— А что это за господин Фигейрос?
— О, это величайший тореро из всех, что бывали на моей памяти в нашем цирке! Он заколол здесь не меньше дюжины быков и все здоровенные такие, один больше другого! А этого быка он отдельно держал, вроде как на потом оставил или для особого случая готовил, но только поговаривают у нас, что дон Фигейрос вовсе не хотел этого быка выставлять, что он с ним даже разговаривал и что этот бык не такой, как все быки, а какой-то особенный. Ну, не знаю, я со своим длинноухим тоже иногда разговариваю, только он мне не разу ещё не ответил, а особенный тот бык был или не особенный, мне дело нет, потому что гавно из под него было самое обыкновенное…
— А сам дон Фигейрос, он кто?
— А хто ж его знает? Пришёл, вроде как, из самого Мадрида, али еще, откуда, хто как говорит, только ни хто точно не помнит, откуда он пришёл и когда. Да вот, перед самым появлением ведьмы, исчез куда-то наш дон Фигейрос вместе со своим быком, как сквозь землю провалился! И не предупредил никого. Ни хто даже не видел, как он с быком из цирка вышел, и через какие ворота ушёл из города. Его уж и с ног сбились искать, и не знают, что подумать, даже Святому Инквизитору доложили, а всё без толку. А тут ещё эта краля заявляется из пустого бычатника и говорит, подать, дескать, мне сюда дона Фигейроса, как я есть его сеструха! А какая она может быть ему сеструха, когда сам дон Фигейрос рассказывал, что он круглый сирота и нет у него, горемычного ни одной родной души на всём белом свете? А она, знай себе, заливает, что у неё с доном Фигейросом мамки разные, а папка один, а у самой огонёк в руке горит волшебный, маленький такой! А, как увидела, что я на тот огонёк смотрю, так сразу этот огонёк в карман спрятала! Ну, я, не будь дурак, сразу за вилы, а ведьма тут и шасть под потолок, что твоя летучая мышь! Поболталась там немного и — фьють в окно, только штаны да сапоги мелькнули! И то, правду сказать, что она за девица, раз носит штаны и сапоги, как какой-нибудь кабальеро?
— И что, так и улетела?
— Да, нет! Над двором ещё летала, лоскуток какой-то выронила, а на нём не то буквицы, не то значки магические. Нужен ей видно был энтот лоскуток, раз она за ним к самой земле спускалась. Да только не нашла она его и совсем улетела. А я вот нашёл, да, не будь дурак, припрятал!
— А зачем припрятал-то?
— Падре Микаэлю хотел отнести, думал отдать за плату малую. Большой охотник до всяких там диковинок наш падре Микаэль. Только не уберёг я тот лоскуток…
— А куда же он делся?
— Так вот в том то и дело всё, что прошляпил я свою находку, как дурак распоследний! А всё из-за той же ведьмы прошляпил!
— Как же так вышло?
— А вот так и вышло, что пошёл я поутру до падре Микаэля и совсем уже подхожу к собору святого Иекадима Египетского, где падре Микаэль верховодит, как вдрух подымаю глаза, а на колокольне под самой крышей сидит та самая ведьма и на меня глаза таращит!
— Прямо таки на тебя, почтенный Макало!
— Да! Прямо на меня, а на кого же ещё? Видать не получилось сразу утащить мою грешную душу в ад, так теперь решила не упустить своего, прямо на меня и нацелилась!
— Как же тебе удалось избежать такой страшной участи?
— Да так и удалось! Как увидел я енту ведьму, так и заорал, что мой длинноухий, когда жрать хочет или ослиху чует! А как я заорал, так тут народ и начал собираться, а вскоре и стража подоспела. Стража-то у нас строгая, один капитан Барбарус чего стоит! Он то и прибежал со своими людьми, прям как за углом караулил! Ну, тут-то я и сдураковал, как последний мусорщик, отдал ему тот лоскуток, а он его, не будь дурак, и припрятал!
— А ему-то зачем?
— Как зачем? На то ему прямая выгода! Он же самого Великого Инквизитора наперсник, значит прямо в енту инквизицию он тот лоскуток, ясное дело, и потащил. Теперь ему, а не мне достанется плата малая! Он, а не я купит себе кружечку доброго вина, да миску бобов, если только ваша милость не соблаговолит оделить меня этими благами, а я за то рассказал бы, как ведьма призвала дракона, и как тот дракон вдрызг загадил всю улицу перед собором святого Иекадима Египетского! Ну, я вам скажу, это был навоз! Всем навозам навоз! Я его потом весь день собирал…
— Спасибо, добрый Макало! — Сказал молодой сеньор, вставая со своего табурета. — Вот тебе на кружку доброго вина и миску бобов, но твою историю я дослушаю в следующий раз, а сейчас спешу. Будь здоров, старина, удачи тебе в работе!
С этими словами, юноша выложил на стол перед стариком пригоршню серебряных монет и сопровождаемый невольником, вышел из питейной.
— Вот ведь, молодёжь! — Проворчал старик, сгребая в карман монеты, когда дверь за молодым сеньором закрылась. — Сначала вынь, да положь ему всю правду про ведьму, а как дошло до самого интересного, так шасть и нет его! Если бы он только знал, какой это был навоз, наверное, не убежал бы так быстро, а дослушал бы до конца, как и подобает всякому почтенному человеку…
А молодой сеньор со своим слугой, между тем торопливо шли по направлению к своему постоялому двору.
— И что теперь? — Спросил невольник вполголоса. — Как нам разыскать Инквизитора?
— Разыскать Инквизитора несложно. — Ответил за него голос, исходящий со стороны опахала. — Здесь любой укажет его резиденцию. Сложнее туда попасть, и ещё сложнее оттуда выйти, особенно если там станет известно, зачем мы пришли.
— Так как же быть?
— Сначала навестим падре Микаэля, а там будет видно. — Отозвался, молодой сеньор. — Только мне надо поправить голос, а то люди меня пугаются.
С этими словами они подошли к своему временному жилищу, не заметив при этом, что за ними всюду следует человек одетый в серый плащ и широкополую шляпу с обвисшими полями. Этот человек незамеченным прошёл в дверь гостиницы, встретился взглядом с хозяином, стоявшим за стойкой, и скрылся в тёмном углу за крохотным столиком, за который никто из присутствующих и не подумал бы сесть.
— Так что же там с нашим бравым капитаном Поркесом? — Спросил старческий скрипучий голос из глубины кресла, стоявшего на возвышении.
— Никто не знает, Ваше Преосвященство! — Ответил маленький сухонький человечек с крысиной мордочкой, подобострастно согнувшийся в глубоком поклоне. — Капитан дон Хуан Лопес де Поркес, как будто здоров, но его странное поведение вызывает недоумение со стороны подчинённых и начальства. Ни с того, ни с сего начальник стражи Западных врат, начал пить, как какой-нибудь солдат-забулдыга! А ведь совсем недавно этот честный и ответственный служака заслуженно пользовался репутацией человека трезвого и умного, а тут… Но это ещё ничего, потому что напиваться он уже бросил. Хуже, что он стал страдать провалами в памяти, забывать важнейшие пункты устава и правила караульной службы. И это ещё не самое страшное! Вслед за ним подобным недугом заболела вся команда стражи западных врат! Не в такой ужасной степени, как их начальник, но всё же этого вполне достаточно, чтобы подумать о замене вышедшего из строя отряда стражников на других людей.
— Справедливое замечание! — Проскрипел голос из глубины кресла. — Я думаю, Барбарус сумеет быстро справиться с этой проблемой, но этого мало! Необходимо дознаться до причин, из-за которых целая команда проверенных людей вышла из строя. Здесь дело нечисто, им либо подсыпали какого-то зелья, либо околдовали, а это уже серьёзно! Займитесь этим немедленно и доложите о результатах расследования в ближайшее время. Что-нибудь ещё?
— Донос на падре Микаэля.
— Кто доносит и в чём состоит донос?
— Доносит лавочник, которого падре Микаэль сурово отчитал недавно за скверное обращение с женой. А суть доноса в том, что этот лавочник будто бы видел, как в окне домика, где проживает падре Микаэль, горел загадочный свет, а из трубы валил цветной дым. При этом слышались слова заклинаний и завывания нечистой силы!
— Этот падре Микаэль слишком много себе позволяет! Подумаешь, лавочник колотит свою жену, на то он ей и муж, чтобы воспитывать глупую женщину тем способом, который доставляет лучшие результаты! Вот и нажил себе врага падре Микаэль, а мог бы стать полезнейшим человеком для нас и для всей Святой Церкви! О его алхимических опытах мне доподлинно известно, и в ближайшее время неразумный священник предстанет пред судом Инквизиции. Жаль, ведь это один из умнейших учёных нашего города. Его университетские коллеги и мизинца его не стоят, но их деятельность не противоречит интересам церкви, а падре Микаэль изволил забыть, зачем он в своё время облёкся в сутану! У вас всё?
