Фигольчик покраснел от гнева и открыл, было, рот, чтобы ответить какой-нибудь резкостью, но тут ему на плечо легла широкая ладонь. Драгис выразительно посмотрел на друга и подтолкнул его к выходу, а другой рукой бросил на стол несколько бумажек, стоимостью куда больше чем требовалось для оплаты их заказа.

Когда они оказались на улице, оба бывших гангстера с облегчением перевели дух, а экс дон самодовольно потёр руки.

— Но, что всё это значит, друзья мои? — с недоумением спросил священник. — Что случилось?

— Случилось то, что китайцы вам больше не друзья! — почти пропел Дульери и скорчил рожу толстенькому распорядителю, который с чрезвычайно надутым видом вешал на двери чайного ресторана табличку с надписью — «Закрыто».

— Но всё-таки, что же произошло? — недоумевал падре Микаэль, но его вопрос остался без ответа.

— Как ты узнал? — надвинулся на брата Фигольчик, так что Дульери пришлось отступить на шаг.

— Эй, полегче! — набычился он, пытаясь замаскировать промелькнувшую в глазах тревогу, так как за спиной Фигольчика стоял настроенный отнюдь не мирным образом Драгис. — Просто, пока вы предавались воспоминаниям, я наблюдал за обстановкой и видел, как вот к этому расфуфыренному мопсу, подбежал пацан из местных и нашептал ему что-то на ухо, всё время кивая в нашу сторону. Так вот у этого индюка сразу сползла улыбка с лица и рожу он скорчил бульдожью не просто так, а в наш адрес. А потом и громилы за дверьми встали наизготовку. Двери-то приоткрыты, а они всё на нас поглядывали, серьёзно так, оценивающе. В руках у них блестело что-то, кажется сковородки и молотки для отбивки мяса. Вобщем, не знаю, что там случилось, но на вашем месте я бы на поддержку китайцев больше не рассчитывал.

Драгис и Фигольчик переглянулись. Они понимали, что Дульери прав, но принять то, что вчерашние союзники их не узнают и ведут себя крайне недружелюбно, было непросто.

— Ладно, ребята! — фамильярно заговорил Дульери, почувствовав их неуверенность. — Не принимайте всё так близко к сердцу. Времена меняются, а выигрывает тот, кто умеет меняться вместе с ними. Вчера друзья, сегодня — враги, и наоборот. Как вам?

— Пошёл ты… — тихо сказал Фигольчик.

— Неплохая мысль, — согласился Дульери, ничуть не обидевшись. — Мне в вашей компании делать больше нечего, так что, желаю здравствовать!

— Вы действительно думаете вот так уйти от нас, дон Дульери? — без видимой угрозы, но с нажимом проговорил Драгис.

— А что, вы против, мистер «Железные руки — чугунная голова»? — вдруг оставил свой игривый тон мафиози. — Добро, но что вы в таком случае намерены предпринять? За шкирку меня схватите? Попробуете переломать руки-ноги? Не советую!

Проговорив это, Дульери чуть сдвинул в сторону полу пиджака и продемонстрировал рукоять пистолета, торчавшего у него за поясом.

— Вот что, господа-приятели, — заговорил он без угрозы, но тоном деловым и серьёзным, — начиная с этого момента, предлагаю считать условия нашего договора выполненными. Теперь вы сами по себе, я сам по себе. Не пытайтесь куда-нибудь меня тащить или заставлять делать что-либо против моей воли. Впрочем, никому не запрещаю идти за мною следом, если будет такое у вас желание. А сейчас я хочу расслабиться и начну, пожалуй, с этого!

С этими словами он повернулся спиной к своим бывшим компаньонам и зашагал по направлению к зданию, в котором, судя по вывеске, находился массажный салон.

— Откуда у него оружие? — спросил Драгис, очнувшись первым.

— Взял там, где его уже нет! — пожал плечами Фигольчик.

— Друзья мои! — вдруг воскликнул падре Микаэль. — Я, кажется, понял или думаю, что понял, где кроется разгадка странной перемены отношения к вам… то-есть к нам, со стороны служащих этого ресторана.

Двое друзей уставились на него, мигом забыв о Дульери.

— Помните того молодого человека, который сперва так настойчиво рекомендовал нам посетить чайный ресторан дедушки Ли Сунь Ханя, а потом внезапно исчез? Мне показалось, что он поспешил уйти, когда узнал, что мы хотим поговорить с чайнианцами.

Драгис помрачнел, Фигольчик сдвинул шляпу на лоб и почесал в затылке.

— Похоже на то, — сказал Драговски нерадостно. — Видимо у них тут что-то не так с этими… чайниками. Надо будет разъяснить этот вопрос, но чуть позднее.

— А сейчас что? — спросил Фиг.

— Сейчас лично мне так жрать хочется, что я боюсь забыть ту заповедь Ветхого Завета, которая запрещает людоедство. Простите, падре Микаэль!

Странствующий священнослужитель поморщился при этих словах, но промолчал. Шутки у Драгиса, конечно драконьи, но это всего лишь шутки.

— В двух кварталах отсюда была небольшая забегаловка, — припомнил Фигольчик.

— Ты имеешь в виду «Хрустикс», с ограбления которого ты начал свою карьеру? — насмешливо спросил Драгис.

— Ну, карьеру гангстера я, положим, начал чуть раньше, с ограбления Центрального городского банка, куда Бык зашвырнул меня в качестве гранаты. Что же касается «Хрустикса», то, да, его я ограбил в первый раз сознательно и по доброй воле. Каюсь, каюсь! Но, это дело прошлое, и я не против заплатить сейчас за порцию куриных крылышек съеденную тогда.

— Главное, что это заведение стоит за пределами Чайна-тауна, и нас не накормят там жареными перьями вместо курятины, — заключил Драгис. — Поедим, а потом займёмся делом.

— Простите, — уточнил падре Микаэль уже на ходу. — Каким именно делом вы намерены заняться, сеньор Драгис? Налаживанием контактов с чайнианцами или поисками ключа?

— Сначала надо будет придумать, чем девчонок накормить, — улыбнулся Драгис. — Драконы могут долго обходиться без еды, но злоупотреблять этим не следует — голодный дракон непредсказуем. Да и Быкович в своём нынешнем виде, долго на подножном корму не протянет.

* * *

Кто ж знал, что с этим, несложным, казалось бы, делом, возникнут такие проблемы? Очень скоро выяснилось, что монополию на торговлю продуктами здесь держат воротилы из Чайна-тауна. Все магазины, торгующие в городе съестным, принадлежали китайцам. Рестораны, большие и малые, а также всех видов кафе, пиццерии и прочее, должны были покупать продукты только у этих улыбчивых и оборотистых торговцев.

Но это всех устраивало, так-как качество продукции при этом было высокое, а цены умеренные или приемлемые. Но вместе с тем имелись ограничения, странные на первый взгляд. Например, перепродавать полуфабрикаты и сырые продукты запрещалось законами государства и это поставило в тупик намерения друзей закупиться в городе мясом.

Кормить двух драконесс готовыми ресторанными блюдами было не по карману — всех средств имеющихся в их распоряжении, (Дульери не в счёт, они и так были ему обязаны за предоставление лесопилки в качестве убежища), хватило бы на пару недель такой кормёжки, в то время как, покупая свинину и баранину, (говядину и козлятину исключили по этическим соображениям), можно было перекантоваться не меньше года.

Оставалось идти на поклон всё в тот же Чайна-таун, но тут нашла коса на камень — дурная слава «чужаков», опережала их появление. Их везде встречал отказ! Мало того. Ледяной приём, который оказывали им все большие и малые жители Чайна-тауна, уже дважды перерастал в снежные лавины. Иными словами имели место попытки физической расправы.

— У меня есть солидное искушение напустить на этот квартал Мегги, — признался как-то Драгис после очередной их неудачи. — Она не так безобидна, как кажется. Нет, я не буду это делать. И сестрёнка сама всегда была против таких методов, но всё же… Будь с нами Огнеплюй, над этим городом уже была бы спета Песнь Гнева.

Привлечь к подобному делу Анджелику, ему не приходило в голову. Он не знал ещё, насколько недооценивал свою возлюбленную!

А пока что с помощью Быка им удалось приобрести у местных фермеров лишь небольшую партию яблок. Выяснилось, что фермеры тоже связаны законами, предписывающими им продавать плоды своих трудов только чайна-таунским коммерсантам. Фактически весь скот у них был уже выкуплен заранее, хоть и по-прежнему нагуливал бока на родных пастбищах. Учтены были даже куры.