Шрамы, оставленные мелконианской атакой, которая была так близка к уничтожению всей человеческой жизни в этой системе, были тщательно сохранены правительством Республики. Эта цепь горных полей сражений была самым почитаемым памятником Индрани - после самого Кенотафа. И это гарантировало, что какой бы мирной ни была жизнь населения Индрани после тех сражений, жители планеты никогда - никогда не смогут - забыть безжалостную войну с геноцидом, которая была единственной причиной, по которой была создана эта система.

Хоторн едва ли мог возразить на это, но в нем чувствовалась твердость или, возможно, готовность, которая его немного беспокоила. Ощущение собственных достижений, собственной доблести. По большей части он предпочитал такое отношение робости, пряткам с затаенным дыханием в своей мышиной норе, в то время как кошка жадно рыскала снаружи. Но, возможно, это также несло в себе нотку... дерзости. В худшем случае, почти страстное желание противостоять смертельным врагам человечества и показать мелконианам, что индрани стали их учителями в искусстве войны.

Каковыми, признал он, они вполне могли бы быть. Конечно, они уже более пяти поколений посвятили себя изучению войны, подготовке к ней, а также исследованиям и разработкам в ее поддержку. Они начали с полных технических спецификаций оружейной технологии Конкордиата текущего поколения на момент отбытия колониальной экспедиции, и они потратили большую часть столетия - как только были удовлетворены насущные потребности выживания и обеспечения их растущего населения - на совершенствование этой технологии. Было удивительно, чего могло достичь население, неуклонно увеличивающееся с миллионов до миллиардов, когда оно настроило на это свой коллективный разум.

Хоторн вспомнил свой последний флагманский корабль, прежде чем его невероятный возраст окончательно отправил его в отставку. Супердредноут флота Индрани "Гатри Чин" уничтожил бы крупные корабли Конкордиата в шесть или семь раз больше своей массы, гораздо быстрее, чем лучший из тех, которыми могла похвастаться Мелконианская империя на момент начала операции "Кукурузное семя". И более поздние корабли были значительно мощнее, чем "Гатри"... который, подумал он с оттенком ностальгии, после более чем трех десятилетий службы в Резервном флоте, наконец, был списан три года назад как безнадежно устаревший.

Нет, если республика столкнется с империей, он не ожидал, что империя получит удовольствие от этого опыта.

К сожалению, как узнал Конкордиат, количество само по себе имеет качество. Если бы империя выиграла войну против Конкордиата, то было бы слишком вероятно, что у нее все еще были бы размеры, чтобы отразить любую атаку, которую могла бы предпринять республика, и все равно заплатить цену за уничтожение одной звездной системы.

- Ты следишь за своими показателями кислорода в крови, Эд? - промурлыкало знакомое сопрано через коммуникатор, имплантированный в его сосцевидный отросток.

- Нет причин беспокоиться, не так ли? - отправил он в ответ. - Не тогда, когда вы с Лазарусом шпионите за ними вместо меня!

- Кто-то должен присматривать за таким старым пердуном, как ты. Кроме того, подумай, как отреагировали бы дети, если бы ты упал замертво на них именно сегодня, из всех дней!

Ему удалось превратить свой животный смех в почти убедительный приступ кашля, хотя он сомневался, что это одурачило кого-либо из их детей. Они слишком привыкли к односторонним или даже полностью беззвучным разговорам папы с мамой... среди прочего. Взросления с осознанием того, что твоя мать жила внутри пятнадцатитысячетонного Боло, было достаточно, чтобы дать любому ребенку... уникальную перспективу, предположил он.

- Тебе следовало жениться на Лорен, когда у тебя был шанс, Эд, - мягко поддразнила Мэйника. - Подумай, каким богатым ты был бы! И управление крупнейшим в республике ликероводочным заводом стало бы для вас забавным проектом после того, как им наконец удалось вынудить вас уйти на пенсию. Всегда предполагая, - задумчиво продолжила она, - что ваша печень пережила бы этот опыт.

- Лорен была совершенно довольна двумя мужьями, которые у нее были, - парировал Хоторн. - И не то, чтобы мне - лихому офицеру, которым я был - точно не хватало женского общества.

- Да, ты был, - нежно сказала она, и он слегка улыбнулся благодарности в ее голосе. Иногда он задавался вопросом, сожалеет ли она об утрате физической близости, которую они когда-то разделяли. Если она и любила, то никогда этого не показывала, и она никогда не обижалась ни на одну из женщин - многих женщин, поправил он себя с другой, более глубокой улыбкой, - которые разделили его жизнь. И все же она была права. Он никогда не был женат. Что, вероятно, признал он, говорило что-то немного странное о его собственной психике. Не то чтобы его это особенно заботило.

Он собирался сказать что-то еще, когда его старшая дочь Мэйника тронула его за плечо.

- Могу сказать по выражению твоего лица, что вы с мамой снова доставляете друг другу неприятности, папа, - сказала она с улыбкой. - И все же, думаю, это та часть, которую ты хотел увидеть.

- Хм! Действительно, доставлять ей "неприятности"! У женщины есть целый чертов Боло, чтобы побить меня!

- Похоже, ты довольно хорошо держался на протяжении многих лет, - отметила она. - А теперь замолчи и слушай!

Он ухмыльнулся ей без всякого раскаяния, но тоже подчинился, сосредоточив свое внимание на говорившем. Он видел, что это был молодой Спиро Симмонс. Генерал Спиро Симмонс, в наши дни одетый в форму заместителя главнокомандующего вооруженными силами Республики.

- ... и целые поколения самоотверженности, - говорил Симмонс. - Я думаю, нашим основателям было бы чем гордиться, если бы они могли дожить до этого дня, но всем, чего мы достигли, мы обязаны им. Именно их мужество, их самопожертвование, их непоколебимая решимость и самоотверженность позволили нам не просто выжить, но и процветать. Теперь наша очередь принести ту же самоотверженность и решимость в еще одну звездную систему, и...

Хоторн слушал с внимательным выражением лица, потому что его дочь была права, они подходили к той части, ради которой он потащился прочь со своей виллы для престарелых. Хотя, судя по тому, что он слышал до сих пор, молодому Спиро еще многое предстояло сказать.

Что ж, все было в порядке. Сегодня состоялось официальное открытие первой в республике колонии за пределами Лакшмании, и, видит Бог, каждый заслужил возможность похлопать себя по спине. Он вспомнил, как впервые был проведен референдум о колонизации. Тогда он все еще был начальником операций флота и втайне испытал облегчение, когда референдум провалился.

Многое можно было сказать о расширении, о поиске дополнительных корзин для некоторых их яиц. Но как парню, который был ответственен за защиту Лакшмании, мысль о том, чтобы распределить свои ресурсы тоньше, ему точно не понравилась. И всегда существовал этот скрытый страх - более распространенный среди быстро исчезающих рядов основателей, чем среди их потомков, признал он, - что экспансия в другие звездные системы сделает их более крупной мишенью. Если бы мелкониане одержали победу и в конечном итоге снова расширились в направлении Лакшмании, дополнительные заселенные звездные системы вполне могли бы сделать республику более уязвимой для преждевременного обнаружения ее врагами.

Он посмотрел на шаттлы, разбросанные по огромному пространству поля Аньелли, мысленно сравнивая их с поблекшими воспоминаниями о первоначальной экспедиции "Кукурузное семя". Новая колония в вызывающе названной системе Бастион должна была начаться с первоначального населения почти в полмиллиона человек, защищенного шестью боевыми эскадрами и массивными сборными орбитальными оборонительными сооружениями. И Бастион не будет зависеть исключительно от космических защитников.

Ах, наконец-то Спиро приступил к делу!