© Руденко М.В., текст, 2023

© Оформление. ООО «Издательство «Эксмо», 2023

Привет, опекун собаки!

Мне нравится называть людей, у которых живут собаки, именно опекунами. Хотя это не очень верно с точки зрения закона, ведь фактически животное – собственность человека. Но на самом деле собаки для нас, конечно, никакая не собственность, они члены наших семей: мы ухаживаем за ними, кормим их и проводим время вместе с ними – то есть делаем все, что подразумевает слово «опекать». Я предпочитаю именно такой подход по отношению к домашним питомцам, поэтому слово «опекун» прочно закрепилось в моем лексиконе. Думаю, вам оно тоже придется по душе.

Если вы держите в руках эту книгу – значит, вас волнует здоровье вашего подопечного. Поэтому нам с вами определенно по пути!

Я практикующий ветеринарный врач вот уже в течение семи лет и, поверьте, могу часами восторженно рассказывать о собаках.

Но давайте для начала познакомимся.

(Не спешите пропускать эту часть книги, она поможет вам понять, почему все то, о чем я буду писать далее, важно не только для меня, но и для вас.)

Я родилась и выросла в маленькой украинской деревне. Родители занимались сельским хозяйством, поэтому в нашей семье всегда было много разных животных: коров, коз, свиней, кур, уток, кроликов, кошек, собак.

Моя мама частенько шутила, что у нас целый приют для кошек и собак. Рождались котята и щенки, приходили от соседей их питомцы, находили новый дом подкидыши, вывезенные «заботливыми» хозяевами из города. Ехать с заболевшим питомцем в город в ветклинику, за 100 километров, – для многих было «некогда и дорого», и часто, если с животным что-то случалось, не оставалось иного выбора, кроме как полагаться только на собственные навыки и помощь природы.

Поэтому в детстве мне пришлось стать свидетелем разных историй болезни животных (да и происшествий, не связанных с заболеваниями) – с исходом как благополучным, так и не очень.

Так, в памяти навсегда отпечатались следующие события.

Мне девять лет. У маленькой, весом едва ли два килограмма, собачки Кнопы идут роды.

– Щенки не выходят вот уже больше десяти часов, – услышала я голос мамы из кухни. Они с папой что-то обсуждали взволнованным шепотом. Я задержала дыхание и продолжила слушать.

– Может, щенки слишком крупные или как-то не так лежат. Она уже вся измучилась, надо что-то делать, – сказала мама.

– Рая, ну я не знаю. Сходи к ветеринару, хотя он вряд ли чем-то поможет. Сколько раз он говорил, что не работает с мелкими животными, а специализируется на коровах и свиньях.

Мама вернулась через полчаса, вся зареванная. На руках у нее – завернутая в куртку Кнопа. Собачка умерла.

Мы обнялись и заплакали.

А через пару дней я случайно услышала разговор мамы и бабушки:

– Представляешь, он даже не глянул. Сказал: «А что я сделаю? Я ничего не понимаю в собаках, к тому же у меня нет ни лекарств, ни инструментов. Усыпить могу, чтобы не мучилась». А я видела, что Кнопа уже совсем плоха, и согласилась, – грустно вздохнула мама.

– Ну ладно тебе, Рая, – бросила бабушка. – У вас еще будут десятки таких Кноп.

«Он даже не глянул, – звенело у меня в голове и жгло в груди от обиды и злости. – Ну как так, он же ветеринар!»

Только когда я уже встала на путь освоения профессии и узнала, что в учебных заведениях учат лечить только сельхозживотных, ко мне пришло понимание, почему ветврач тогда так поступил с нашей Кнопой.

Да, вы все верно поняли. Лечение кошек и собак не входит в программу обучения ветеринаров, это направление можно освоить уже самостоятельно в рамках последипломного образования. Так было лет двадцать назад, и на сегодняшний день ничего не изменилось.

А вот еще один случай из моего детства.

Мне одиннадцать лет. Мама говорит отцу:

– Витя, не забывай привязывать собак, а то они залезают к соседу во двор. Ему же постоянно кажется, что наши собаки охотятся за его курами и воруют яйца. Он мне прямо сказал: «Увижу хоть одну вашу собаку у себя во дворе – застрелю сразу, без разговоров!»

– Понял, буду следить.

А через несколько дней со словами: «Без обид, передай родителям», – сосед с ружьем в руках швырнул к нам во двор нашего Джека. Я оцепенела от неожиданности, так и застыла с лейкой в руках (в тот момент я поливала цветы на клумбе возле дома). Окровавленная собака не скулила – кричала не своим голосом. Я все бросила и пулей помчалась в дом:

– Мам, быстрей! Там сосед, кажется, застрелил Джека!

Джек – наш трехлетний пес, которого я истощенным щенком нашла на деревенской мусорке и притащила домой. У односельчан было в порядке вещей выбрасывать ненужных им животных.

Мама подхватила пса и понесла к будке, рядом с которой валялся разорванный ошейник.

– Все ясно, бегом за аптечкой. Он живой, но, похоже, пули попали в лапы и живот.

Мама судорожно обрабатывала раны, пыталась остановить кровь. Сделала укол обезболивающего и вколола антибиотик. Джека отнесли в сарай.

– Ему надо поесть, – сказала мне мама, – принеси что-нибудь, не стой!

Я побежала в дом поискать что-то вкусненькое в холодильнике. Тогда мне это казалось прекрасной идеей – поддержать любимого пса, а сейчас я понимаю, что мать просто не хотела, чтобы я смотрела на весь этот ужас. Ей нужно было меня выпроводить из этого сарая.

…Джек умер. Сложно сказать, в какой именно момент: пока я бегала за едой, когда мама пыталась остановить кровь или когда мы тащили его в сарай, а может, сразу после того, как сосед швырнул его во двор.

Еще одна болезненная потеря ждала нас, когда мне исполнилось тринадцать.

Однажды за завтраком бабушка сказала:

– Жулька опять родила щенков. Я ее во время течки закрывала в сарае, но, видимо, какой-то кобель все же прошмыгнул. Пять штук! Ну куда нам столько, кормить нечем. Четверых вчера сосед утопил. Оставили одного кобелька.

Оставить одного малыша решили затем, чтобы у собаки не было мастита и стресса от потери детенышей. А кобелька выбрали, чтобы в будущем не было проблем со щенками.

– Заходи посмотреть на щенка, Марина, – предложила бабушка. – Может, назовешь его как-то.

Бабушка жила по соседству, и у нее было свое хозяйство. Утопление новорожденных котят и щенков как способ избавления от лишних ртов широко практиковалось среди деревенских жителей. Ну а те, кто «не хотел брать такой грех на душу» (как выражалась моя бабушка), выбрасывали животных на деревенскую мусорку. Хотя не знаю, что больший грех – убить сразу или обрекать на мучения, голодную и холодную смерть на свалке.

Жулька – старая черная мохнатая собака – за год до этого увязалась за дедом, когда тот шел с рыбалки. Да так и осталась жить у них.

Щенок был черно-белый, на лобике пятнышко в виде цветочка.

– Цветик! – воскликнула я. – Бабушка, он будет Цветиком!

Когда Цветику было месяцев пять-шесть, я заметила, что у него начала выпадать шерсть, он сильно чесался, на теле появились раны.

– Я знаю, что вы не по кошкам и собакам, но, может, подскажете, как помочь моему щенку? – прицепилась я к нашему деревенскому ветеринару, который пришел к соседям лечить свинью. – Я мигом, сейчас его принесу.

Я побежала домой и вытащила из будки истощенного, почти лысого щенка.

– Да черт его знает… – почесал затылок ветеринар. – Ну, есть у меня дома мазь, может, сработает. Наносить будешь пару раз в день. Зайди завтра с утра.

Баночка даже не была вскрыта. «Мазь “Ям”, для ветеринарного применения», – прочла я на этикетке. Пахла она чем-то сероводородным, напоминала мазь Вишневского. По консистенции она была очень жирная и, как я поняла позже, плохо смывалась.