Коммандер Куен Бо Тоа была примерно на пятнадцать лет моложе его, и за ее карими глазами скрывались темные уголки, точно такие же, как и у большинства людей, переживших вторжение. Она также была миниатюрной, привлекательной, склонной к розыгрышам и одной из участниц проекта "Прометей". Хотя она сама была коммандером военного флота Планетного союза - и, несмотря на все первоначальные благие намерения, "мировым кальмарам" удалось восстановить традиционные флотские звания во всей их сбивающей с толку красе - технически ее командование не было подразделением военного флота. Корабль ПС "Андромеда" принадлежал технологическому департаменту и был передвижным домом компьютерного ядра Брента Редера. Для Редера на самом деле не имело значения, где находилось его компьютерное "тело", и размещение его на борту "Андромеды" делало практичным отправку его в такие места, как Ганимед, где он мог взаимодействовать с локальной компьютерной сетью без разрушительных задержек со скоростью света. Это было не единственное, что "Андромеда" делала для департамента, но во многих отношениях, возможно, самое важное.

В данном случае одной из таких "других вещей" было использование безопасного удаленного места, с которого можно было отслеживать результаты альфа-теста. И как бы сильно это ни раздражало Вивиан Остербек, Честер Гэннон был совершенно не против этого. Даже если предположить, что тест прошел идеально, они все равно имели дело с плотностью энергии, примерно сравнимой с центром термоядерного взрыва. Он был просто прав, установив небольшую профилактическую дистанцию между собой и своим детищем, пока они выясняли, насколько хорошо это работает.

- Что ж, поднимайтесь на борт, - сказала ему Куен. - Я должна увидеть, насколько хорошо это работает после стольких затрат времени и усилий.

- Я тоже, - сказал Гэннон, когда они вместе вошли в шлюз. - С другой стороны, - бросил он свое традиционное предостережение, - настоящий ученый узнает больше из неудачных экспериментов, чем из тех, которые увенчались успехом.

Куен фыркнула, и шлюз закрылся за ними, когда они поплыли по посадочной трубе к "Андромеде".

- Хорошо, - сказал Гэннон сорок пять минут спустя, устраиваясь в кресле на мостике "Андромеды" и закрепляя ремни безопасности, чтобы не мешаться в условиях микрогравитации на мостике. Корабль находился в двух световых секундах от платформы "Прометей", и Юпитер казался огромным красным шариком в одном из углов визуального дисплея. Но только на мгновение. Затем "Большой красный" исчез, когда на дисплее появилось изображение Ганимеда и орбитальной платформы, которую они оставили позади.

- Брент, думаю, что это большая честь для вас, - продолжил он. - Пожалуйста, инициируйте альфа-тест.

- Конечно, доктор Гэннон! - Если Брент Редер и считал, что он "теряет интерес" к окружающему миру, то сегодня это определенно не отразилось на его тоне, - подумал Гэннон. - Запускаю альфа-тест через тридцать секунд.

В углу сложного дисплея на роговичном импланте Гэннона появился цифровой таймер, и он откинулся на спинку стула, скрестив руки на груди, наблюдая за ним.

- Пять ... четыре ... три... два ... один ... инициирую!

Голос Редера отсчитал последние пять секунд, а затем таймер исчез, когда водопад на дисплее начал набирать высоту. Другие показания тоже мерцали и менялись, но по-настоящему его заинтересовал водопад, и он наблюдал, как тот продолжал подниматься в течение нескольких секунд, затем замедлился и остановился.

- Первый этап пройден успешно, - объявил Редер. - Первоначальная активация черной дыры подтверждена.

Кто-то торжествующе хлопнул ладонью по пульту. Это был не Гэннон. Они уже дважды достигали этой стадии, на этом же мостике.

Истинная причина, по которой платформа была такой большой, заключалась в том, чтобы обеспечить достаточное пространство для энергетических установок с антивеществом, необходимых для создания искусственно созданного гравитационно полностью разрушенного объекта. Лично Гэннон соглашался с Уилером в том, что было намного проще говорить "черная дыра", а не "ГПРО", каждый раз, когда они говорили о ней. Конечно, Уилер придумал немало других изящных терминов - Гэннону всегда особенно нравилась "квантовая пена", - и человек его положения мог называть вещи как угодно, черт возьми, ему заблагорассудится. Но как бы кто-то ни хотел это назвать, для создания сегодняшней версии потребовалось столько же энергии, сколько потреблял фазовый привод дредноута. Согласно расчетам его команды, они должны быть в состоянии значительно сократить это количество, продолжая совершенствовать свое понимание и контроль. На данный момент, однако, это был невероятный источник энергии.

Но это, конечно, относилось к первоначальной черной дыре, не так ли?

- Второй этап, пожалуйста, - сказал он.

- Начинаю вторую стадию.

На мгновение ничего не изменилось. В конце концов, командам Редера потребовалось две секунды, чтобы добраться до платформы. Затем первоначальный водопад снова начал подниматься, и рядом с ним появился второй.

- Фазовая стена успешно преодолена, - доложил Редер, и на этот раз раздались аплодисменты. Насколько кто-либо из них знал, это был первый случай, когда кто-либо проник в фазовое пространство без фазового привода. Конечно, у этого была обратная сторона, и второй водопад начал подниматься вверх, когда более высокое энергетическое состояние фазового пространства начало "стекать" в то, что люди и Гегемония любовно называли нормальным пространством.

- Мы на десять процентов превысили прогнозы, - объявила Вивиан Остербек без всякой необходимости. Гэннон уже видел это и слегка нахмурился. Их базовым расчетом всегда был диапазон, а не твердое число, и они все еще находились в пределах этого диапазона, но Остербек была права. Плотность мощности на этом этапе была значительно выше, чем прогнозировали их лучшие модели. С другой стороны, все остальное было почти точно там, где и должно было быть.

- Система справляется с этим, - отметил Тони Фурман, еще один из множества докторов наук в команде. - На данный момент запас прочности все еще достаточен.

- Согласен, - сказал Гэннон. - Брент, начинайте третью стадию.

- Начинаю третью стадию, - подтвердил Редер. И снова произошла кратковременная задержка. А затем второй водопад снова взметнулся ввысь, и рядом с ним появился третий.

- Прорыв стены бета подтвержден, - сказал Редер, и третий водопад устремился ввысь со взрывной скоростью.

- На двадцать процентов выше расчетов! - воскликнула Остербек. - Тридцать! Тридцать шесть!

- Потеря удержания! - крикнул Фурман. - Оценка отказа через десять секунд!

- Отключаюсь, - сказал Редер, его "голос" был намного спокойнее, чем у любого другого, еще до того, как Гэннон успел отдать ему приказ. - Завершение работы в...

Он остановился, и Гэннон почувствовал, как сжались мышцы его челюсти, когда визуальный дисплей мостика вспыхнул внезапным, вызывающим слезы блеском.

Это был не взрыв. Это было слишком интенсивно, чтобы так это называть. Вся платформа просто исчезла в ослепительной вспышке, которая была намного больше, чем когда-либо была сама платформа. На самом деле...

- Упс, - прошептал кто-то у него за спиной.

- Ты помнишь, как я говорила тебе, что собираюсь отправить Честера Гэннона и его веселую команду на орбиту Юпитера, не так ли? - спросила Фабьен Льюис, когда они с мужем усаживались в кресла в столовой Дворака на борту "Бастиона".

- Извините? - Дэйв Дворак мгновение смотрел на нее, моргая, затем поставил на стол миску с картофельным пюре с красным и золотистым болгарским перцем. Едва ли это было то, чего он ожидал в качестве вступительной речи за обеденным столом Шарон Дворак, и ему потребовалось почти пятнадцать секунд, чтобы порыться в памяти в поисках разговора двухлетней давности. Затем он кивнул.