Минор медленно опустил ногу, а девушка, узрев группу из восьми доблесных, в сверкающих доспехах эльфов – и все как на подбор красавцы, опешила, сильно потерла глаза кулаками, пологая, что действие успокоительного эликсира нянюшки еще не прошло и это ей все мерещится.
– Плюшечка, куда же ты? – Послышался голос старушки, которая на своих больных ногах, задыхаясь и сетуя на неуловимую воспитанницу, семенила по скользкому паркету.
Впереди старушки, словно подрумяненный хлебный колобок на ножках, бежал барон Адальский. Ему точно не хватало выдержки, потому как он бежал чуть быстрее от старушки, но по его густо раскрасневшемуся лицу и влажному от пота кафтану можно было сказать, что, не будь у старушки больных ног, она бы дала фору своему более молодому господину.
– У вас все хорошо? – Спросил владыка лесов у барона, удевленными глазами взирая на всех участников очень неоднозначной ситуации.
Круглый мужчина низенького роста остановился, он достал из кармана белый платок, имеющий ажурные края, вытер пот с лба и, только после того, как спрятал платок, соизволил ответить:
– А? А, да! Вс-се… все хо-рошо. – Просвистел из-за отдышки рыжеволосый барон.
Напряженные лица эльфов разгладились, а мечи снова нырнули по своим местам.
– Эльфы? – Тихо, словно сама с собой заговорила Кирилла, а потом и вовсе восторженно выкрикнула. – Эльфы! Не уже ли это ко мне? – Не скрывая своего дикого восторга, сказала девушка и запищала от радости, что эльфы со своим чувствительным слухом, чуть было не оглохли.
– Мы слышали крик из вашего дома… – Выступил владыка вперед.
– А это… Это моя дочь так радуется приезду гостей. – С отдышкой и доброй смущенной улыбкой отозвался барон Кирон. – Нас не так уж часто навещают, поэтому девочка не может скрыть своей радости. – Объяснил он. – Коль вы все-таки появились на крыльце моего дома, значит, что вы не передумали… Что ж, это радует. – Счастливо хмыкнул рыжеволосый пузан.
– Папулечка, так это и правда за мной? Жених, о котором ты говорил – это эльф? – С горящими от перевозбуждения глазами, что были в кучу, и пугающей улыбкой на лице, задала вопрос Кирилла.
– Да, моя куропаточка… – С осторожностью и неуверенностью в голосе ответил отец, боясь, что не угодив дочери с женихом, в знак ответной реакции, получит девичью истерику, как часто бывало с его женой, когда он промахивался с подарками.
Все же истерику барон получил, но обратную.
Услышав, что один из этих высоких и статных красавчиков будет ее мужем, Кири вновь запищала от радости и накинулась на всех эльфов, и как давай с ними бурно здороваться…
Отметав от себя всякие правила приличия, раскрепощенная из-за настойки Кирилла, подскочила к владыке и обхватив его своими руками стала дружелюбно обниматься. После жаркого приветствия с Вэлиоруэлем, она накинулась на следующую жертву – на пятерых красавцев, а уж потом увидела в их толпе Минора и Лилэй, которую сразу не признала из-за рыцарских доспехов.
– А я-то думаю, что за сумасшедшая визжит во все горло, да еще и голос такой знакомый! – Усмехнулась эльфийка, когда до нее дошла очередь приветствия.
– Лилэй? – Не поверила своим глазам девушка и подскочила к подруге.
Принцесса, что не смотря на свою тонкую фигуру была сильна, как и всякий эльф, со смехом подхватила Кириллу и закружила.
– А я думала больше и не свидимся. Жаль было, что забыла на балу, и даже не узнала, куда тебе голубиную почту посылать! – Сказала остроухая девушка и опустила подругу на землю, так как переоценила свои силовые возможности, ведь ее знакомая оказалась тяжелой настолько, что даже непревзойденная сила и выносливость эльфов рухнула под ее весом, который усугубился тяжелой тканью ее фланелевого платья.
После теплого приветствия со своей приятельницей, Кирилла поздоровалась с Минором, но уже более скромнее и сдержанней, отвесив ему кривой, пошатнувшийся книксен.
– И кто же мой жених? – Шепотом спросила девушка у Лилэй, оглядывая высоких, как березовые столбы эльфов в белых с зеленью одеждах и легкими доспехами на них.
– А вот он. – С хитрой улыбкой проговорила подруга и указала взглядом куда-то позади себя.
Когда Лилэй и Минор расступились, то перед взглядом Кириллы предстал тот самый недовольный эльф, которому она знатно подпортила бальный вечер на кануне.
Мэлинар стоял неподвижно, как изваяние из камня, лишь его длинные волосы, цвета белого золота слегка покачивались на ветерке. Его холодный, даже рассерженный взгляд буравил ту, что была предназначена ему в жены и, разглядев ее как следует, он громко расхохотался, запрокинув голову назад.
– Вот это она – моя невеста? – Спросил он, стирая проступившие слезы из глаз. – Ха-ха-ха. – Да это же леприкон, одетый в тыкву! – Не мог успокоиться эльф.
Кирилла зарделась. Увидев беловолосого эльфа с поистине дьявольски-красивым лицом при свете заката, ей казалось, что перед ней стоит эльфийское божество из сказок, которые рассказывала ей нянюшка на ночь. Его плавное движение и изгибы тела, привлекали к себе внимание, а его волшебная улыбка, с удлиненными клыками была такой притягательной, что девушка не могла отвести от нее взгляд. Разум Кири тут же застелила пелена образа эльфа, где он, ласкаемый золотистыми лучами заката, стоял на фоне таких же белых, как его улыбка цветов. Его взгляд небесных, светящихся добротой и страстью глаз, коснулся ее взгляда и с этого момента Кири полностью капитулировала, понимая, что навечно останется заточена в плену его мистических очей, а вокруг пели свою симфонию птицы, затмевая посторонние звуки… И естественно Кирилла пропустила всю его язвительность в ее адрес, потому что в этот момент в ее ушах слышался стук от ударов ее собственного сердца.
Владыка Вэлиоруэль громко откашлялся, призывая сына к благоразумию и Мэлинар подчинился.
– Ну, что ж, – промямлил неуверенно барон, – поскольку все уже собрались, то проходите за стол.
Он тоже предпочел сделать вид, что не расслышал упреков в адрес внешности дочери, так как понимал, что представления эльфов о красоте, как и их требования, гораздо выше, чем у людей, но барон был просто рад тому, что породнится со своим кумиром и считал, что его дочери несказанно повезло в жизни – быть женой одного из сыновей великого, уважаемого и доблестного владыки эльфов. К тому же, возможность выдать дочь за эльфийского принца, Кирон Адальский считал подарком судьбы, ведь, упусти бы он такой шанс, то максимум на что он мог расчитывать, это выдать дочь за какого-нибудь мелкого чинушу из людей, а так, она будет носить титут эльфийской принцессы и иметь в своем распоряжении плодородные земли и богатые леса, что тоже неплохо.
***
В столовой стояла гробовая тишина за исключением громыхания вилок и ножей по тарелкам. Эльфы больше налегали на зелень и фруктово-овощные салаты и нарезки, а вот барон с аппетитом обглодал десятое по счету баранье ребрышко и, запивая крепким вином, отбросил кость в тарелку, где уже собралась гора из бараньих костей. Баронесса со своим вечно постным лицом, так и не притронулась к еде. Она, чтобы сдержать свое разочарование из-за того, что, вместо богатенького кронпринца, эльфы сидели за ее дубовым столом и ели с ее жутко-дорогой посуды, заливала в себя вино, дабы вычеркнуть сегодняшний вечер из своих воспоминаний. Для нее раса эльфов представлялась не более, чем лесными аборигенами-энтузиастами, так как вместо золота, серебра и драгоценных камней, лесной народ больше ценил лошадей, деревья и природу, заботясь о сохранности лесных обитателей и их драгоценных шкурок. А, достижения эльфов в ремесленных, оружейных, научных и военных делах, которых они достигли, совершенно не интересовали баронессу, так как звон злата ей больше был по нутру, нежели неосязаемые богатства.
Кирилла тоже мало, что ела и совсем не пила, так как заботливая нянюшка сразу же убрала от нее кубок и отставила кувшин с вином подальше, на другой край стола. Но, не ела Кири не потому, что ей не дали возможности, а потому, что ее девичий, взбудораженный разум был наполнен мыслями о Мэлинаре. Все внимание и взор девушки были обращены к ее ненаглядному жениху, который своей сверкающей красотой затмевал всех. Неосознанно, поедая Мэлинара взглядом, Кирилла расплывалась в пьяной улыбке, и, чтобы эльф не делал: жевал листья салата, что застревали у него в зубах или откашливался, поперхнувшись глотком крепкого вина, для девушки казалось утонченным, наделенным огромным смыслом действо. Невольно в голове у Кири, словно как на картах у гадалки разложилось все ее будущее с прекрасным эльфийским принцем, сидящим на против нее. Вот она видит себя и его у алтаря, следом видение нарисовало, как нежатся влюбленные в цветах на эльфийских полянках, а вот и они в окружении десятка детворы, обнимаются и смеются над их шалостями.
