Шиобан тоже поднялась в спальню за своей короткой дубленкой. Мимоходом задержалась у зеркала, поправила прическу, пригладила брови, освежила помаду. Адреналин клокотал в ее крови. ЧТО? Что сейчас произойдет? Рик… он попытается пойти на штурм? А если да, то как ей реагировать? Мысль о Карле мелькнула и исчезла на задворках сознания. Будь что будет. Поплыву по течению, решила Шиобан. Дальше поцелуя дело в любом случае не зайдет, для остального на улице слишком холодно.

Снаружи их словно окатило ледяной водой. Усилившийся к утру ветер кружил, цепляясь за ноги, как кот-привидение. В полном молчании они медленно спустились к озеру по лестнице, что заканчивалась у причала, и присели на ступеньку, вслушиваясь в перезвон ветряных колокольчиков.

— Рай, верно? — пробормотал Рик.

— Рай, — согласилась Шиобан. Поплотнее запахнув куртку и обняв колени, она любовалась бликами от китайских фонариков, скользившими по водной ряби.

— Здесь запросто можно влюбиться. Шиобан вздрогнула.

— Пожалуй.

После долгого молчания Рик неловко кашлянул:

— Ты замечательная, Шиобан. Я таких еще не встречал. Карлу повезло.

— Думаю, он бы с тобой поспорил, — с неестественным смешком отозвалась Шиобан.

— Ну да. Он от тебя без ума, только и твердит, какая ты чудесная. И он не преувеличивает.

— О-о-о… — Шиобан смущенно отвела взгляд.

— Нет, правда. Ты меня восхищаешь… — Он запнулся. — Не в обиде?

— Нисколько, продолжай. Дареному… комплименту в зубы не смотрят. — Шиобан не осмеливалась взглянуть на Рика, чтобы тот не уловил ее смятение.

— Ты… ты… потрясающая, Шиобан. Такая веселая, умная, внимательная и красивая. Господи, Шиобан, я не должен так говорить, но если бы я был один и если бы ты была одна…

Она наконец рискнула повернуться:

— Если бы… то что?

— Ну, если бы я был один и ты была бы одна, я бы… тебя поцеловал!

Шиобан, взвинченная страхом и предвкушением, вся покрылась мурашками.

— По-твоему, это было бы нехорошо? — Рик всем телом подался к ней, пытаясь прочитать в ее взгляде запрет или одобрение.

— Можно проверить. Покажется, что нехорошо, — всегда можем остановиться.

— Но как же Карл? — Рик заправил выбившуюся прядь за ухо Шиобан.

— А как же Тамсин?

— Откровенно говоря, у нас с ней в последнее время не очень… Тамсин — девушка переменчивая и мрачноватая. Иногда мне кажется, что я отхватил кусок не по зубам. Она крепкий орешек… — Тыльной стороной ладони Рик поглаживал щеку Шиобан. — Какая у тебя кожа, — шепнул он. — Как шелк.

Шиобан тряхнуло, будто ее подключили к электророзетке.

Лицо Рика было совсем рядом. — Как у ребенка, — добавил он шепотом. Его губы прошлись по лбу и щекам Шиобан; ладонь скользнула на шею, большой палец гладил ее подбородок. Когда их губы наконец встретились, Шиобан обмякла, отдалась поцелую. Сколько лет она не испытывала такого желания. Ее губы раскрылись под нежным натиском языка Рика. Какие у него мягкие, теплые губы… а дыхание пьянит ароматами морозного воздуха и красного вина. Боже, а французы знают толк в поцелуях. Почему чем дольше пары живут вместе, тем больше забывают они о французских поцелуях? Почему мы дарим такую интимную ласку чужим людям? Язык Шиобан прошелся по зубам Рика, нёбу, вновь встретился с его языком. А Рик уже осторожно опускал ее на ступеньки. Шиобан выдернула его рубашку из брюк, провела ладонями по спине, наслаждаясь твердостью мышц.

Руки Рика нырнули под тунику, накрыли грудь Шиобан. Услышав его сдавленный стон, она повела плечами, чтобы сбросить бретельки, и наградой ей стал еще один восторженный хрип Рика. Будь она мужчиной, тоже пришла бы в восторг — две тяжелые груди послушно упали в его ладони. Он ласкал их, не прекращая поцелуя, и припухшие губы Шиобан уже горели, болели… что за восхитительная, прекрасная боль… пусть бы он зацеловал их в кровь.

А Рик, внезапно оторвавшись от ее губ, опустил голову и припал ртом к одному соску, другому…

— Шиобан… — повторял снова и снова, —Шиобан…

Она чуть приподнялась, чтобы посмотреть на Рика, и когда ее взгляд упал на волосы, почти белые в лунном свете, наваждение исчезло. Что она делает? Почему этот парень с пшеничными волосами целует ее грудь? Пятнадцать лет она видела черные кудри Карла… Господи, Карл!.. Что она делает?!

Ей стало холодно — в прямом смысле, физически холодно. Руки Рика добрались до резинового пояса ее брюк, пальцы нащупали край трусиков, но сознание уже полностью вернулось к Шиобан: декабрь, ночь, берег горного озера, она полураздета, она отдается совершенно чужому человеку. Последние капли вожделения испарились, и место похоти заняла тревога. Опираясь на руки, Шиобан подалась назад. Нужно прекратить все это, немедленно прекратить, но так, чтобы не обидеть… Рик, захваченный страстью, ничего не замечал. Господи, что же это? Поцелуй еще можно было позволить, а потом как ни в чем не бывало вернуться к Карлу. Но это… Как она скроет такое от Карла? Черт!

Шиобан резко выпрямилась. Рик попытался вновь найти губами ее рот.

— Я хочу тебя! — Он взял ее руку и прижал к вздыбленным спереди джинсам. — Чувствуешь?

Ну все, хватит.

— Рик, — сказала она твердо, — пора остановиться.

— О нет, Шиобан, только не это. Хочу быть внутри тебя… ты такая теплая, такая нежная…

— Так… — Она вырвала руку, быстро поправила лифчик, тунику, запахнула куртку. — Хватит, Рик. Карл и Тамсин совсем рядом. А вдруг они пойдут нас искать?

— Давай спрячемся где-нибудь… в лесу, например. — Его рука не желала отрываться от трусиков Шиобан.

Отодвинувшись, она поправила и брюки.

— Нет, Рик, достаточно. Мне бы этого хотелось, очень хотелось, но я не могу. Мы не можем, Рик. — Шиобан пыталась привести в порядок волосы.

Рик скис, как школьник, зафутболивший мяч в соседский сад.

— Прости, — мягко сказала Шиобан, взяв обе его ладони в свои. — Мне действительно жаль. При других обстоятельствах, в другом месте, будь я одна, будь ты один… Но все равно — спасибо тебе.

Рик уставился на нее в недоумении:

— За что?!

— За то, что хотел меня, за то, что дал почувствовать себя красивой, сексуальной.

— Я дал почувствовать? При чем тут я? Ты сама по себе красива и сексуальна.

— Вовсе нет, Рик, но благодаря тебе я именно такой себя и чувствую. Знаешь, я ведь не всегда была толстой и еще… не привыкла.

— Глупости! Ты не толстая!

— Ради бога, Рик, только без банальностей. Ясно же, что я толстая.

— Ладно, согласен, ты не Кейт Мосс, но у тебя прелестная фигура, честно, Шиобан. Такое нежное, гибкое тело, тебя приятно обнимать, от тебя так хорошо пахнет. Может, мини-юбки тебе и не пойдут, но мне ты нравишься именно такой. Моя первая девушка была пухленькой и страшно сексуальной. Дью… ее звали Дью… она была такая хорошенькая, живая, любящая, что я до сих пор не могу ее забыть. Люди зачастую необъективны, Шиобан, просто потому, что не дают себе труда оценить того, кто не вписывается в идеал. А по мне, так они много теряют. Взять, к примеру, Тамсин. Маленькая, худая, платья носит тесные как перчатки, и ей это к лицу, но секс с ней… заниматься с ней сексом совсем не так приятно: она вся какая-то зажатая, холодная. Лично я предпочел бы толстушку, которая понимает толк в сексе и любит его. А ты к тому же вся такая упругая, вовсе не ватная. У тебя восхитительное тело, Шиобан. Ты сама восхитительная. — Он поцеловал ее в щеку. Шиобан улыбнулась и стиснула руку Рика.

— Спасибо тебе, — повторила она, борясь со слезами. — Спасибо. Ты очень хороший.

— Вот, значит, в чем дело? — Он тоже улыбнулся. — Мне почему-то кажется, что ты воспользовалась мной как лекарством.

— Нет… то есть… мне бы очень хотелось узнать тебя поближе, но… видишь ли…

— Вижу. Ты любишь Карла, по-настоящему любишь, верно?

Шиобан кивнула.

— Зачем же все это… со мной? К чему?

— Господи, я теперь и сама не знаю. Мне казалось, он кем-то увлекся. Да что там… мне и сейчас кажется. Я так думаю. Не знаю. Мне почудилось, что он меняется, уходит от меня. Что он больше меня не любит. Стало страшно…