— Ага! — мечтательно проговорил Огнеплюй. — Очень!

Мегги сердито пихнула его локтём в бок.

— Постыдился бы! Нажрался, понимаешь ли, нашей плоти!..

— Так ведь она вам была не нужна после трансформации! — театрально пожал плечами Огнеплюй. — Нет, конечно, если вы хотели стать двумя великаншами рода человеческого, тогда другое дело, но вы изъявили желание превратиться в обыкновенных людей. И куда, спрашивается девать несколько десятков тонн мяса? Я ведь взял-то понемножку от каждой туши… То-есть, от каждого тела. Мне надо было откуда-то набрать массу! Толку от меня было бы чуть, если бы я переродился этаким гномом размером с попугая. Сама по себе плоть не нарастает до нужных размеров — тело надо питать!

— Каннибал!

Она пихнула брата ещё раз и отвернулась с обиженным видом. Драконесса-мама, между тем, продолжала изучать спящую девушку.

— А ведь как было бы просто, — как бы про себя проговорила она, — ам, и нет!

— Мам, ну что ты! — всерьёз испугалась Мегги. — Драся ведь затоскует! И… и она моя подруга!

— А ещё, — вставил Огнеплюй, — я не уверен, что в её теле не осталось того противодраконьего репеллента, которым, как мне рассказывали её когда-то напичкали.

Последнее было явной ложью, и, конечно же, взрослая драконесса сразу поняла это.

— Ладно, раз вы её так защищаете, оставлю вам вашу игрушку, — сказала она, улыбнувшись. — Но ваш вид мне всё равно не нравится!

— Мам, но я же сказал, что это на время…

— Я не о том. Что вы за оборвыши такие? Во что вы одеты? Я за свою жизнь достаточно съела самых разных людей, чтобы разбираться в том, как должен выглядеть тот, кто стоит наверху или внизу их иерархии. Я бы поняла, если бы вы оделись по-королевски — в золото и блестящие тряпки, хоть они и гадость на вкус. А вы… Вы что, решили изображать из себя нищих?

— Нет, мы не изображаем нищих, — пожал плечами Огнеплюй. — Мы и есть нищие.

Из ноздрей драконессы-мамы вылетели два облачка дыма.

— Это ещё почему? — спросила она, видимо еле сдерживаясь.

— Потому что у нас нет денег. То-есть есть, но мало…

— Сынок, ты что, болен? Или может быть, в этом теле ты утратил чувство золота?

— Вообще-то в человеческом теле это чувство сильнее, чем в попугайском, хоть и слабее драконьего, — ответил Огнеплюй, — но дело не в этом. Добыть местное золото мы всё равно не в силах, даже если бы были в драконьих телах — слишком глубоко оно здесь залегает.

— А человеческие сокровищницы?

— Здесь всё немного по-другому устроено. Такие места называются банками и хорошо охраняются…

— Ха! И это я слышу от сына, который ещё подростком хвастал, что ему не страшны никакие армии, и что даже рыцарей он не боится? Нет, ты точно болен!

— Мам, я здоров! С тем, чтобы «взять банк», и Драська справится. Кстати, он здесь это проделывал и не один раз. Дело в том, что мы не хотим идти по пути насилия и преступности. Тем более что у меня это уже было — пятьсот лет пиратствовал, надоело немножко!

— И что же вы намерены делать?

— Мы хотим попробовать жить, как люди. А, чтобы быть среди людей своими, надо найти работу, обзавестись жильём и строить свою жизнь согласно человеческим законам, хоть они частенько такие глупые!..

— Чем же вы намерены заняться?

— Я могла бы заняться проституцией! — радостно воскликнула Мегги, но прикусила язык под взглядом брата. — Или стала бы врачом. Медицину я знаю, правда, больше в теории. Практики маловато…

При этом она оглянулась на спящую Анджелику.

— Я мог бы стать военным… — предположил Огнеплюй.

— Рыцарем?! — ужаснулась мама.

— Вроде того, — признался её сын. — Здесь это по-другому называется и не так выглядит, но суть та же. Мам, поверь, это совсем не так плохо, как кажется. Я тебе потом про рыцарей кое-что интересное расскажу. Но можно и по-другому — работать в полиции. Это что-то вроде стражи. Или пойти в охрану того же банка. Но это лишь на время, потому что я хотел бы стать учителем и преподавать историю!

— Всё с вами ясно! — усмехнулась драконесса. — Нет ничего неосуществимого в ваших планах, но из того, что я знаю о людях, я помню, что такие дела быстро не делаются, а вам надо что-то есть и приодеться получше, чем сейчас. Вот что, дети — посмотрите-ка у меня между седьмым и восьмым зубцом. Ну, да, в районе копчика!

Брат и сестра обошли лежащую, словно на пляже, матушку, и заглянули, куда она им велела.

— Здесь что-то застряло! — объявила Мегги.

— Огги, сможешь вытащить? — спросила драконесса-мама.

— Легко! — хвастливо ответил Огнеплюй, поплевал на ладони и ухватился за странную занозу, засевшую между зубцами в мамином спинном гребне.

Однако это оказалось совсем нелегко. Огнеплюй напрягал могучие мускулы, кряхтел, ругался сквозь зубы, но неразличимый в темноте предмет, никак не поддавался. В конце концов, он забрался на материнский хвост, ухватился обеими руками за подобие какой-то конической трубки, и потянул так, что глаза у него чуть не вылезли из орбит!

Раздался хруст, драконесса ойкнула, а её сын взвился в воздух, как распрямившаяся пружина и улетел в ближайшие кусты!

— Мама, тебе больно? — воскликнула Мегги, (по-прежнему шёпотом).

— Нет, щекотно! — ответила большая драконесса. — Как-то непривычно, что этой штуки там больше нет.

— Интересно, почему это никто не интересуется, больно ли мне? — проворчал Огнеплюй, выбираясь из кустов.

— Это меч? — спросила Мегги, разглядывая широкий клинок почти два локтя длиной, который он держал в руках.

— Нет, это раннелемурийский наконечник копья, — пояснила мама. — Мне его оставил один очень решительный герой. Этакий проторыцарь. Храбрый, но костлявый и со странным привкусом. Почему он решил, что меня можно убить, воткнув копьё мне в задницу, я так и не поняла. Эх, давно это было! Ещё до того, как я встретила вашего папу.

— Но зачем он нам? — удивилась Мегги.

— Присмотритесь к нему повнимательнее.

Они присмотрелись.

— Ба! — воскликнул Огнеплюй.

— Ранние лемурийцы не знали иного металла, кроме золота, — пояснила мама. — Поэтому он и сохранился. Но по той же причине он застрял, не проникнув сквозь мои пластины. Золото не бронза, а тем более не сталь, иначе тот парень мог бы наделать мне неприятностей. Оно сохраняется без изменения уйму времени, но плохо работает в качестве клинка. Я даже вытаскивать не стала это копьё — не мешает, а смотрится круто! Есть чем прихвастнуть перед парнями. Ваш папа, тот вообще глаз отвести не мог от этой пирсухи! Потом древко обломалось, и даже обломок рассыпался, а про наконечник я почти забыла. Он потянет килограмма на три, а если удастся доказать его древность, то цена удесятерится.

— Ух, ты!

— Пользуйтесь на здоровье!

Драконесса поднялась и расправила крылья, затмившие звёзды.

— Передавай привет папе!.. — ляпнула Мегги, но тут же в испуге закрыла рот рукой.

— Лучше я скажу ему, что не нашла вас! — смеясь, ответила мама, и, подняв небольшой ураган, взмыла к облакам.

У Анджелики отлегло от сердца. Конечно, она не спала, и слышала весь их разговор до последнего слова, но боялась пошевелиться. Она знала, что друзья не дадут её съесть, даже собственной маме, но всё же… Тот, кто хоть раз побывал в пасти дракона, кого, словно виноградину сжимали между громадных зубов… Тот… Эх… В общем… Такого она никогда не забудет!

Глава 37

Быть взрослой дочери отцом — 3. Шифр

— Я не уверена, что поступаю правильно, но — вот!

Фоллиана выложила на стол средних размеров тетрадь в пергаментной серо-зелёной обложке, без каких-либо надписей и обозначений.

— Хм, нет ни порядкового номера, ни кода… — неодобрительно проворчал библиотекарь, разглядывая рукопись.

— О чём вы говорите, коллега? — возразил ему профессор Прыск. — Это же не часть библиотечного фонда, а личные записи, которые сеньор капитан намеревался держать при себе, не делая их достоянием широкого круга читателей. Но, давайте, наконец, посмотрим, что там внутри!