– Не теряй времени, – продолжал он, – сбегаю, попрощаюсь с врачом, мы свободны!

Слово “свободны” прозвучало непривычно для этих стен.

– Все нормально! – добавил он, – сейчас вернусь, – и побежал в знакомый кабинет.

Люди из этой клиники не уходили так просто и так легко. Некоторые оставались здесь надолго, на всю жизнь, пытались лечиться, бороться, выживать…

Врач удивился и озадаченно спросил:

– Вы уверены?

– Конечно! Если можно, дайте, пожалуйста, счет за ваши услуги, и мы немедленно покинем клинику.

Потом настойчиво добавил:

– Пожалуйста, сделайте это прямо сейчас!

Врач молчал, а у него не было ни сил, ни желания выслушивать бесполезные доводы, и тот понял его. Это была решимость человека, который знал, что делает, на что идет, а он, врач, который десятки подобных случаев вел не один год, сам пока не знал, как бороться с этой болезнью. А этот, совсем еще молодой человек, почему-то знал и брал на себя такую ответственность. Хотя, что он мог ему предложить?

А сил уже не было находиться здесь, когда время стало так дорого. И на пляже в кафе старого еврея он тоже не мог сидеть и ждать неизвестно чего, а главное, не хотел больше оставлять ее ни на минуту. А минут этих у нее оставалось еще много. Очень много! И он готов был бороться за каждую. Хотел громко и четко повторить свою просьбу, но врач неожиданно заговорил:

– А вы знаете,… на вашем месте,… наверное, я поступил бы точно так же, – произнес это, задумался и добавил:

– Еще минуту и я вас больше не задержу, – он чувствовал нетерпение клиента, понимал его, поэтому нелепо и суетливо, выскочив из-за стола, кинулся к шкафчику с лекарствами, достал какую-то бутылочку и протянул.

– Возьмите.

– Что это? – удивился он.

– Ваше лекарство.

Он опешил, с удивлением уставившись на врача.

– Но вы говорили, что нет лекарства от этой болезни?

А тот продолжил:

– Объясню одну вещь… В каждом человеке есть достаточно сил, чтобы справиться с любым недугом, – доктор торопился. – Понимаете…

Он краснел, подбирая слова, сейчас он старался быть убедительным, пытаясь донести что-то важное, сменив врачебный тон, и горячо продолжил:

– Я сталкивался с невероятными случаями в своей практике… Люди, совершенно обреченные, не имеющие возможности получить нужное лечение,… да и нет пока лечения от этой болезни, как и от многих других… Так вот, эти люди каким-то невероятным, чудесным, непостижимым образом, выздоравливали… Конечно, такое бывает редко, но случается. Поэтому я всегда держу в шкафу эти таблетки. Это ваш последний шанс.

– Таблетка-пустышка, – понял он.

– Плацебо! Совершенно верно. На этом флаконе написано название пилюль, которое вы не найдете ни в Интернете, ни в справочниках. Такого лекарства не существует. Аскорбинка, витаминчик… не важно… Но, такое лекарство ЕСТЬ! – уже громче произнес он. – Просто нужно верить, и произойдет чудо – рецепт прост. И с Богом, – закончил врач.

– Странные люди, – подумал он, – удивительная страна. От врача уважаемой клиники слышать подобное? – Он не сказал это вслух, только подумал, уже ничему не удивляясь. “Верить, и произойдет чудо” – вот и рецепт, спасибо врачу.

Взял флакончик лекарства с неизвестным названием, откланялся, на рецепшн быстро оплатил услуги клиники и поторопился к ней. Сейчас он знал одно – оставался месяц. Целый месяц! И еще флакончик бесполезных пилюль,… но главное рядом с ней был он. И теперь нужно было успеть сделать за этот месяц то, что не смогли или не захотели за целых десять лет. А это немало…

Он заметно волновался, и она видела это. Словно маленький ребенок, ничего не объясняя, уверенно тащил ее за собой. Сначала, несмотря на вечернее время, по каким-то магазинам.

– Зачем?

Но он настаивал: – Нужно купить одежду для выхода.

– Какого выхода, куда? А этот странный побег из клиники?…

Ничего не понимая, полностью доверяясь его воле, она следовала за ним. Он был чем-то взволнован. Она не узнавала его, но, поддавшись азарту обезумевшего мужа, выполняла все его прихоти. Наконец, в модном бутике они выбрали красивое платье, потом заскочили в номер гостиницы, чтобы переодеться, и отправились, очевидно, на званый раут в президентский дворец или куда-то еще. А он продолжал молчать, и, глядя в ее недоуменные глаза, ничего не объяснял.

Еще пару часов назад она сидела на скамейке в парке клиники, ожидая его, ожидая своего приговора, а теперь эти двое в удивительных праздничных нарядах находились в ресторане, в самом центре Тель-Авива и смотрели сквозь прозрачную стену на море. Ослепительный свет хрустальных люстр, белые скатерти, изысканно одетые официанты, приглушенная музыка. Все сверкало таинственным, сказочным великолепием, удивляя неподдельным шиком, блеском светящихся ламп на фоне заходящего солнца и беспокойного моря, которое по вечернему накатывало на берег и готовилось закончить этот день. Но их день, вернее, вечер, только начинался.

Она смотрела на него и терпеливо ждала, а он готовился что-то сказать. Чувствуя это, она не задавала вопросов…

Официант вежливо подошел и предложил меню. Положив на стол карту вин, по-английски спросил, что принести на аперитив. Ее муж почему-то смешался и по старинке, не глядя в меню, попросил мартини. Затем покраснел, хотел ей что-то сказать, вел он себя, как ребенок, и ее веселило такое поведение знакомого ей уже тысячу лет человека. Таким, пожалуй, она не помнила его никогда. Официант через мгновение принес мартини и, наконец, они остались вдвоем.

Он торжественно вынул из кармана какой-то флакон и протянул ей.

– Что это? – не поняла она. За целый вечер это были, пожалуй, первые слова, которые она произнесла.

– Лекарство! – воскликнул он.

Она взволнованно схватила флакон, внимательно его разглядывая.

– Совсем немного, и ты будешь здорова.

– Ты уверен? – удивилась она.

– Конечно! – продолжил он, – не зря же мы тащились в такую даль, тратили время, обследовались.

– Но… – сейчас она впервые услышала, что существует лекарство от этой болезни. За последнее время выслушала мнения многих врачей, те только разводили руками, а тут флакончик в руках и уверенный голос мужа. А потому не стала говорить ничего вслух, лишь внимательно на него посмотрела, перевела взгляд на флакон и снова на него.

– Сколько времени нужно принимать эти таблетки? – наконец вымолвила она.

Он запнулся, покраснел – он очень волновался. Она видела это, видела, как он был рад, что нашлось для нее лекарство, а поэтому отвечал не сразу и невпопад:

– Один месяц… Ну,… что-то около того – четыре-пять недель.

– И все? – воскликнула она так, что люди начали оборачиваться. – И все? – шепотом повторила она, заметив свою оплошность.

– Конечно! – громко уверенным голосом добавил он на весь зал. – Пьешь таблетки и забываешь обо всем!

– И запиваешь мартини? – засмеялась она.

Смутившись, он тоже засмеялся:

– Пожалуй, начнем с завтрашнего дня. Сегодня мы отмечаем твое выздоровление… Наше… За тебя! – и поднял бокал.

Она не знала, что подумать. За последний месяц побывала в таком аду, что не готова была к этому избавлению. А тут просторный зал, чинные официанты, море света, музыка, море за окном, заходящее солнце. Она – в восхитительном голубом платье, как невеста. (Это он настоял купить именно такое – фантастически небесно-голубое, необыкновенно красивое). Напротив он – в новом дорогом костюме,… и этот флакончик в руке.

– Как просто, – подумала она, – это сказка. Сказка бывает?

Посмотрела на мужа и подумала: – Конечно! Вот она!

И снова перевела взгляд на флакон.

А он сидел напротив, его глаза светились незнакомым блеском и улыбались. Он то бледнел, то краснел и неотрывно глядел на нее. Она заметила этот взгляд и была поражена – он смотрел на нее так, как когда-то очень давно и любовался, не замечая ее изменившегося лица и морщин. Лишь видел это платье и ее глаза. Наконец, отпив глоток мартини, произнес: