- Соответственно, я решил, что для нас было бы лучше как можно более четко установить, что выпуск нашего биологического оружия был полностью "случайным" и не был частью какой-либо преднамеренной политики по уничтожению этого вредного вида. Это обеспечит этим лицемерам прикрытие, необходимое им для того, чтобы не задавать никаких неудобных вопросов, которые могли бы непреднамеренно разоблачить их собственное ханжество, в первую очередь позволившее - нет, поощряющее - нам завоевать людей. Вот почему я решил, что исследование будет проводиться на вашей базе, командир наземной базы Терейк.
Тикейр повернулся и посмотрел прямо на офицера, командующего второй наземной базой альфа. Терейк настороженно оглянулся, но было ясно, что он был немного озадачен логикой выбора Тикейром своей базы.
- У меня есть три основные причины для такого решения, - объяснил Тикейр, все еще глядя в глаза Терейку. - Во-первых, я полностью верю в ваши способности. Во-вторых, зона ответственности вашей базы ближе всего из любой наших зон здесь, в Северной Америке, к тому, чтобы быть соответствующим образом умиротворенной. В-третьих, мы сможем указать любым "беспристрастным следователям", которых Совет может назначить для расследования этого дела, что, поскольку мы были вынуждены собрать оборудование вашей базы из того, что осталось от первоначального разрушения второй наземной базы, ваше оборудование, возможно, было далеко не в идеальном состоянии и поэтому более склонно к "случайному отказу".
Уши Терейка дернулись в знак согласия, но он все еще выглядел немного неуверенно, и Тикейр незаметно вздохнул.
- Понимаю, что ваша зона на самом деле не успокоена, - сказал он, сумев удержаться от того, чтобы не показаться чрезмерно терпеливым по отношению к слегка медлительному подчиненному. - Тем не менее, вы установили, по крайней мере, скелет надлежащих отношений с местным правителем - с "губернатором Хауэллом", как его зовут. Должно быть возможно лишь незначительно отредактировать наши отчеты, чтобы стало ясно, что он искренне и лояльно сотрудничал с нами в течение последних двух местных месяцев.
- Конечно, я пересмотрел его "подчинение" в свете открытий командира наземной базы Шейрез, и теперь кажется очевидным, что его кажущееся сотрудничество на самом деле было результатом притворного подчинения. Это, несомненно, дало ему доступ к большому количеству информации, которую не смог бы получить ни один другой человеческий шпион, не говоря уже о том, что дало ему еще другие преимущества. Действительно, некоторые вещи, которые ставили меня в тупик, становятся намного яснее, если смотреть на них с этой точки зрения. Например, я полагаю, что теперь понимаю, почему решения, которые работали на благо людей в сфере его полномочий, всегда выполнялись намного быстрее и эффективнее, чем решения, которые работали на нашу пользу в той же области. - Тикейр изобразил ушами мрачную улыбку. - Теперь, когда выводы командира наземной базы прояснили мое видение, мне кажется до боли очевидным, что одной из причин, по которой он вообще решил "подчиниться", было желание втереться к нам в доверие, поставить себя в положение, позволяющее добиться именно такого рода манипуляций и вмешательства. Действительно, командир наземной базы Шейрез указала мне, что на самом деле существует специфическое человеческое слово - "саботаж", - которое, несомненно, отражает его истинную мотивацию казаться нам таким полезным.
Несколько офицеров за столом оскалили сверкающие клыки при мысли о таком бесчестном поведении, но Тикейр поднял руку, останавливая их.
- Я разделяю ваше отвращение к таким действиям, - заверил он их, - но имейте в виду, что, с его точки зрения, они не были бесчестными. Понимаю, что ни один шонгейри никогда по-настоящему не сможет понять такой искаженный взгляд на Вселенную, но это не делает его несуществующим. Несмотря на это, я, естественно, разделяю ваше желание наказать его настолько полно, насколько его действия заслуживают в соответствии с нашим кодексом чести. К сожалению, поскольку моя цель при выборе наземной базы два альфа в качестве места нашего "несчастного случая" состоит в том, чтобы позволить нам утверждать, что мы никогда бы намеренно не атаковали единственную область на всей планете, где наша программа умиротворения явно работала, я едва ли могу приказать казнить местного правителя за предательство и раздать его части тела в столовых наших офицеров, как бы сильно он этого ни заслуживал. Это слишком сильно подорвало бы правдоподобие нашей легенды.
Некоторые из его офицеров все еще казались недовольными, и он ни капельки их не винил. Он также не упрекал их. На самом деле, его уши приподнялись будто в медленной, злорадной улыбке.
- О, нет, - мягко сказал он им. - Совсем не стоит казнить его за предательство. С другой стороны, командир наземной базы Шейрез говорит нам, что основная лояльность этих существ сосредоточена в их собственных семейных группах. Раз так, я не вижу причин, по которым наше биологическое оружие не могло быть "случайно выпущено" сначала у него дома.
XXVIII
- Двигайся! Двигайся! Черт возьми, Ваня, шевелись!
Петр Ушаков понятия не имел, как у него хватило духу накричать на Ивана Колесникова. Уголок его мозга отражал, что он не должен был этого делать - ни у кого, бегущего так быстро, как бежал он, не должно было хватать дыхания ни для чего, кроме как для того, чтобы задыхаться.
Конечно, за последние месяцы он обнаружил, что достаточное количество адреналина может преодолеть почти все.
Прогремел еще один взрыв, и тот уголок его мозга, который все еще думал, вместо того чтобы сосредоточиться на том, чтобы увернуться от следующего дерева и не споткнуться о собственные ноги, съежился. Взрывы приближались, и еще одна вещь, которую он обнаружил, заключалась в том, что, какими бы ни были их другие слабости, шонгейри не были слабаками, когда дело доходило до минометного огня. Их оружие было дальнобойным, мощным и точным. Казалось, что оно стреляет немного медленнее, чем их человеческие аналоги, но они компенсировали это завидным ассортиментом боеприпасов. До сих пор он сталкивался или наблюдал по крайней мере два различных варианта фугасных снарядов, зажигательные снаряды, дымовые, один из которых применял действительно опасные противопехотные суббоеприпасы, а другой, который выдавал то, что выглядело (судя по состоянию трупов) как быстродействующий и эффективный нейротоксин.
К счастью, последнего у них, похоже, было не так уж много. Либо это, либо они должны были получить разрешение от вышестоящего командования, прежде чем использовать его. С другой стороны, было очевидно, что недостатка в нем у них не было.
Раздался еще один обжигающий залп, и он услышал оборвавшийся крик слева сзади. Он ухватился за ствол дерева, развернувшись лицом назад, туда, откуда пришел, и устремив взгляд в сторону источника крика. Он сморгнул пот с глаз, затем крякнул и снова бросился в погоню за Колесниковым. От человека, который кричал, осталось недостаточно, чтобы с уверенностью сказать, кто это был, но он подумал, что это был Чашников, один из русских, который присоединился к ним на позапрошлой неделе. На самом деле это не имело значения - кем бы ни был этот бедняга, теперь он был мертв, - но Ушаков почувствовал укол стыда, осознав, какое облегчение он испытал, узнав, что ему, в конце концов, не придется возвращаться и пытаться доставить раненого в безопасное место.
Забавно, что этот наблюдатель отразился в уголке его сознания. Большая часть его просто хотела отступить и умереть, попытаться догнать Владиславу и детей, но другая упрямая часть настаивала на том, чтобы продолжать выживать.
Ты не сможешь убить хорьков, если будешь мертв, - сказал он себе. - Что является довольно веской причиной для того, чтобы бежать быстрее, ты, идиот!
Ему отчаянно хотелось взглянуть на часы, проверить время, но он был слишком занят тем, что оставался на ногах и обходил препятствия, чтобы уделять этому какое-либо внимание. Кроме того, либо он подсчитал правильно, либо нет. А если он этого не сделал, это не имело бы большого значения.
