Почему золотую? Потому что здесь было полно изделий покрытых этим металлом или целиком из него состоящих. Горы золотых монет, вперемешку с подозрительными костями, оружием, одеждой, разносортным барахлом, объедками и прочим мусором, громоздились тут и там. Драконы были неравнодушны ко всему блестящему, как вороны, но в отличие от ворон, прекрасно разбирались в золоте и драгоценностях. Поэтому в их пещере Анджелика не нашла ни одной не драгоценной стекляшки.

А вот все свои вещи пришлось бросить на острове. Просохшие сапоги вдруг стали настолько малы, что их невозможно было натянуть. Оружие показалось невероятно тяжёлым, и девушка ограничилась лишь тем, что закинула его в коридор, чтобы предохранить от дождя. Всё что она смогла взять с собой, это был обломок рога на засаленном шнурке, который она надела на шею и две грязные белые тряпочки, скреплённые серебряной булавкой — все, что осталось от одежды, которая ей так нравилась когда-то. Кстати насчёт этой булавки. Анджелика не рискнула вколоть её в свою импровизированную одежду из простыни, и чтобы не потерять эту драгоценность, всю дорогу держала её зажатой в зубах.

Это было не слишком удобно и совсем неприятно, в основном из-за торчащих изо рта обрывков ткани, но девушка заметила, что пока они летели приступы её хвори не повторялись ни разу. Зато по прибытии на место её скрутило тотчас, как она выплюнула булавку на ладонь. Сделав несложные сопоставления, Анджелика поняла, что здесь проявляются целебные свойства её чудесного копья, и с тех пор стала носить булавку во рту постоянно, делая исключение только на еду. Спала она тоже с булавкой, заложенной за щёку.

Мэгги не приняла всерьёз рассказ о волшебном оружии, но сказала, что раз это помогает, то значит и полезно. Вообще, Мэгги оказалась страшной материалисткой. Она совсем не верила в магию и заявляла, что все чудеса это суть не изученные или не понятые явления реального мира. Не найдя, что возразить, Анджелика не стала спорить, а принялась за обустройство своей жизни в пещере. Надо ли говорить, что кроме Мэгги других драконов здесь не было. Родители Драси были заняты его поисками, а у старших братьев нашлись свои дела в других мирах, и как сказала Мэгги, в этом столетии их домой ждать не приходится.

Итак, акула! С этим дело обстояло так же, как и со всем остальным. Сначала Анджелика пришла в ужас от того, что именно Мэгги предложила ей на обед. Беда в том, что растительной пищи здесь не было совсем, а когда драконесса сказала, что альтернативой акулятине могут быть только дикие быки, девушка поняла, что придётся сесть на рыбную диету. Впрочем, в жареном виде, акулье мясо оказалось вполне съедобным. Вот только Мэгги смеялась над тем, что пищу приходится обрабатывать огнём. Сама-то она расправлялась с этой рыбкой в сыром виде, отхватывая острыми зубами куски размером с автомобильное колесо.

Прошло совсем немного времени и Анджелика стала всё меньше и меньше держать над огнём свою порцию, а теперь совсем перешла на сыроядение. Странно, но вкус акулы от этого не стал хуже, даже наоборот, ей стало нравиться вгрызаться в сочную плоть, исходящую живым соком. Девушка уже подумывала попросить Мэгги принести на обед дикого быка, представляя каков он, будет на вкус. Её аппетит, по-прежнему был на редкость высоким.

Сначала она боялась растолстеть, но теперь махнула на это рукой. Мэгги её прожорливость совершенно не волновала, хотя здоровьем своей новой подруги драконесса интересовалась живо и придирчиво. Девушка-дракон оказалась весьма начитанной в самых различных областях естествознания. Казалось, она знала всё о человеческой анатомии, и ей доставляло удовольствие исполнять при Анджелике роль личного врача. Правда в последнее время Мэгги стала как-то странно подолгу разглядывать Анджелику, а на вопросы девушки, что она нашла в ней такого интересного, отвечала неопределённо и в очередной раз зарывалась в книги.

Кстати книг здесь было невероятное количество, хоть по драконьим меркам они занимали совсем немного места. В той части пещеры, где обитала Мэгги, обнаружились многоэтажные стеллажи, напоминающие лабиринт, туго забитые книгами. Анджелика не могла себе даже приблизительно представить, сколько их на самом деле. Впрочем, Мэгги этого тоже не знала и почему-то смутившись, сказала, что успела пока прочесть лишь десятую часть своей коллекции. Девушка прикинула, что ей этой десятой части, наверное, хватило бы на десять жизней, подумала о продолжительности драконьего века и перестала удивляться образованности своей подруги.

Не хватало одного. Мэгги хотела с кем-то посоветоваться насчёт Анджелики, но этот кто-то по непонятным причинам отсутствовал. А ещё Мэгги не хотела говорить о ком идёт речь и почему-то отказывалась объяснять причину своего нежелания. Анджелика была заинтригована, тем более что было ясно — этот таинственный незнакомец не принадлежит к драконьему племени, но проживает здесь в пещере.

В то утро, (хотя не было никакой гарантии, что это было именно утро, а не какое ни будь другое время суток), Анджелика проснулась совсем больной. Она чувствовала, что всё во рту распухло, а булавка за щекой больно впилась в десну. Попытавшись вытолкнуть булавку языком, девушка поняла, что у неё ничего не получится и хотела достать её рукой, но вдруг явственно ощутила, что не чувствует собственных рук! Такое же фиаско она потерпела при попытке открыть глаза. Не удалось также повернуться на бок, ноги тоже не слушались. Судя по всему, ей не изменил только слух, а слух предъявил следующее:

— Я полагаю, что золото просто необходимо и в больших количествах, только растирайте его, как можно мельче. Буквально в пудру. И жемчуг, жемчуг не забудьте! А ещё добавьте немного алмазов, только не перестарайтесь, я знаю, что вам их не жалко. Температуру мерили? — Спросил где-то рядом совершенно незнакомый голос.

— Нет, господин профессор, — ответила Мэгги, — у меня нечем измерить ей температуру. Но и так видно, что на ней можно воду кипятить!

— Н-да! Положение серьёзное! — Сказал тот, которого назвали профессором. — Даже не знаю, что и посоветовать. Возможно, самое разумное это не мешать процессу, хотя он настолько непредсказуем, что в результате может получиться совсем не то, что мы ожидаем.

— Она может умереть?

— Как знать, как знать, но лично я сомневаюсь. В ней сейчас такая жизненная сила, такой потенциал! Впрочем, как бы эта сила, в самом деле, не убила её. Явление совершенно необыкновенное, ведь она существует…

— Тсс! Мне кажется, она проснулась!

— В самом деле? Да, действительно. В таком случае хорошо, что она меня не видит. Ну-с, я, пожалуй, пойду к себе. Если произойдёт что-нибудь интересненькое, сразу позовите.

— Хорошо! — Кротко сказала Мэгги и глубоко вздохнула. Она поправила на Анджелике одеяло и загремела какими-то предметами. Казалось, драконесса сдвигает в сторону кучу мусора.

Прошло несколько часов, а может быть и дней, и девушка сумела разлепить веки. Первое, что она увидела, это было отсутствие дощатого навеса над её головой. Это слегка удивило её, но не слишком обеспокоило. Второе, что бросилось в глаза, это валяющийся на полу золотой шлем, смятый и бесполезный. Больше ничего она разглядеть не успела, потому что Мэгги подтащила к её ложу нечто напоминающее кузов самосвала наполненный восхитительно благоухающим мясом! Краем сознания Анджелика поняла, что среди этого мяса торчат, как минимум, пять бычьих голов, но в это время сознание погасло, и девушка уже не увидела, как Мэгги с испуганным видом отошла на безопасное расстояние и спряталась за стеллажом с книгами.

Глава 11

Особое задание

— Документация «Пирамиды»? Что, вся? Чертежи, строительные сметы, контракты, всё?

Дульери приподнялся из глубокого кресла, разогнав при этом клубы сигарного дыма, и потянулся к пепельнице. Маленький человечек с мышиной мордочкой сидел на стуле, напротив, в нарочито небрежной позе, закинув нога на ногу, и курил такую же, как у босса, сигару, похожую на торпеду.