Это было в одиннадцатом часу вечера. Был тихий, чудный вечер. Из Андреевского храма подняли и несли гроб великие князья и приближенные почившего, прислуга держала концы длинных полотнищ, пропущенных под гроб, впереди шел взвод киевских гренадер. На площади развернутым строем стояла рота ее высочества Киевского гренадерского полка. Все шли со свечами, которые не гасли, так как ни малейшего ветерка не было. Это шествие производило сильное впечатление, когда под сенью дивного очертания колокольни Ивана Великого и кремлевских соборов приносили на вечный покой останки великого князя, принявшего мученический венец в стенах священного Кремля. Скромное своим порядком, но трогательное и внушительное благодаря обстановке, шествие это навсегда запечатлелось в памяти присутствовавших.

(Джунковский В. Ф. Воспоминания / Под общ. ред. А. А. Паниной. В2 т. Т1. М., 1997. С. 169–170.)

К этому дню съехались в Москву: королева Эллинов Ольга Константиновна с сыном Греческим принцем Христофором, вел. кн. Борис Владимирович, вел. кн. Алексей Александрович и вел. кн. Константин Константинович с вел. кн. Елизаветой Маврикиевной и дочерью кнж. Татьяной Константиновной^[1998].

Дневник Константина Константиновича

4 июля. Москва. Николаевский дворец. Прибыв в Москву, поехали Оля со мной, а жена с Татианой и Христофором к Тверской в Кремль, в Николаевский дворец, где Элла нас приютила. По городу расставлены городовые, из которых многие стоят с винтовками. В Кремле наружные часовые чести не отдают, т. к. винтовки у них заряжены. К погребению Сергея прибыли Алексей и Борис. Элла водила нас в Андреевскую церковь Чудова монастыря ко гробу Сергея, а потом во вновь освященную церковь во имя препод. Сергия, расположенную над Алексеевской. Она устроена под высоким синим, с золотыми и разноцветными звездами сводом, склон которого начинается немного выше старого, с красноватой каймой мраморного пола. Иконостас весь из чисто белого мрамора исполнен по рисункам Павла Жуковского в византийском стиле и напоминает San Miniato^[1999]близ Флоренции. По стенам тянется кайма синего цвета по золоту с белыми и малиновыми обрамлениями. В северной стене полукруглая выемка под пологим золотым мозаичным полусводом; под ним приготовлена могила Сергею, а рядом Элла устроила место и для себя. Эта церковь бесподобно хороша; в ней таинственно-укромно. Освящение ее состоялось рано утром перед нашим приездом, и Элла с Марией причастились за первой обедней…

Всенощная в Андреевской церкви, после чего мы подняли гроб Сергея и понесли его к месту вечного успокоения; по пути около мощей святит. Алексея отслужили литию. Потом по парадной лестнице Николаевского дворца и по площади внесли гроб в ворота Чудова монастыря и из-под них направо в новую церковь и опустили в могилу…

5 июля.…В 10 — обедня в новой Сергиевской церкви. За завтраком много народу. В 3-м часу Оля, жена, Татиана и Христофор уехали с Эллой в Ильинское, откуда жена с Татианой должны были вечером ехать на ст. Химки, чтобы вернуться в Петербург…

(К. Р. Дневники. Воспоминания. Стихи. Письма. М., 1998. С. 299–300.)

Вел. кн. Елисавета Феодоровна — вел. кн. Ксении Александровне

6 июля. Ильинское — Бьерк

Благослови вас Бог, дорогие. Церемония такая умилительная, глубокое утешение, <что> его дорогое тело, наконец, покоится в нашей тихой маленькой церкви, осененной свыше святителем Алексием и <освященной> во имя преподобного Сергия.

Элла.

(ГА РФ. Ф. 662. Оп. 1. Д. 2S2. Л. 20. — на англ. яз.)

Вел. кн. Елисавета Феодоровна — имп. Марии Феодоровне

15 июля. Ильинское — Гатчина

Надеюсь, маленький Федор^[2000] чувствует себя хорошо. Представляю, как ты волнуешься — ведь возможно тебе теперь придется выдержать долгий карантин. Боюсь привозить Марию и Дмитрия, скарлатина очень опасная болезнь и очень заразная. Такое утешение, что здесь милая Виктория, и еще Ольга с Христофором.

Храни тебя Господь, дорогая. Целую тебя и Ксению.

Элла.

(ГА РФ. Ф. 642. Оп. 1. Д. 1585. Л. 60. — на англ. яз.)

Баттенбергская принцесса Виктория гостила у Елисаветы Феодоровны до 6 августа.

Дневник Николая II

2 сентября.…Узнал о скоропостижной смерти Д. Ф. Трепова^[2001]. Тяжелая потеря вернейшего человека.

(Дневники Императора Николая II. М., 1991. С. 332.)

Вел. кн. Елисавета Феодоровна — Николаю II

3 сентября. Ильинское — Бьерк

От всего сердца соболезную тебе в потере настоящего бесстрашного друга. Да благословит и защитит тебя Бог, мой дорогой. Нежно целую тебя, Аликс, детей.

Элла.

(ГА РФ. Ф. 601. Оп. 1. Д. 1432. Л. 134. — на англ. яз.)

Дневник вел. кн. Константина Константиновича

Павловск. 8 сентября. В Петербурге хоронили Трепова (дворцового коменданта). Элла нарочно к похоронам на несколько часов приехала из Ильинского. Ей хотелось видеть Олю, и я с ней поехал в город. Зашли в Публичную библиотеку, где она никогда не бывала. Осмотрели главнейшие сокровища.

(К. Р. Дневники. Воспоминания. Стихи. Письма. М., 1998. С. 309–310.)

Воспоминания вел. кнж. Марии Павловны

… Осенью мы вновь поселились в Николаевском дворце в Москве. В какое-то время я заметила, что моя тетя вновь обрела живость и энергию, которая, казалось, концентрируется на какой-то цели, хранимой от нас в тайне. В небольшом мире окружающих нас слуг и сопровождающих лиц появились две новые фигуры: вдова мадам Узлова, чей муж был убит во время недавних беспорядков, и священник отец Александр^[2002]. Он был на войне в составе армии на Востоке и отличился храбростью, высокими моральными качествами и красноречием.

Мадам Узлова внушала мне симпатию. Она не привыкла к придворной жизни и держалась с величайшей простотой. Но о. Александра я не взлюбила с самого начала. Он был поразительно красив и прекрасно знал об этом. У него был мягкий голос, какой-то негибкий. Я так и не узнала его хорошенько. Может быть, поэтому так и не полюбила его. Моя тетя все свое время проводила с этими двумя новыми людьми, они были единственными, кому она доверяла свои планы…

По возвращении в Москву она купила дом и немного земли по ту сторону реки (в Замоскворечье. — Сост.) и сказала нам, что это предназначено для инвалидов войны. Ее интерес к госпиталю к этому времени ослаб; она уже редко туда ходила. Дом на Москве-реке был тщательно оснащен для своей новой цели, и тетя лично руководила всеми приготовлениями.

(Мария Романова. Воспоминания великой княжны.

Страницы жизни кузины Николая II. 1890–1918. М., 2006. С. 90.)

По традиции на именины государя Елисавета Феодоровна вместе с детьми едет в Петербург.

Дневник Николая II

3 декабря. Около 11 час. приехала из Москвы Элла с Дмитрием. Были у обедни и завтракали с музыкой. Гулял с Дмитрием. День был ясный, мороз начал усиливаться. Много читал. После обеда играл на бильярде с Дмитрием…

4 декабря... Завтракали Элла, Мари и Дмитрий. Гулял с обоими вокруг всего парка… После обеда Элла читала вслух интересную английскую книгу.

7 декабря.…После обеда поиграл с Дмитрием в биллиард. В 10 ½ отвезли Эллу и детей на станцию и простились с ними…

(Дневники Императора Николая II. М., 1991. С. 345.)

Архим. Арсений (Жадановский)^[2003] — вел. кн. Елисавете Феодоровне

<Между 8 и 13 декабря 1906 г.>