"Эрроухед" был более массивным, чем "Кракен", но и близко не таким тяжелым, как чарисийская галера, и его поворот обнажил его бок вместо узкого носа, что дало стрелкам "Кракена" более длинную и крупную цель. Тяжелые ядра врезались в бревна, разбивая их вдребезги, убивая и калеча, и он мог слышать крики раненых и умирающих людей, когда инерция галеры поднесла ее еще ближе.

"Делфиракцу" удалось пройти оставшуюся часть пути, и залаяла его бортовая группа легких "соколов". По меньшей мере три восьмифунтовых ядра попали в "Кракен", и кто-то закричал от боли. Но дымящиеся карронады галеона уже откатились, их команды уже перезаряжали оружие, и едва галера выстрелила, как бортовой залп "Кракена" прогремел в третий раз.

* * *

Макнил пошатнулся, цепляясь за поручни для равновесия, когда огонь чарисийца снова и снова обрушивался на его корабль, пока он барахтался. Гребцы "Эрроухед" были в безнадежном беспорядке, он потерял весь ход вперед, мертвые и раненые лежали грудами на палубах, когда он беспомощно уваливался с подветренной стороны, лейтенант Гармин был внизу - мертвый или раненый, Макнил не знал, - и, пока он смотрел, "торговец", который уже так искалечил его команду, изменил курс. Он повернул с подветренной стороны, чтобы под углом пересечь корму его разбитого, истекающего кровью корабля на расстоянии всего нескольких десятков ярдов, и он знал, что ничего не сможет сделать, чтобы остановить его.

Он наблюдал, как орудия "чарисийца" снова выстрелили, увидел, как они вспыхнули новым огнем, почувствовал удар их железа по своему кораблю, словно по собственной плоти, и понял, что все кончено.

- Спустить флаг! - услышал он, как кто-то другой кричал его собственным голосом. - Спустить флаг!

* * *

Фишир наблюдал, как зеленые и оранжевые цвета делфиракца падают вниз, как раненая виверна, и его губы растянулись в рычании. Краем глаза он снова увидел воспоминание, как мертвые тела выбрасывают за борт их собственного корабля, как портовый мусор. Снова услышал сообщения выживших об убийствах и расправах с мертвыми женщинами и зарезанными детьми, а также крики, призывающие убивать "еретиков" во имя Бога.

Его пушки прогремели еще раз, и свирепое ликование вспыхнуло в его сердце, когда их железные ядра врезались в раскалывающийся корпус галеры. Они решили начать бойню, - свирепо подумал он. - Теперь они могли справиться с последствиями.

- Они спустили флаг, сэр! - Эдуирдс прокричал ему в ухо, и Фишир кивнул.

- Знаю, - решительно сказал он, когда еще один залп с грохотом обрушился на искалеченную, истекающую кровью тушу его врага.

- Черт возьми, сэр, они спустили флаг! - закричал Эдуирдс.

- Ну и что? - Фишир развернулся к своему первому помощнику, затем вытянул руку, указывая назад, туда, откуда они пришли. - Они сделали нам какое-нибудь предупреждение, как и положено "офицеру и джентльмену"? Неужели люди, с которыми мы даже не воюем, остановились, когда они убивали наших людей? Наших женщин и детей? Сжигали наши корабли? Убивали наших друзей?

Эдуирдс мгновение смотрел на него, затем покачал головой и наклонился ближе.

- Нет, сэр, они этого не делали. Но когда это случилось, эти люди были здесь. И даже если бы это было не так, мы - не они. Вы действительно хотите, чтобы мы превратились именно в то, в чем нас уже обвинил Клинтан?

Глаза Фишира расширились от изумления, когда грубоватый, лишенный воображения Кивин Эдуирдс бросил этот вопрос ему в зубы. Долгое, затаившее дыхание мгновение, пока снова гремели орудия, они стояли, не сводя глаз... И опустился именно взгляд капитана.

- Нет, Кивин, - сказал он, и его голос был бы почти неслышен даже без грома битвы, бушующей вокруг них, - нет. Я не буду таким.

Он глубоко вздохнул, еще раз посмотрел на разбитую, истекающую кровью галеру, а затем повысил голос:

- Прекратить огонь! - крикнул Харис Фишир. - Прекратить огонь!

XV

Посольство Чариса,

город Сиддар,

республика Сиддармарк

Сэр Рейджис Дрэгонер изо всех сил старался чувствовать благодарность за свое назначение, задумчиво глядя в окно.

Обычно он не находил это особенно трудной задачей. Из всех посольств, в которые мог бы попасть амбициозный дипломат, посольство в городе Сиддар, вероятно, было самым удачным. Конечно, любому чарисийцу все равно пришлось бы мириться с фундаментальным, почти бессознательным высокомерием, которое жители материка проявляли почти ко всем уроженцам тех мест, что даже лучшие из них имели тенденцию называть "внешними островами". Сиддармаркцы относились к ним не так плохо, как большинство их собратьев в других странах, но все же достаточно плохо, чтобы совсем не замечать этого.

И все же, если отбросить все мелкие жалобы, республика была самым удобным местом, которое мог найти среди материковых королевств любой чарисиец. Сиддармарк был твердо привержен своей древней республиканской форме правления, а его общество и социальные обычаи были стратифицированы гораздо менее жестко, чем могли похвастаться большинство других могущественных государств Сэйфхолда. Это не помешало республике поддерживать свои собственные великие династии - по сути, если не по названию, наследственную знать, столь же могущественную, как и любая другая, - и хотя здесь было значительно меньше предубеждений против тех, чье богатство было получено от "торговли", чем в других королевствах материка, их все еще было больше, чем в Чарисе. Тем не менее, несмотря на все это, сиддармаркцам было более комфортно, чем большинству, с иногда возмутительными социальными представлениями Чариса, и их общая идентичность как сиддармаркцев включала в себя мощную, самосознающую нить упрямой независимости ума, которую они приняли сознательно и обдуманно как определяющий аспект своей национальной личности.

Без сомнения, - подумал Дрэгонер, - эта независимость во многом объясняла традиционную напряженность между республикой и землями Храма. Несмотря на кошмары, которые, очевидно, время от времени преследовали рыцарей земель Храма, ни один лорд-протектор Сиддармарка никогда всерьез не рассматривал возможность начать против них завоевательную войну, какой бы заманчивой мишенью ни делало их богатство. Однако это не помешало поколениям церковных канцлеров беспокоиться о возможности того, что однажды это сделает какой-нибудь сумасшедший лорд-протектор. И еще хуже, в некотором смысле (в основном потому, что это была значительно более реалистичная возможность), было опасение Церкви, что упрямо непримиримые сиддармаркцы могут когда-нибудь отказаться подчиниться какому-нибудь церковному указу. Если бы это когда-нибудь случилось, хорошо обученные, профессиональные, хорошо экипированные пикинеры республиканской армии стали бы грозным противником. И в отличие от Чариса, это был бы враг, который жил буквально по соседству с самими землями Храма.

Эта независимость мышления также была одной из причин, по которой Сиддармарк традиционно поддерживал тесные коммерческие связи с Чарисом. Торговый класс Сиддармарка был широко представлен в избранном народном собрании республики. Фактически, в сочетании с богатым фермерским классом, они доминировали в собрании, в немалой степени благодаря строгим имущественным требованиям франшизы. Заинтересованность торговцев в поддержании дружеских отношений с Чарисом была очевидна, и, несмотря на определенное традиционное предубеждение против банкиров и торговцев в целом, интерес фермеров был еще сильнее. Никто в Сиддармарке не мог поставлять промышленные товары по цене, хотя бы отдаленно напоминающей ту, которую могли предложить жители Чариса, а Чарис был крупнейшим рынком для сиддармаркского хлопка-сырца, шелка, чая, табака и пшеницы. Это были прибыльные торговые отношения, которые обе страны имели все основания сохранять.