Дворак оглядел других посетителей конференц-зала, пока Ландерс заканчивал свой брифинг. Присутствовали только четыре члена нового кабинета Хауэлла.

Доктор Нэнси Кауфман, помощник секретаря здравоохранения и социальных служб, была миниатюрным, седовласым онкологом с мерцающими зелеными глазами. Бывшая заведующая кафедрой патологии и лабораторной медицины университета Северной Каролины, она и Осия Макмердо были главными помощниками секретаря Леонарда Гиллеспи в оценке медицинских технологий Гегемонии.

Секретарь внутренней безопасности Патрик О'Салливан был примерно на дюйм выше Хауэлла, с рыжими волосами, голубыми глазами и веснушками. На самом деле, он выглядел точно так, как сам предпочитал себя называть: старомодный ирландский полицейский... с южным акцентом. До тридцати с небольшим лет он был профессиональным полицейским, сейчас ему было чуть за пятьдесят, и примерно за полтора года до вторжения он стал министром общественной безопасности штата Северная Каролина. Он никогда не ожидал унаследовать национальный пост, хотя, по общему признанию, "нация", о которой идет речь, на данный момент состояла всего из частей четырех или пяти штатов, но, казалось, держался молодцом.

Кейси Зуковски была секретарем Хауэлла по военным делам и делам ветеранов до вторжения. Теперь она передала этот титул своему начальнику штаба до вторжения, чтобы стать секретарем обороны при Хауэлле, хотя Дворак знал, что они с Хауэллом оба выступали за возвращение к первоначальному званию военного секретаря. Он также знал, почему они оба выступали за это изменение, и искренне соглашался с их доводами. Зуковски было пятьдесят один год, ростом пять с половиной футов, с темными волосами и глазами, и она дослужилась до звания майора в США. Военно-воздушные силы при катастрофической посадке вертолета сделали ее инвалидом с раздробленным правым коленом и серьезным нарушением зрения на правый глаз. Однако опытный хирург по имени Осия Макмердо вправил колено, и она была почти устрашающе подтянута: бегунья на длинные дистанции и заядлая теннисистка, хотя Дворак подозревал, что ей было трудно выкроить время на корте из-за ее новых и непосильных обязанностей.

И, наконец, была доктор Фабьен Льюис, секретарь Хауэлла по информационным технологиям. В тридцать один год она была самым молодым человеком в комнате, с черными волосами и темными глазами. Ее сын, Рэймонд, был того же возраста, что и Мэйлэчей Дворак, и они оба были слишком похожи для его душевного спокойствия. Они понравились друг другу с первого взгляда, и Дворак по личному опыту знал, что количество неприятностей, в которые может попасть мальчик, увеличивается экспоненциально с каждым дополнительным мальчиком, включенным в уравнение.

Он снова обратил свое внимание на Ландерса, когда генерал закончил свой доклад. Трумэн Ландерс до вторжения был полковником, командиром 1-го разведывательно-штурмового крыла 130-го авиационного полка, входящего в состав 449-й бригады фронтовой авиации, одного из трех основных подразделений национальной гвардии Северной Каролины. Он был в отпуске, когда президент Палмер объявила о проведении срочных общенациональных антитеррористических учений, которые непреднамеренно сосредоточили так много американских военных и служб быстрого реагирования на уровне штатов в удобном месте для кинетического оружия шонгейри. Он был на пути к Форт-Брэггу - действительно, его вертолет находился всего в пятидесяти милях от него, - когда огромная база была превращена в пылающие развалины в результате полудюжины кинетических ударов мощностью в килотонну. Ударная волна взрыва чуть не сбила его прямо в воздухе.

Было мучительно очевидно, что в Форт-Брэгге он ничего не мог сделать, поэтому он вернулся в Роли, чтобы сделать все, что в его силах, чтобы помочь губернатору в новом кошмарном мире, который настал для всех них. Он никогда не ожидал, что в конечном итоге станет трехзвездным генералом или почти наверняка станет старшим офицером в форме Соединенных Штатов... предполагая, что Хауэлл действительно смог бы снова собрать этого конкретного Шалтая-Болтая воедино. Он не был самым умным человеком, которого когда-либо встречал Дворак - генерал, очевидно, испытывал некоторый трепет перед острым, как бритва, умом секретаря Зуковски, - но он был методичным, организованным, невозмутимым и подходил к проблемам с аналитической беспристрастностью, гораздо более эффективной, чем просто блестящий ум. Дворак думал о нем как об Улиссе С. Гранте, а не как о Роберте Э. Ли, и он всегда думал, что Грант на самом деле был лучшим генералом (хотя был осторожен, чтобы держать это мнение при себе, когда рос на Юге).

- Спасибо вам, генерал, - сказал Хауэлл, когда Ландерс закончил. Новоиспеченный президент на мгновение надул щеки, затем покачал головой. - Я ненавижу, сколько людей мы все еще собираемся потерять, - сказал он более мрачно. - Все ваши люди работают великолепно, Кейси, - быстро добавил он, глядя на своего секретаря обороны, - и ничто из этого не подразумевалось как критика, генерал Ландерс! Просто это такая глубокая чертова яма, а у нас почти не хватает лопат. Мы собираемся терять людей от голода и переохлаждения прямо здесь, в Северной Каролине, несмотря на все, что мы можем сделать. Одному богу известно, на что это будет похоже где-нибудь на севере России.

Он снова покачал головой, и тот же самый холодный ветер прошелестел по костям Дворака. Здесь, в Гринсборо, на земле лежал снег. Не так много, как в других местах, но гораздо больше, чем обычно видели в Гринсборо, особенно в начале зимы. Казалось, вся пыль, выброшенная в атмосферу кинетическим оружием шонгейри, снова отключила планетный термостат, по крайней мере временно, и никому не нужно было, чтобы исчезнувшее национальное управление океанических и атмосферных исследований сообщало им, что будет хуже, прежде чем станет лучше.

И, судя по выражению лица Джадсона Хауэлла, должно было пройти немало времени, прежде чем комфорт этой роскошной комнаты притупит его понимание того, что происходит за ее пределами.

- Все, что мы можем сделать, - это лучшее, на что мы способны, мистер президент. - Тихий ответ Ландерса прозвучал почти сочувственно, - подумал Дворак. - И наши возможности быстро растут. Секретарь Джейкоби действительно творит чудеса со своей стороны.

Хауэлл кивнул, но его глаза были прикрыты, и Дворак знал почему. Промышленные модули, которые они "прихватили" у шонгейри, начали выпускать посадочные шаттлы, самолеты, сборные аварийные корпуса и настоящий рог изобилия невероятно мощного оборудования. Но Хауэллу и Брайану Джейкоби, его секретарю промышленности (предыдущее название секретаря торговли было изменено в свете того, как мало реальной "коммерции" существовало на данный момент), пришлось балансировать в мучительном уравнении. Какую часть своего растущего потенциала они могли бы использовать для поддержки немедленных поисково-спасательных операций и какую часть этого они направили на расширение своей общей промышленной базы? Каждый шаттл, который они построили сейчас, был двумя шаттлами, которые они могли бы построить через три месяца, если бы не отвлекли усилия на его строительство сейчас. И насколько сильно им понадобятся эти дополнительные шаттлы, когда по-настоящему наступит зима ... или когда настанет очередь южного полушария быть покрытым снегом и льдом?

И как они объяснили голодающему ребенку в Финляндии, почему сегодня не было спасательного рейса, чтобы доставить его и его семью в безопасное место?

Не в первый раз Дэйв Дворак с неловкостью осознал, что он гораздо больше предпочитает роль советника, а не быть вынужденным на самом деле принимать эти желчные решения. Возможно, он мог бы сделать то же самое, если бы ему пришлось, но он видел, во что на самом деле обошлось их принятие Джадсону Хауэллу, и он был молитвенно благодарен, что его избавили от такой цены.

- Как будто мы вступили в новые темные века, - пробормотала доктор Кауфман.

- На самом деле, это неплохая параллель во многих отношениях, - сказал Дворак. - Я знаю, что вы имеете в виду, учитывая, насколько мрачно все выглядит сейчас, Нэнси, но у этого есть и другая сторона, потому что люди склонны забывать, что "Темные века" на самом деле не были такими уж мрачными.