Но вернемся в южную низменную лесную область, где находились главные города классической эпохи. Раскопки в районе Петена (в Топоште, Маканче, Йашха и др.) и Белиза (Ламанай, Нохмуль) заставили многих исследователей пересмотреть традиционные взгляды на ход исторических событий в регионе на стыке классического и постклассического периодов. А. Чейс и П. Райе (США) говорят о наличии довольно многочисленного населения майя в районе озера Петен-Ица и вокруг него в IX–XII вв., т. е. в эпоху кризиса и краха прежней цивилизации. Они же доказывают преемственность в керамике между создателями постклассической культуры Петена и их классическими предшественниками. В Белизе большой город Ламанай благополучно прошел через все «темные» века истории майя, сохраняя и непрерывно развивая свою культуру от начала I тыс. и до испанского завоевания. До конца X в. существовал в Белизе и еще один город майя — Сан-Хосе. Там даже продолжали вести в это время какие-то крупные строительные работы. Если добавить сюда такие города, как Нохмуль и Кольха с памятниками IX, X, XI и последующих веков, то картина развития событий на восточной окраине низменной лесной зоны майя получается совершенно иная, чем в центре. Города Белиза, хотя и не все, сумели более или менее благополучно миновать последствия кризиса и дожили до XII–XIII вв., а некоторые и до европейского завоевания. То же самое происходило на Юкатане. Учитывая эти факты, некоторые исследователи вообще стали отрицать сам факт краха классической цивилизации майя и обезлюдения обширных территорий на юге Мексики и севере Гватемалы (Петен). На мой взгляд, это — ошибка. Необходимость тщательного изучения конкретных фактов в разных городах и в разных районах обширной территории майя отнюдь не может заслонить собой совершенно очевидного вывода: в ряде областей низменной лесной зоны (бассейн реки Усумасинты, Петен и др.) в IX–X вв. наблюдается прекращение монументального строительства и установки стел с календарными датами: налицо явное уменьшение населения в селах и городах. Это и есть внешние проявления кризиса культуры майя.
Хотя пока не удалось достичь общего согласия по поводу причины или причин упадка цивилизации майя, есть одна мысль, с которой согласны все. Это идея о том, что конец классического периода был временем радикальных политических и социальных перемен во всей Мезоамерике. Старые могущественные центры I тыс. в Оахаке (Монте-Альбан), Центральной Мексике (Теотихуакан) и других местах были ниспровергнуты. На туманном горизонте мезоамериканской истории появились новые влиятельные государства типа тольтеке кой «империи». Возросла роль войны и милитаризма в жизни общества. Были пересмотрены прежние политические союзы и забыты старые торговые пути. И какое бы конкретное воплощение ни получали отдельные исторические события, случавшиеся в той или иной части Мезоамерики, классическая цивилизация майя не могла остаться в стороне от этого всеобщего хаоса и анархии.
На вопрос, как объяснить упадок многих майяских городов в конце I тыс., окончательного ответа, который мог бы удовлетворить буквально всех, пока нет. Можно привести в заключение лишь одну, весьма вероятную версию тех далеких событий. Видимо, гибель некоторых центров классической цивилизации майя была вызвана целым комплексом причин. Причем первоначальным толчком, приведшим в движение остальные разрушительные силы, было все-таки нашествие чужеземцев (даже если считать ими «мексиканизированных» майя-чонталей). Вражеское вторжение повлекло за собой новые потрясения — развал экономики, голод, болезни, народные волнения, кризис прежней системы управления и прежних религиозных представлений. Выше отмечалось, что основу экономического процветания майя в I тыс. составляло в низменной лесной зоне интенсивное земледелие в виде разветвленной системы оросительных, дренажных и водосборных каналов, «при- С-Г? поднятых полей» и террас. Их сооружение и поддержа-ние в порядке требовали колоссальных усилий общества. '-'w Они были предметом особой заботы со стороны центральной власти — правителя с его мощным бюрократическим аппаратом. И как только вторжение вражеских армий уничтожило или подорвало эту центральную власть, пришли в полное запустение и многие некогда цветущие земледельческие районы майя. Резко сократившееся в результате войн население было уже не в состоянии содержать в трудных условиях тропиков столь сложную и разветвленную систему. И она погибла, а вместе с ней погибли и многие центры майяской классической цивилизации.
История человечества знает немало примеров подобного рода. Когда в XIII в. орды кочевников вторглись в цветущие земледельческие оазисы Средней Азии, большая часть местной оросительной сети была разрушена или заброшена, и целые районы некогда благодатных земель на века превратились в мертвую пустыню.
АЦТЕКИ — «РИМЛЯНЕ» НОВОГО СВЕТА
От Астлана
до «Тройственной лиги»
События, предшествовавшие рождению ацтекского государства в долине Мехико, поразительно напоминают те «смутные века» мезоамериканской истории, которые последовали вслед за гибелью Теотихуакана. В X в. на руинах теотихуаканской цивилизации в Центральной Мексике возникла могущественная держава тольтеков со столицей в Туле-Толлане (современный мексиканский штат Идальго). В XII в. в силу внутренних неурядиц и натиска северных варваров-чичимеков тольтекское государство гибнет, а долина Мехико долгие десятилетия подвергается нашествию варварских племен. Уцелевшие группы тольтеков постепенно смешались с кочевниками-чичимеками. Этот причудливый сплав разных этнических общин и разных культурных традиций и послужил той основой, на которой сформировалась позднее огромная ацтекская «империя».
Однако следует помнить, что под термином «чичимеки» объединялись различные группы пришельцев: здесь были не только дикие кочевники, жившие в пещерах и шалашах, одевавшиеся в звериные шкуры и добывавшие себе пищу с помощью охоты и собирательства (собственно чичимеки), но и полуоседлые и оседлые земледельцы с определенным уровнем культуры. Среди них находились и ацтеки.
После падения Тулы-Толлана в XII в. беженцы из столицы тольтеков обосновались в южной части долины Мехико в городах Кольхуакан и Шико, которые превратились в последние островки древней цивилизации среди беспокойного мира воинственных варваров-чичимеков. Особенно важным культурным центром был Кольхуакан, правители которого претендовали на прямую преемственность от царских династий тольтеков. Название «Кульхуа», или «Коль-хуа», происходит от слова языка науа «колли» — дед, предок. Перевод этого названия означает буквально «Место (селение) тех, кто имеет дедов (предков)». Среди первых волн чи-чимеков, пришедших в долину Мехико, особой известностью пользовалось племя, возглавляемое вождем Шолотлем. Оно в 1244 г. обосновалось в районе Тенайюки. Племя ото-ми осело около 1250 г. в Шальтокане. А воинственные тепа-неки захватили в 1230 г. древний город Аскапоцалько, основанный еще во времена расцвета Теотихуакана (I тыс. н. э.), и сделали его столицей своего быстро растущего государства. Все они, кроме отоми, говорили на языке науа, являющемся до сих пор главным индейским языком в Центральной Мексике. Со временем, смешавшись с потомками тольтеков и восприняв многие достижения их высокой цивилизации, пришельцы образовали в долине Мехико ряд небольших городов-государств, которые постоянно воевали друг с другом из-за спорных земель и боролись за гегемонию в регионе.
В этой напряженной политической ситуации в середине XIII в. в долине появляется еще одна группа варваров с севера — ацтеки. Это слово происходит от названия легендарной прародины ацтеков Астлана («Место цапель» или «Место журавлей»), откуда они начали свои долгие странствия. Точное местонахождение Астлана неизвестно и до сих пор служит предметом горячих споров. Одни ученые помещают его на юго-западе США, другие всего лишь в 100 километрах к северу от города Мехико. Однако большинство исследователей предпочитают искать Астлан где-то к северо-западу от долины Мехико, вплоть до современного мексиканского штата Найярит. Собственно говоря, термин «ацтеки» (точнее, «астеки») — сравнительно недавнего происхождения. Сами ацтеки называли себя мешиками: от слова «мецтли» — луна или, как считает испанский летописец Саагун, от слов «метл» — магей, кактус и «ситли» — заяц.
