ли трюк.

- Сэр, нет ответа на стандартный тактический запрос платформ внешней оболочки, - доложил старший тактический офицер через несколько минут. - Мы наблюдаем то, что, по-видимому, является блокировкой по приоритету.

- Направленной конкретно против нас? - резко спросил Хельмут.

- Не могу сказать наверняка, сэр, - ответил тактик.

- В таком случае, свяжитесь с Лунной базой напрямую. Скажите им, кто мы такие, и попросите их снова включить для нас свет.

- Сэр, - немного нервно сказал старпом капитана Марсиэля Поэртены, - я далек от того, чтобы сомневаться в адмирале, но вы действительно думаете, что он знает, что он здесь делает?

- Не валяй дурака, - сказал Поэртена. - Конечно, он знает. Я думаю.

Он посмотрел на свой дисплей. КЕВ "Каподиста" никогда, даже в самых смелых наркотических грезах, не считался бы военным кораблем. Он был грузовым судном. Перевозчиком сыпучих грузов. Единственной вещью, отдаленно напоминающей военную, была его двигательная установка, поскольку он должен был быть в состоянии идти в ногу с кораблями флота, для обслуживания которых он был спроектирован. Что, к сожалению, означало, что его туннельные и фазовые приводы были достаточно мощными для текущего мозгового штурма Темного Лорда Шестого.

В данный момент он, "Одзаки" и "Адебайо" включили транспондеры кораблей ее величества "Тренчант", "Кершоу" и "Хрольф Краки", также известных как шестьдесят третья эскадра авианосцев. И они были не единственными кораблями обслуживания, которые каким-то необъяснимым образом получили коды транспондеров своих клиентов.

- Конечно, он знает, - снова пробормотал капитан Поэртена, дотрагиваясь до распятия под своей форменной туникой.

- Что это, черт возьми, такое?! - потребовал адмирал Эрнесто Ла Пас, когда на его тактическом дисплее появилась новая серия значков. По сути, это был риторический вопрос, поскольку на самом деле это могло быть только одно.

- След главных туннельных приводов за кормой от нас! - крикнул тактик почти в то же мгновение. - Восемнадцать точечных источников, прямо на границе Цукаямы.

- Восемнадцать, - переглянулись Ла Пас и его начальник штаба.

- Это, должно быть, Хельмут, - сказал начальник штаба.

- И разве это не просто замечательно, - прорычал Ла Пас. Он сердито смотрел на дисплей еще несколько секунд, затем повернул голову.

- Связь, передайте непрерывный тактический поток всем другим эскадрам.

- Есть, есть, сэр.

- Маневрирую, отклоняюсь на двадцать градусов вправо, та же плоскость. Астрогация, начинайте вычислять наш первый переход в точку Эйбл.

- Сэр, - внезапно объявил офицер-тактик, - у нас есть две сигнатуры фазового движения прямо перед нами, расстояние примерно четыре и пять десятых световых минут. По системе "свой-чужой" БИЦ считает их "Карейджесом" и "Дамоклом". Они ускоряются по направлению к внутренней системе со скоростью шесть целых четыре десятых километра в секунду в квадрате. Текущая скорость - одна-три целых и три десятых тысячи километров в секунду.

- Ах, да, - пробормотал Хельмут. - Это, должно быть, наш друг Эрнесто. Но только два корабля? И уже перевалило за тринадцать тысяч?