Из крепости прогремела пушка. Йерли понятия не имел, куда могли стрелять стоявшие за ней артиллеристы. Бог свидетель, гарнизон крепости, должно быть, был безнадежно сбит с толку внезапным извержением взрывов и пламени из тихо спящего города под их высоким мысом. Насколько Йерли знал, они могли на самом деле думать, что видели чарисийские галеоны, готовые к атаке.

По меньшей мере две дюжины кораблей были полностью охвачены пламенем. Еще больше тлело, и сильный ветер переносил искры, пепел и горящие обломки с одного корабля на другой. Склады, которые обслуживали гавань, тоже горели неплохо. Йерли надеялся, что пламя не перекинется на сам город, но он не собирался терять сон из-за такой возможности.

Он посмотрел на черное зеркало гавани, окрашенное в багровый цвет поднимающимися потоками пламени, и увидел, что еще больше его лодок стремительно приближается к торговым судам, стоящим дальше на якоре. Он также видел, как от этих судов отходило более чем несколько чужих лодок, поскольку их значительно уступающим численностью якорным вахтам моряков торгового флота пришлось поспешно отступать.

Позже этим утром они, вероятно, услышат о таких вещах, как "оставление своих постов", - подумал Йерли. - Не то чтобы они могли чего-то добиться - кроме своей гибели, - если бы остались.

- Хорошо, мастер Эплин-Армак, - сказал он мичману, стоявшему рядом с ним. - Давайте позаботимся о том, чтобы разжечь еще несколько собственных костров, а потом, думаю, придет время уходить.

- Есть, есть, сэр! - ответил Эплин-Армак с широкой ухмылкой и мотнул головой в сторону Стивирта Малика. - Пошли, рулевой! - сказал он и побежал рысью вдоль берега, раздувая медленный фитиль, в то время как Малик вытащил первую зажигательную шашку, а Йерли поплелся следом.

XII

Княжеский дворец,

город Эрейстор,

княжество Эмерэлд

Князь Нарман оторвал взгляд от последней депеши и поморщился. - Что ж, - мягко сказал он, - это раздражает. - Граф Пайн-Холлоу не смог скрыть своего недоверия, глядя через стол на своего кузена. Нарман увидел выражение его лица и фыркнул в резком веселье. Затем он положил депешу на стол рядом со своей тарелкой и потянулся за свежим ломтиком дыни.

- Я так понимаю, вы ожидали несколько. ...более сильной реакции, Травис?

- Ну... да, - признался Пайн-Холлоу.

- Почему? - Нарман отправил в рот кусочек дыни и прожевал. - Помимо того факта, что разрешение епископа-исполнителя Уиллиса использовать церковную семафорную сеть означает, что мы получили новости немного быстрее, чем могли бы, здесь нет ничего удивительного. Или есть?

- Полагаю, что нет, - медленно произнес Пайн-Холлоу, пытаясь проанализировать настроение Нармана. В этом было что-то... странное.

- С военной точки зрения, сжигать дотла Норт-Бей - хотя, имейте в виду, я ожидаю, что мы обнаружим, что ущерб менее значителен, чем могут указывать эти первые сообщения, - не имеет большого смысла, - признал Нарман. - Однако с политической точки зрения в этом есть смысл.

- Что это значит, мой князь?

Лично Пайн-Холлоу вообще не видел никакого смысла в нападении. Помимо двух небольших военных галер, которые стояли там на якоре, и полудюжины торговых судов, которые коммодор Жэзтро переоборудовал в легкие крейсера для коммерческого рейдерства, остальная часть нанесенного ущерба поразительно походила на чистое, бессмысленное разрушение. Пришвартованные у причалов бухты Норт торговые суда и пустующие склады, заполненные товарами, которые просто пылились перед лицом блокады чарисийского флота, во всяком случае, не были тем, что он считал бы важными в военном отношении целями. И не только это, но и то, что Норт-Бей находился в семистах милях от Эрейстора и уж точно не был самым большим и важным городом в княжестве.

- Это означает, что Кэйлеб - или, что более вероятно, адмирал Рок-Пойнт, действующий в рамках общих инструкций Кэйлеба - посылает мне сообщение.

Нарман отрезал еще один кусочек дыни и некоторое время критически рассматривал его, прежде чем отправить вслед за предыдущим. Затем он снова посмотрел на Пайн-Холлоу.

- Они демонстрируют, что пока у них есть контроль над морем, они могут делать это с нами, когда захотят. Вы можете считать это наглядным напоминанием о том, что, несмотря на все, что может сделать коммодор Жэзтро, мы не можем по-настоящему навредить им, но они, безусловно, могут навредить нам. Собственно говоря, я только вчера обсуждал этот вопрос с епископом-исполнителем Уиллисом.

- Действительно? - глаза Пайн-Холлоу задумчиво сузились. Он знал о встрече между Нарманом и епископом-исполнителем Уиллисом Грейсином, ставшим самым высокопоставленным церковником в княжестве, учитывая внезапное решение архиепископа Лайэма Тирна вернуться в Зион, чтобы... посовещаться со своими коллегами, как только известие о случившемся в проливе Даркос достигло Эрейстора. Но его двоюродный брат не сказал ему, о чем была эта встреча. По крайней мере, до сих пор, - подумал он, - когда Нарман одарил его несколько кривоватой улыбкой.

- Добрый епископ-исполнитель обеспокоен степенью нашей приверженности продолжающейся войне против Чариса.

- Приверженности? - Пайн-Холлоу моргнул, затем недоверчиво покачал головой. - Он думает, что после пролива Даркос и смерти Хааралда мы считаем, что Кэйлеб примет нас как союзников? - недоверчиво спросил он, и Нарман невесело усмехнулся.

- Похоже, что это письмо от архиепископа Мейкела - простите, от вероотступника, еретика и предателя Мейкела Стейнейра - великому викарию немного... встревожило Грейсина, скажем так. Не думаю, что он придавал больше доверия сообщениям о нарушениях Хааралдом Запретов, чем мы когда-либо. По крайней мере, до тех пор, пока предполагалось, что это будет милое и простое дело - разметать Чарис из конца в конец в соответствии с расписанием Клинтана. Теперь, когда удар пришелся совсем по другой ноге, и этим идиотам из храмовой четверки удалось вынудить Кэйлеба бросить открытый вызов, он чувствует себя немного незащищенным здесь, у нашей гостеприимной груди.

- Нарман, - тон Пайн-Холлоу был таким же обеспокоенным, как и выражение его лица, когда его первоначальное недоверие сменилось чем-то другим, - это небезопасно - быть...

- Что? - глаза князя с вызовом смотрели на него через стол. - Честным? Прямолинейным?

- Я только говорю, что был бы удивлен, если бы у инквизиции не было ушей ближе к вам, чем вы думаете, - трезво сказал Пайн-Холлоу.

- Я точно знаю, кто главный агент инквизиции здесь, во дворце, Травис. На самом деле, он уже около трех лет сообщает именно то, что я хочу сообщить.

- Вы подкупили агента инквизиции?

- О, не будь так шокирован! - ругнулся Нарман. - Почему шпионов Клинтана нельзя подкупить? Только пускающий слюни идиот, который к тому же слеп и глух - а я думаю, вы согласитесь, что ни один агент инквизиции, скорее всего, таким не будет, - мог не знать о взяточничестве и коррупции, которые происходят каждый день в самом Храме! Когда вся церковная иерархия так же коррумпирована и продажна, как кучка портовых сутенеров, продающих своих собственных сестер, почему их агенты не должны быть такими же коррумпированными, как их хозяева в Зионе?

- Вы говорите о Божьей Церкви, - сухо заметил Пайн-Холлоу.

- Я не говорю о Боге, и я не говорю о Его Церкви, - парировал Нарман. - Я говорю о Церкви, которая была захвачена такими людьми, как Жэспар Клинтан, Аллейн Мейгвейр и Замсин Тринейр. Неужели вы хоть на мгновение думаете, что храмовой четверке есть какое-то дело до того, что Бог хочет для самой Церкви? Или что кто-то еще в совете викариев собирается рисковать своей милой, розовой задницей, выступая против Клинтана и других только потому, что они оказались лживыми, своекорыстными ублюдками?

Пайн-Холлоу был значительно больше, чем просто шокирован. Со времен битвы в проливе Даркос Нарман становился все более открытым в своем недовольстве Храмом, но никогда раньше он так откровенно не высказывался о Церкви и людях, которые контролировали ее политику. О, он никогда не делал секрета из своего мнения о викарии Жэспаре и его дружках, по крайней мере, со своим кузеном, но он никогда открыто не распространял свое презрение к великому инквизитору и храмовой четверке на всю церковную иерархию!