Но Аня от потери магии только похорошела, так что я был рад, что взял её в жены.
Конечно, попы побухтели на меня, как на грешника, за мое многоженство... Но от полноценной травли меня спас Владимир Соловьев, бывший горячим сторонником гаремов в духе библейских патриархов Израиля. А еще больше мне помогла моя Крокодильность.
Да, магии у меня больше не было, это верно. Но остался авторитет, который сам по себе магия. Меня уважали. И еще боялись. И даже тот факт, что я безвылазно сидел в Старой Ладоге, занимаясь моим поместьем, рыболовным бизнесом и семьей, положения особо не менял.
Наоборот, обыватели полагали, что Крокодил спрятался ото всех и теперь что-то там замышляет, отчего мой образ в глазах общественности становился еще более зловещим...
В Старой Ладоге я поселился по двум причинам — во-первых, это было символично, что мой первый сын Рюрик вернулся в свою древнюю столицу, а во-вторых — мое Псковское поместье Либератор еще пять лет назад разбомбил ракетами, так что на его месте сейчас были лишь горы оплавленного каменного крошева.
И от «Пивоварен», древнего нагибинского имения, сохранился лишь десяток холопов и наёмников, которые успели свалить оттуда до обстрела. И я, разумеется, взял их всех себе на службу, перевезя на новое место...
— Саш, гости скоро приедут, — продолжила Чумновская, — Накрывать на стол?
— А сколько сейчас?
Я совсем забыл о времени, это неудивительно, когда любуешься своей новой крутой баней.
— Почти полдень.
Парадоксально, но Чумновская постройнела после замужества и уже вторых по счету родов. Думаю, тут дело было в том, что девушка просто перестала переедать и серьезно занялась собой. От своих закидонов Аня тоже избавилась, они ушли вместе с её даром. Чумновская больше не видела повсюду бактерий, так что ни масочки, ни перчаток больше не носила.
И я тешил себя надеждой, что вылечиться от неврозов ей помогла не только потеря магии, но и мои любовь и забота.
Аня была настоящей красавицей — сейчас девушка была в длинном синем сарафане, её распущенные волосы развевались на весеннем теплом ветру...
— Ага, — я кивнул, — Прикажи, пусть накрывают.
Стол я собирался накрыть прямо перед домом, на свежем воздухе, благо, день был превосходным, особенно для этих северных мест.
Барана зарезали еще утром, так что я планировал попотчевать моих гостей шашлыком. Еще были испечены пироги, и среди них — пирог с начинкой из вяленой брусники, пирог был фирменным, Аня лично руководила кухарками, которые его готовили.
Несмотря на то, что сейчас была весна, праздничный стол должен был ломиться от даров природы, запасенных еще прошлой осенью. У меня все было своё, даже хлеб пекли здесь же, правда, муку я покупал у фермера в Ладоге.
Про рыбу и говорить было нечего, я собирался попотчевать гостей многочисленными деликатесами, которыми меня одарило Ладожское озеро.
Разве что вино было привозным, ибо виноград, здесь, увы, не рос...
К бане тем временем прибежал Дормидонт Рукоблудов, в прошлом Дрочила.
Парень теперь служил у меня охранником, а его жена ухаживала за цветами в саду. И в отличие от остальных АРИСТО, чета Рукоблудовых не сильно переживала, когда в мире пропала магия. Ибо полноценными магократами они так стать и не успели, да и за душой у Рукоблудовых не было ни гроша. Так что они с радостью приняли мое предложение о работе. У Рукоблудовых даже родилось дитё, прямо здесь, в Ладожской клинике. Мальчика назвали в мою честь — Сашей, и мне было приятно...
— Гости приехали! — доложил задохнувшийся от бега Дрочила, — Все тута! И сам Император тоже!
— Кто, блин? — я подозрительно поглядел на Дрочилу.
Парень за последние годы не сильно поумнел.
— У нас Императора уже как пять лет нет, — напомнила Дрочиле Аня, хихикнув.
— А, ну да... — Дрочило почесал громадной ручищей макушку, — Ну этот приехал... Главный, короче!
— Ладно, пойду гляну, что там за главный, — вздохнул я, — Ань, распорядись, чтобы накрывали на стол. Всеслав, помоги маме.
Аня поймала наворачивавшую круги по траве Машу и двинулась к дому...
Я же отправился к воротам встречать гостей. Хотя приехали они, откровенно говоря, рановато, мы вроде договаривались на час дня.
Я прошел сквозь огромный сад, засаженный цветами, кустами и фруктовыми деревьями. Деревья уже покрылись первой сочной листвой, сирень, ирисы и тюльпаны цвели, источая потрясающие ароматы — весна выдалась теплой...
Прямо перед воротами в моем саду стоял древний, покрытый разноцветными мхами, рунический камень. Эта каменюга была единственным объектом на территории поместья, который воздвиг не я. То была работа еще викингов, соратников Рюрика. Вроде бы на камне, насколько можно было прочитать, было написано, что здесь начинаются владения некоего Альрика Финноборца. Еще надпись сообщала, что любого, кто без приглашения явится сюда, Альрик немедленно вызовет на поединок и сразит собственным мечом...
Эта надпись мне настолько понравилась, что я решил оставить камень, тем более, что он был довольно живописен, а его депортация отсюда обошлась бы мне тысяч в десять рублей.
Я даже поставил на вершину камня, которая была плоской, фигурку Крокодила — ту самую, из погребального кургана Рюрика.
Так что камень ныне выглядел, как некое старинное языческое капище из глубины веков.
Ворота у меня тоже были, что надо — огромные и деревянные, под древнерусский стиль. Сверху на них были вырезаны фигурные изображения ящеров, агрессивно скалящих зубы. Один из ящеров даже держал в зубах солнечный диск.
В обе стороны от ворот расходился трехметровый забор из ели. Забор украшали колья, а на колья были насажены черепа, причем не только рогатые бычьи, но и человеческие.
Да, мое поместье выглядело несколько мрачновато. Да и забор был тут такой высоты, какой раньше ставили себя только самые параноидальные АРИСТО.
Но в моем случае все это было более чем оправдано. Мне реально желали смерти слишком многие, а люди считали меня жуткой хтонью. И я не видел ни одной причины не подыграть этому образу...
Охранники уже открывали тяжелые ворота, я не спеша вышел за пределы моего поместья.
И увидел, что Дрочила не соврал. Ко мне на самом деле пожаловали не только мои гости, но и «главный», собственной персоной.
На дороге среди зеленых лугов стояли аж пять бронированных авто, гвардейские офицеры в черной форме уже вылезали наружу.
На черных автомобилях развевались флажки Ингрии — золотые кресты на серебряном фоне.
Мои долгожданные гости тоже были уже здесь, видимо, «главный» подвез их сюда, вот почему они прибыли раньше времени.
Первыми ко мне бросились две девушки, обе в мундирах.
На моей сестре Тане был черный мундир, черные брюки и высокие сапоги, её голову венчала фуражка с гербом Ингрии на кокарде, а погоны — две восьмиконечные звездочки. Таня окончила Гвардейскую Академию в Петербурге и теперь стала штабс-капитаном.
Другой девушкой в мундире была княжна Пожарская — еще одна моя дочка, но не родная, её я просто удочерил пять лет назад.
У Пожарской мундир был тоже черным, но не военным, а лицейским — княжна была на первом курсе Царскосельского Лицея. Теперь в этом учебном заведении готовили, разумеется, не магов, а просто всех подряд — от чиновников до филологов и экономистов. Лицей стал полноценным университетом, но не простым — он был чем-то вроде английского Оксфорда, местом, где можно было завести нужные связи и войти в состав новой элиты.
Пожарская, которая, несмотря на то, что я удочерил её, сохранила свою древнюю фамилию, училась на инженера-энергетика.
Эта профессия была более чем востребованной. Солярис-батареи, после того как я изгнал из мира магию, еще работали, вот только перезарядить их или сделать новые уже были невозможно. Так что теперь шёл тяжелый процесс — это мир переходил на нефть, газ, ветер, гидростанции и солнечную энергию в качестве энергоносителей. К счастью, все наработки для этого у местных ученых были, еще до того, как отрубил магию... Так что ученым даже не потребовался попаданец-прогрессор, чтобы замутить всемирную энергетическую революцию. И слава Богу. Ибо я, например, понятия не имел, как сделать из нефти электричество...
