Вроде бы Либератор достал все знания из моей головы.

А потом вроде бы на площади появились радикальные масоны — сразу целая толпа.

Они что-то принесли Либератору...

Наверняка Перводрево — Алёна же сказала мне, где оно, а Либератор вынул эту информацию из моей головы.

Но меня всё это не волновало.

Просто банально похуй.

— НАКОНЕЦ-ТО! НАКОНЕЦ-ТО! МОЁ!

Либератор взревел, как бешеный орган или стадо слонов.

— Я ВКУШАЮ ПЕРВОДРЕВО! ОНО СО МНОЙ. ОБА ДРЕВА — МОИ.

Последовал ряд красных вспышек, в них утонул весь мир...

Кто-то что-то делал.

Меня куда-то тащили.

Здесь были просто сотни людей — радикальных масонов...

Все что-то орали.

— ЧУЙКИН — ИЗМЕННИК! ПРЕДАТЕЛЬ! ТЫ РАЗБИЛ МОЕ СЕРДЦЕ. РАЗОРВИТЕ УБЛЮДКА НА КУСКИ.

Я услышал крики Чуйкина, но его быстро уничтожили...

Знание о том, что Чуйкин — предатель, Либератор вероятно также извлек из моего мозга.

— КРОКОДИЛА — КО МНЕ! КРОКОДИЛ — НАЗОВИ МЕНЯ БАТЕЙ.

— Отвали... — прошептал я одними губами.

Меня снова куда-то тащили...

— НАЗОВИ МЕНЯ БАТЕЙ, — повторил требование Либератор, — И СТАНЕШЬ РАДИКАЛЬНЫМ МАСОНОМ. И ВЕЧНЫМ КРОКОДИЛОМ. А ИНАЧЕ — СИЛЫ ОСТАВЯТ ТЕБЯ,

— Да отвали ты...

Что-то во мне еще сопротивлялось, какая-то часть моей души упорно не хотела называть Либератора батей. Эта моя часть в ужасе металась внутри меня, она пугала меня, чего-то настойчиво требовала.

Она кричала о чем-то...

Но я подавил её.

Сказать «батя» — что же тут сложного?

Получить рай в обмен на одно короткое слово, всего из четырех букв — разве это плохая сделка?

— Батя, — прошептал я.

И весь мир утонул в красных вспышках. И вселенная свернулась в кровавый хаос.

Это был оргазм всех богов и демонов.

***

22 июня 2023 года

Великий Земшарный Союз,

Южная Америка, Амазония

23:19

Джунгли. Дождь. Ночь.

Я иду сквозь.

Запахи мокрого леса, непонятные звуки, что-то стрекочет, ливень бьет по листьям...

Я чую. Чую КАЙФ!

Он сокрыт в глубинах джунглей.

Я — превосходный охотник. Я — чистая ЯРОСТЬ.

Я — бессмертен.

Я — оживший страх.

Вся моя магия фильтруется через Либератора, батя теперь знает и Тайны Луны, он подчинил Луну, все светила покорны ему.

И я покорен.

Я — часть бати. Оружие в его руке.

Мои мысли просты. Мои инстинкты ведут меня.

Мой гнев растет...

Маги укрылись в этих джунглях. Последние в мире маги.

Они — пища для меня.

Сейчас батя включит магию, всего на минуту, и я найду их, по запаху их страхов и их чакр...

Вкуснятина.

Пир ждет.

Я скалюсь длинной пастью, из неё стекает слюна.

Мои зубы остры.

Моя кожа — зелена и чешуйчата.

За мной стелется хвост.

Я иду на двух ногах, но иногда на четырех, тогда я пускаюсь галопом.

Голод бьет все больше, он захватывает. От сердца — к рептильному мозгу.

Я весь обращаюсь в голод.

Я двигаюсь быстро, но осторожно, почти бесшумно...

Непревзойденный охотник! Чистильщик последних магов!

ГОЛОД.

СТРАСТЬ.

— Бтя, вклчй магию, — бормочу я.

Я едва могу говорить — строение моей пасти не позволяет.

Но батя слышит меня.

И включает магию.

И я замираю, прислушиваюсь.

И теперь я вижу, я знаю, где ЕДА...

Маги! Много магов! Пища — рядом.

Маги чувствуют, что волшебство вернулось к ним. Они уже тихо переговариваются где-то совсем рядом, их лагерь — скрыт в этих непроходимых джунглях...

Я больше не таюсь.

Теперь я мчусь на добычу.

Стремительно.

Моя филетовая аура пылает.

ВРАГИ. ЕДА.

Я трепещу от ГОЛОДА. Я захлебываюсь собственной слюной и желудочным соком.

Вот и лагерь магов — какие-то домики среди джунглей...

Индейцы. Среди них — один шаман.

Я бросаюсь на него.

Крики. Ужас. Они в панике...

Моя длинная пасть пробивает грудь индейского шамана, выедает его сердце, оно тает у меня во рту.

КАЙФ.

Самое острое наслаждение.

В меня летят копья и стрелы, даже пули.

Глупо.

Чешуя непробиваема.

Я рву индейцев на части десятками.

Меня не ранить,

Не убить.

От меня не сбежать.

В пасти хлюпает кровь, я перебиваю шею какому-то парню своим хвостом...

Из домиков выбегают маги. Эти все белые.

Последнее сопротивление против бати. Работа для меня.

— Что это такое? Что это за срань, мать вашу?

— Магия вернулась...

— Монстр в лагере!

Кричат по-русски.

Я вроде когда-то знал этот язык.

Но забыл.

Помню лишь несколько слов. Главное из них — «батя».

Я кидаюсь на толпу магов, в меня летят заклятия.

Редкие и слабые.

Эти маги давно не практиковались и не ели трикоинов.

Так что они слабы.

Батя включает магию лишь раз в день, чтобы я мог найти магов и утолить мой ГОЛОД. Он включает её лишь на пару минут.

И этого слишком мало — враги больше не могут культивировать, им просто не хватает того времени, когда магия включена.

Яркие вспышки...

Враги думают, что мне будет больно.

Но мне не больно, мне хорошо. Я съедаю все заклятия. Они — аперитив для меня.

Закуска перед пиром.

А вот теперь настало время главного блюда.

— Магия вернулась! Телепортируемся!

— У нас порошка нет, Шаманов...

— Да что это за чудище? Откуда вылез этот крокодил?

— Господи, помоги нам...

Индейцы уже почти все мертвы или разбежались.

В меня все еще летят заклятия.

Льет дождь, смешиваясь с кровью на земле.

В лагере светло, как днем, от вспышек магии и ауры магократов.

Но неважно. Я вижу и в темноте, и при свете. Мой взор — волшебный.

А враги в свете своей магии видят меня. И мой зубастый и чешуйчатый вид приводит их в ужас.

Я бросаюсь на магов.

Какой-то уродливый маг, с палицей в руках...

— Бегите, барины! Я задержу чудовище!

— Дрочило, нет! Беги, дурень!

Я вырываю уроду сердце и поглощаю его.

Вкусно. Но слабо.

Моя ярость растет. Чем больше ешь — тем сильнее ГОЛОД.

Я в гневе разрываю тело урода на части, его позвоночник хрустит на моих зубах...

Дальше — какой-то эскимос.

Серая аура.

Я зубами отрываю ему обе ноги, кровь льется мне в глотку.

Эскимос визжит и хрипит.

Сладкие звуки.

Я пожираю его сердце.

А ГНЕВ все растет.

ЕДА! ЕДА СМЕЕТ БЕЖАТЬ ОТ МЕНЯ!

Лагерь врагов пуст, все сбежали.

Осталась только маленькая девочка. Её забыли, бросили в суматохе.

Девочка плачет, в руках она сжимает какую-то куклу...

— Пожалуйста, — просит девочка, рыдая.

Я её знаю.

«Княжна Пожарская».

Но это — бессмысленный набор звуков, который всплывает в моей памяти.

Эти слова ничего не значат для меня.

Девочка — маг. Но её магия еще спит.

Это лакомство на один зубок.

Я ломаю девочке шею, её кукла падает в грязь.

Я отрываю девочке голову, потом жую её сердечко...