Ропот и неудовольствие, вызванные посл<едним> сообщением, настолько велики, что мы теперь очевидно вступили в новый, более обостренный фазис общей неурядицы… Тут что-то роковое.

(РГАДА. Ф. 1287. Оп. 1. Д. 5045. Л. 72.)

Правительственное сообщение было опубликовано в «Правительственном вестнике» 2 апреля, затем перепечатано (полностью либо с сокращениями) местными газетами. В нем была представлена картина студенческих беспорядков в крупнейших учебных центрах империи (в Петербурге, Москве, Киеве и др.). Студенческое движение определено как «политическое».

Правительственное сообщение

… Несмотря на то, что в беспорядках принимала участие сравнительно меньшая часть слушателей, из большинства высших учебных заведений, оказалось необходимым исключить довольно значительное число студентов, упорство коих к продолжению беспорядков но давало возможности терпеть таких слушателей далее в среде учащейся молодежи. Эта мера будет принимаема и впредь, так как, по требованию учащихся, никакого отступления от уставов, положений и правил, действующих в учебных заведениях, и от установленного порядка учебных занятий и времени экзаменов, допущено быть не может. Принятие этой меры не лишит многих из уволенных, отрезвившихся от заблуждений в которые они были вовлечены, по юношескому неведению и неопытности, — возможности быть вновь принятыми в учебные заведения и окончить свое образование, но во всяком случае это снисхождение может быть лишь последствием сознания ими своих ошибок и заблуждений, а не результатом насильственных действий скопом, в ошибочном расчете, что значительное число исключенных из заведений поставит эти заведения в затруднительное положение.

Что же касается тех, которые, пользуясь случаем, направляют свои усилия к тому, чтобы увлекать учащуюся молодежь на путь преступных действий, преследующих противоправительственные и ничего общего с назначением учебных заведений не имеющие цели, то в отношении этих лиц будут неуклонно принимаемы установленные законом меры взыскания.

(Московский листок. 1899. 4 апреля. № 94. С. 3.)

Вел. кн. Сергей Александрович — вел. кн. Павлу Александровичу

2 апреля

…Итак, Правительственное> Сообщ<ение> выходит сего дня в Питере, и у меня оно есть, но и тут подгадили, уменьшили насколько возможно впечатление, которое оно должно было произвести, и конец вышел глупый, вялый — одним словом — скопческий — противно даже — ну их всех. Бьешься, бьешься и все впустую. Правду мне кто сказал: «мертвые тела нельзя наэлектризовать!» При случае сообщи мое мнение в Царском — очень тебя об этом прошу…

(ГА РФ. Ф. 644. Оп. 1.Д.212.А. 1–2.)

Николай II — вел. кн. Сергею Александровичу

7 апреля. Царское Село

Дорогой дядя Сергей,

Пользуюсь отъездом Н. В. Муравьева, чтобы написать Тебе несколько строк. Благодарю Тебя очень за Твое письмо, я давно надеялся получить его. Нам было чрезвычайно грустно и досадно, что вы не могли приехать к нам; и вполне понимали всю невозможность для Тебя оставить Москву, именно теперь, даже на короткое время.

Я остался весьма доволен разговором с Истоминым и еще раз порадовался в душе, какого крепкого и надежного человека Ты в нем имеешь!

Я себя чувствую отменно и нравственно вполне бодрым, несмотря на временные испытания, которые Богу угодно было ниспослать.

Но возмущался я и продолжаю негодовать не столько происходившими кругом безобразиями, сколько ясно обнаружившимся разладом между господами у власти стоящими! Поговори и расспроси Муравьева. Это очень полезный урок для меня в будущем.

Во всем этом трудном деле Ты выказал наибольшую твердость и правильный взгляд на события, за что я приношу Тебе мою сердечную благодарность.

Аликс и я радуемся успеху вашего базара; надеемся вас увидеть здесь после Святок.

До свидания!

Христос с Тобой!

Сердечно Твой

Ники (ГА РФ. Ф. 648. Оп. 1.Д. 71. Л. 28–29 об.)

Вел. кн. Сергей Александрович — Николаю II

9 апреля. Москва

Дорогой Ники,

Я ужасно был тронут твоим письмом, которое мне привез вчера Муравьев, и благодарю тебя от всего сердца за дорогие слова — их я никогда не забуду! Это нравственная поддержка, которая дает силы идти дальше по тернистому пути. Бесконечно тебе благодарен, что ты выслушал Истомина, и то, что ты о нем пишешь, меня очень порадовало. Положительно Правит<ельственное> сообщ<ение> возымело свое действие — я это знаю и слышал из многих источников. Пока экзамены в Универс<итете> у нас идут успешно. С Муравьевым мы вчера почти целый день говорили: было бурно — кончилось мирно! При свидании сообщу.

Как тебе известно, уже наш базар превзошел наши ожидания: никогда мы еще (в 91 г. и в 95-м) до такой цифры 100 т.р. не доходили. Вероятно, чистого у нас останется 97 т. р. В общем, базар был очень интересным, а для меня даже развлечением.

Погода, вот уже неделя, совсем теплая, 10–11° в тени.

Будь добр — пришли мне, по примеру прежних лет, 15 яиц с образами.

Храни Вас Господь! Крепко обнимаем тебя и Аликс.

До свидания.

Твой Сергей.

(ГА РФ. Ф.601. Оп. 1.Д. 1341. Л. 5–6 об.)

Московский благотворительный базар открылся 3 апреля в Российском Благородном собрании. По традиции его организовала Елисавета Феодоровна.

Подготовка к базару началась еще в декабре прошлого года. Из дневника Сергея Александровича за 19 декабря 1898 г.: «У жены собрались дамы, чтоб решить вопрос о будущем базаре». В проекте великой княгини участвуют обе императрицы. Они предоставляют вещи для продажи на базаре. Мария Феодоровна и Павел Александрович (по просьбе Сергея Александровича) высылают также деньги.

Вел. кн. Елисавета Феодоровна — имп. Марии Феодоровне

6 марта. Москва

Милая Минни,

Так любезно с твоей стороны было предложить на наш благотворительный базар кое-что из своих вещей и немножко денег, чтобы мы купили тебе что-нибудь симпатичное. Так что я пользуюсь этим и прошу тебя доставить нам это удовольствие до своего отъезда^[1354]…

Любящая тебя

сестра Элла.

(ГА РФ. Ф. 642. Оп. 1. Д. 1582. Л. 23–24 об. — на англ. яз.)

Вел. кн. Сергей Александрович — вел. кн. Павлу Александровичу

13 марта

… Одна из верхних комнат переполнена вещами, которые нам присылают для базара и лотереи. Жена целый день рисует, вышивает — все для базара с est une rage (это напасть — фр.)…

(ГА РФ. Ф. 644. Оп. 1.Д. 212. Л. 68.)

Московский листок

4 апреля. Вчера, в 7 часов вечера, в присутствии Их Императорских Высочеств Августейшего Московского Генерал-Губернатора и Командующего войсками московского военного округа Великого Князя Сергея Александровича и Великой Княгини Елизаветы Феодоровны открылся, устроенный во всех залах Российского Благородного Собрания, благотворительный базар в пользу разных филантропических обществ столицы.

Их Императорские Высочества, встреченные при входе в собрание губернским предводителем дворянства князем П. Н. Трубецким, изволили проследовать в зал и посетили все киоски и торговли, здороваясь и милостиво беседуя с дамами, заведовавшими продажей вещей в залах, как за отдельными столами, так и в киосках.

Вслед за прибытием Их Высочеств, началась продажа билетов для публики, которая с большим нетерпением ждала очереди, чтобы откликнуться; на призыв Августейшей Инициаторши базара и внести свою лепту в пользу бедных. Не прошло и получаса, как все залы Благородного Собрания были уже полны публикой.

Главное внимание публики привлекали, конечно, столы Их Императорских Высочеств, где продавались разные очень изящные рукоделия, между которыми, под небольшим портретом Государыни Императрицы Александры Феодоровны, находились Собственноручной работы Ее Величества разные отделанные материей вазочки, cache-mouchoir (игра «спрячь платок» — фр.) и т. п. вещи, а также вещи работы Великой Княжны Ольги Александровны и Великой Княгини Елисаветы Феодоровны, которые покупались нарасхват, так что через несколько минут по открытии продажи, почти все эти драгоценные, по происхождению, souvenir ы (сувениры — фр.) были раскуплены и унесены публикой. Находившаяся здесь же, у Своего стола, Великая Княгиня многим из публики собственноручно отдавала приобретенные вещи. Рядом со столом Великой Княгини за круглым столом, под большим китайским зонтиком, у торговли зонтиками, находился Его Императорское Высочество Великий Князь Сергей Александрович, принимавший также участие в продаже. Стол Его Высочества, где по очень недорогим ценам, и притом, по счастью, из рук Его Высочества можно было получить очень изящный зонтик, осаждался дамами, приобретавшими зонтики нарасхват.