– А комедию такую ломала! – усмехнулся Мёдов. – Завтра в десять говоришь? Я тоже ногти подкорректирую.
***
Инна появилась как всегда с опозданием, и, как всегда, в толстовке «Спутник Телеком Плюс». От клиентки интенсивно пахло мятой, и теперь Алёна знала, что, вероятно, это не из-за ядрёного освежителя в туалете.
– Зелёного всё ещё нет, – сразу предупредила Алёна.
– Ожидаемо, – Инна разложила свои обгрызенные пальцы на столе. – Давай снова голубые с волнами. Мне понравились.
Мёдов скрывался за ширмой, за которой обычно работала Олеся. Но сегодня её попросили не выходить на смену, и перепуганная педикюрша не спрашивала, почему.
– Как дела вообще? Как на работе? – спросила Алёна, опиливая ногти, от которых разлеталась стружка.
– Да как всегда, – Инна два раза подряд почистила кэш в телефоне. – Ты меня так торжественно предупредила, что у меня ногти не исчезнут. Что, клиентки разбегаются от зрелища неиспарившихся ногтей?
– Есть такое, вот и предупреждаю. Кстати, Ин, а по работе ты что делаешь?
– То то, то это, – Инна снова почистила кэш, обкусывая ногти.
– Тебя ни неисчезнувшие ногти не удивили, ни даже Аномалия до этого… Либо у тебя стальные нервы, либо…
– Либо что? – Инна уставилась на Алёну, не вынимая пальцы изо рта. – Лейтенант, выходите, я знаю, что вы здесь.
Сердце Алёны упало в пятки, а рука с кисточкой лака зависла над ногтем Инны.
– Мы просто поговорим, – Мёдов появился из-за ширмы с поднятыми руками
– Поговорим, – кивнула Инна. – Алёна, что-то случилось? Продолжай!
Дрожащими руками Алёна продолжила рисовать волны.
– Я пришёл за ответами. – Мёдов пододвинул стул к маникюрному столу и подсел. – Вы как-то связаны с тем, что ногти и волосы, отрезанные Алёной Алексеевной, не пропадают. Вернее, ваша компания. Я хочу понять связь.
– А вы мне что? – Инна снова почистила кэш в телефоне. – Зелёный лак от Шанель?
– Ну… Я вам за это не устрою проблемы.
Инна звонко рассмеялась и жестом велела испуганной Алёне продолжать.
– Лейтенант, до вчерашнего дня вы, офицер из Отдела Аномалии, даже не знали о существовании «Спутник Телеком Плюс». Чем вы можете мне угрожать?
Мёдов открыл рот. Закрыл. Алёна положила руку Инны в лампу для сушки лака.
– Мне нравится Алёна, – Инна поднесла ко рту руку с маникюром, но не стала грызть. – Поэтому я помогу вам, когда закончим.
После маникюра Инна просто пошла в сторону метро, и Алёна с Мёдовым шли на шаг позади.
– Куда вы нас ведёте? – попытался строго спросить лейтенант, но голос дрогнул.
– Хорошая погода сегодня, – улыбнулась Инна. – Птички поют… А наши московскую экологию ругают! Не так много здесь и чистить придётся.
На станции метро было неестественно пусто даже для одиннадцати утра рабочего дня. В прибывшем поезде нежно-салатового цвета не оказалось никого, кроме машиниста.
– Он свой, – кивнула Инна в сторону кабины машиниста, заходя в вагон.
– Нам до Селигерской? – Алёна опустилась на сидение.
– Раньше справимся, – Инна села на сидение напротив Алёны и Мёдова.
– До Маяковской, – предположил Мёдов.
Все молча смотрели друг на друга. Следующая станция, Люблино, тоже оказалась абсолютно пустой.
– Мы с коллегами прибыли сюда пять лет назад, – Инна закинула ногу на ногу, наслаждаясь непониманием на лицах Алёны и лейтенанта.
– С коллегами? – спросила Алёна.
– Куда – сюда? – Мёдов достал блокнот.
– С коллегами, да. На Землю. Мы тестируем глобальную очистительную систему.
Поезд тронулся, и Инна наклонилась в проход, пытаясь перекричать скрежет колёс.
– У вас атмосфера загрязнена выбросами углекислого газа, а океан – пластиком. На нашей планете мы избавились от такого безобразия, и осталась одна напасть – ногти.
Инна не сдержалась и откусила кусочек волны с ногтя.
– Вернее две: ногти и волосы. Понимаете, у нашей расы они очень быстро растут. Нужно стричься каждый день, и ногти отрезать дважды в день. Половина цивилизации страдает обкусыванием ногтей. Я до сих пор не могу на человеческое тело перестроиться! Но вредные привычки – это мелочь. Рост населения означает, что мы производим так много ненужных волос и ногтей, что они не успевают разлагаться!
Мёдов непроизвольно хихикнул, забыв записывать в блокнот.
– Людям смешно, нам – проблематично. Да и, честно говоря, мы просто задолбались бороться с пылью. А выпавшие волосы и отломившиеся ногти составляют до семидесяти процентов пыли.
– Но комнаты с волосами появились десять лет назад… – вспомнила Алёна.
– Ваша наука интересная, но для очистки атмосферы совершенно не годится, – проигнорировала замечание Инна. – Но я уважаю, что ваши технологии наивны как мечты.
«Станция Волжская, – объявил автоматический голос. – Уважаемые пассажиры, при выходе из поезда не забывайте свои вещи!»
Но это оказалась не Волжская. Поезд прибыл на тёмную станцию, заполненную плотными клубами пыли.
– Ты была здесь? – спросил Мёдов.
Алёна кивнула. Инна протянула им плотные маски и очки-гоглы. Когда двери поезда открылись, внутрь потянулся поток тяжёлой серой пыли.
Инна вышла на станцию и поманила Алёну с Мёдовым за собой. Пол казался скользким от прядей волос, под которыми хрустели кусочки ногтей. Инна осталась стоять на пятачке станции, освещённом жёлтым светом изнутри вагона. В глубине станции, во мраке, виднелись подросшие сугробы волос, ногтей и пыли.
– Полгода назад мы начали тестирование глобальной очистительной системы, – продолжила Инна. – В Москве решили устроить один из центров переработки. Но логистика пока не налажена, поэтому кое-где приходится складировать отходы, ожидающие утилизации.
Инна жестом обвела пыльную станцию.
– Мы задвоили всё метро в пространстве, чтобы использовать как склад. Каждый землянин производит всего пять граммов ногтей и волос в день, так что сюда помещаются отходы со всей Восточной Европы, Северной Африки и Ближнего Востока.
– Мы сейчас в другом метро? – поняла Алёна.
– Именно. Очистительная система ещё на стадии разработки, поэтому случаются пространственные сбои. Они же глитчи в метро. Ещё бывают временнЫе. Это комнаты.
Лейтенант попытался что-то спросить, но закашлялся от пыли, проникнувшей под маску.
– Обычно глитчи просто кидают поезда с одной ветки на другую. До тебя, Алёна, на станциях задвоенного метро никто не бывал.
– Со мной был ещё мужчина… Крестился всё время.
– Повесился, – пожала плечами Инна.
– И машинист.
– Он свой, – махнула Инна рукой в начало состава.
– Почему ты нам это рассказываешь? – откашлявшись, спросил Мёдов.
– Честно говоря, мне просто нравится Алёна. У неё ногти растут быстрее всех в Москве! У моей цивилизации это признак доброты.
– Чего? – Алёна переминалась с ноги на ногу. – Мне, конечно, часто приходится делать маникюр, но…
– Так именно поэтому ты и стала маникюрщицей! У тебя было больше поводов тренироваться.
– Интересно… – Алёна чувствовала, как от мятно-пахнущей были начинала кружиться голова.
– Пошли обратно? – спросила Инна. – Но теперь нам нужно сесть в разные вагоны.
Алёна с Мёдовым оказались слишком растеряны, чтобы спрашивать почему. Алёна осталась в ближайшем вагоне, Инна пошла в правый, а лейтенант – в левый.
«Осторожно, двери закрываются, – раздался мужской голос. – Следующая станция Печатники»
Поезд тронулся. Инна, Мёдов и Алёна сидели в середине своих вагонов.
Едва отъехав от станции, поезд дёрнулся, и на секунду свет погас. Когда электричество вернулось, Алёна больше не видела лейтенанта в соседнем вагоне.
Поезд прибыл на Братиславскую – туда же, откуда отправился пятнадцать минут назад. Теперь здесь бегали дети, ждали поезда бабушки, а мужчины в деловых костюмах недовольно смотрели на часы.
«На поезд в сторону станции Марьино посадки нет!» – объявил механический голос на платформе, и деловые мужчины синхронно взмахнули руками.