Любой намек на легкомыслие исчез с его последней фразой.
То, что шонгейри сделали с Индией, было достаточно плохо. Нью-Дели, Мумбаи, Калькутта, Бангалор и Хайдарабад исчезли во время первой волны кинетических ударов, забрав с собой почти девяносто миллионов индийцев. Каким бы ошеломляющим ни было это число, оно составляло немногим более семи процентов от общей численности населения Индии, но это нанесло жестокий удар по правительству страны... и это был только первый удар. Согласно собственным записям шонгейри, огромное количество людей в Индии напугало их, учитывая уровень истощения, от которого страдали их оккупационные силы в других местах. Однако это стало особенно актуально после организованного восстания в Китае, и никто никогда не обвинял щенков в чрезмерной сдержанности. Они, очевидно, решили, что было бы хорошей идеей превентивно отсечь Индию, прежде чем она последует примеру Китая. Последовавшая за этим вторая волна ударов с орбиты была разрушительной ... а затем, когда центральные правительства обеих стран были уже уничтожены, то, что осталось от Пакистана, и то, что осталось от Индии, очевидно, решили раз и навсегда урегулировать свою давнюю вражду, существовавшую до вторжения. И чтобы еще больше усугубить ужасающую ситуацию, выяснилось, что и Индия, и Пакистан обладали ядерными бомбами, которые пропустили шонгейри. Две из них были доставлены на грузовиках в Индию из Пакистана и взорваны в Амритсаре и Лудхиане.
Это по-настоящему встревожило шонгейри. Правда, люди использовали их друг против друга, но ничто не гарантировало, что все останется по-прежнему, поэтому они нанесли еще один слой кинетических ударов на весь субконтинент. Третья волна уничтожила все городские агломерации - фактически, каждый отдельный город с населением более ста тысяч - и в значительной степени покончила с чем-либо похожим на сплоченное правительство - или общество - в регионе.
К счастью, большая часть индийского и пакистанского населения жила в сельской местности, но даже это не смогло предотвратить неописуемое количество смертей, особенно когда религиозные и этнические "чистки" стали частью шоу ужасов, охватившего один из самых густонаселенных районов на планете. Бангладеш фактически прекратила свое существование, и, по их нынешним оценкам, население разрушенного региона, который когда-то был Индией, составляло не более двухсот миллионов. Это было огромное число по стандартам большинства стран, но оно составляло менее пятнадцати процентов населения до вторжения. А Пакистан пострадал от рук шонгейри еще сильнее, отчасти потому, что в нем был более высокий процент урбанизации, что поставило большую часть его населения под прицел кинетического оружия первой волны, но главным образом потому, что шонгейри осознали происхождение бомб в Амритсаре и Лудхиане и уделили стране особое внимание в третьей волне ударов. Возможно, все еще были живы до двадцати трех миллионов из двухсот миллионов граждан Пакистана, существовавших до вторжения.
И, словно в доказательство того, что нет ничего настолько ужасного, что нельзя было бы сделать еще хуже, удары шонгейри опустошили городские, более богатые, образованные и более толерантные слои населения обеих стран. Слишком многие из тех, кто остался - особенно в горах Пакистана, где показатели выживаемости были самыми высокими, - вряд ли могли быть менее терпимыми, и фанатики с каждой стороны обвиняли людей с другой стороны во всех своих страданиях.
Уход шонгейри только усугубил ситуацию, убрав оккупационные силы, которые преследовали любое скопление вооруженных людей, независимо от того, стреляли ли эти люди в них или в других людей. Теперь даже эта сдержанность исчезла, и у людей, решивших убивать друг друга во имя Бога или простой мести, все еще было много оружия.
Каждый человек в этом конференц-зале чувствовал отчаянную потребность вмешаться - сделать что-то перед лицом такой бойни, - но бойня была слишком масштабной, слишком ожесточенной и слишком глубоко укоренившейся. Существовали буквально тысячи отдельных лидеров и полевых командиров - слишком много, чтобы даже Петр Ушаков и его вампиры могли найти жизненно важного человека или группу для их нейтрализации. Потребовалась бы целая армия вампиров, чтобы пробить брешь в этом безумии, а их было меньше сотни, судя по всему. Одному Богу известно, чем закончится эта бойня, сколько времени это займет или что останется, когда она, наконец, выгорит сама по себе.
А потом была Южная Африка.
Бомбардировка шонгейри разрушила все три столицы Южной Африки - Преторию, Блумфонтейн и Кейптаун - в ходе первой волны. К счастью, тогдашний принц Гарри и его семья в тот день были в Йоханнесбурге, и их служба безопасности вывезла их из города до прибытия второй волны кинетики. В целом, Южная Африка потеряла, возможно, четверть из своих пятидесяти шести миллионов граждан в первую неделю вторжения, и, как и в Индии и Пакистане, массовые потери обнажили уродливую изнанку этнической и расовой вражды, над разрешением которой страна так долго и упорно работала. Племенная, а также расовая ненависть привела к кровопролитию и в значительной степени подорвала авторитет любого уцелевшего национального правительства. Однако, казалось, что наконец-то начали преобладать более спокойные головы, и были признаки того, что кровопролитие выжгло - или, возможно, сожгло дотла - наиболее исполненные ненависти элементы. Пройдет некоторое время, прежде чем Южная Африка как нация будет готова присоединиться к каким-либо новым мировым правительствам, однако, если нынешние тенденции сохранятся, это вполне может измениться в течение следующего года или около того.
Австралия и Новая Зеландия, с другой стороны, понесли гораздо меньшие потери от шонгейри, по крайней мере, в абсолютном выражении. Канберра, Сидней, Мельбурн и Аделаида погибли во время первой волны ударов, унеся с собой почти половину всего населения Австралии, но вторичных ударов было очень мало, и Новая Зеландия выбралась почти невредимой. В совокупности они по-прежнему насчитывали почти семнадцать миллионов граждан, что составляло более высокий процент от их населения до вторжения, чем почти где-либо еще на планете.
Несмотря на это, к сожалению, обезглавливающий удар шонгейри был даже более успешным в Австралии, чем в большинстве мест за пределами Соединенных Штатов. Премьер-министр, его кабинет и генерал-губернатор - все они находились в Канберре, пытаясь справиться с последствиями беспрецедентного компьютерного взлома мирового масштаба, который был первой фазой атаки шонгейри. Парламент также заседал, в то время как объединенный комитет по разведке и безопасности обдумывал ту же информацию, которая аккуратно поместила все федеральное правительство под прицел. Хорошей новостью, какой бы она ни была, было то, что правительства штатов и территорий сохранились гораздо ближе к целости, и шонгейри, казалось, были довольны тем, что позволили огромному острову вариться в собственном соку, пока они не установят контроль над остальной планетой. Как следствие, Австралия восстанавливала себя даже быстрее, чем Соединенные Штаты, и при этом нуждалась в меньшей внешней помощи, чем большинство других стран.
Малайзия должна была стать еще более яркой историей.
Это было не так.
Куала-Лумпур, Себеранг-Перай и Джорджтаун были частью мрачных итогов первой волны кинетических ударов, но, по лучшим оценкам, двадцать два миллиона - почти семьдесят процентов населения до вторжения - пережили удары. Однако среди выживших наблюдалась прискорбная тенденция скатываться к воинственности, и долго тлевшая религиозная напряженность вылилась в уродливую, жестокую реальность. Уровень смертности был ниже, чем на субконтиненте, но это было, пожалуй, единственное хорошее, что можно было сказать об этом. Никто не знал, сколько времени потребуется для возвращения чего-то вроде стабильности или на что будет похожа эта стабильность. Однако никто не ожидал, что она вернется в ближайшее время, и некоторые из ранних признаков указывали на появление еще более строгой и менее терпимой разновидности ислама. В частности, многие имамы демонстрировали склонность к луддитскому мышлению, рассматривая шонгейри как наказание Аллаха за западные пути и технологии, которые едва ли казались многообещающими в будущем. Хуже того, конфликт такого же рода перекинулся на Индонезию - особенно на Борнео - и южные Филиппины. В целом, ситуация выглядела не очень хорошо, и, учитывая ядовитую религиозную составляющую в раздоре, включение вампиров в эту смесь именно в данный момент казалось ... категорически противопоказанным.
