Он прикрывает свою задницу, вот что он делает, - холодно подумал Шайлейр. - Если мы победим - когда мы победим - он напомнит нам всем, что он был на нашей стороне с самого начала, и он будет ожидать своей доли вознаграждения Матери-Церкви ее верным сыновьям. И если случится так, что мы не победим, он снова скроется и сделает вид, что ничего об этом не знал. Только не он! Да ведь он всегда был верным и преданным подданным князя Дейвина! Тем, кому и в голову не пришло бы бросить вызов законным приказам регентов Дейвина! А что касается церковных вопросов, то он определенно не имеет права выносить такие суждения! Кто он такой, чтобы ставить свое суждение выше утвержденного и посвященного архиепископа, сидящего в Мэнчире? Сама эта мысль никогда не приходила ему в голову.
Но мысли о Баркоре оставили неприятный привкус во рту епископа-исполнителя, и ему не нужны были еще какие-то нехорошие ощущения в дополнение к новостям Крэгги-Хилла. Он решительно задвинул отсутствующего барона на задний план и посмотрел на людей, сидевших с ним за столом.
Крэгги-Хилл, как их хозяин и старший дворянин их стратегического совета, сидел во главе стола. К ним присоединились граф Сторм-Кип и барон Ларчрос, также присутствовали епископ Эймилейн и капеллан Ларчроса, отец Эйруэйн Йер. Брайан Селкир, граф Дип-Холлоу, и сэр Эдалфо Линкин, герцог Блэкуотер, к сожалению, не смогли присутствовать, что и было настоящей причиной, по которой Халинд делал заметки. Это было не то же самое, как их личное присутствие, но, по крайней мере, позволило бы им быть в курсе любых решений, которые были фактически приняты сегодня.
И нравилось им это или нет, на самом деле это был единственный способ сохранить координацию. Никому из них не нравилась идея изложения своих планов и надежд на бумаге, даже в самом надежном шифре, который только могла придумать Мать-Церковь, и все же полагаться на письменные сообщения было менее рискованно, чем если бы все участники их заговора собрались в одном месте и раскрыли себя для действий, которые, несомненно, уже осуществляли Энвил-Рок и его сын. Если уж на то пошло, граф Уиндшер разместил тридцать своих "конных констеблей" здесь, в самой Валейне. Они не добивались особого сотрудничества от подданных Крэгги-Хилла, которые были настолько замкнуты и упрямо преданы своему графу, насколько кто-либо мог бы попросить, но просто скрывать неуклонно растущее число оруженосцев Крэгги-Хилла было проблемой. На данный момент он распределил их по полудюжине поместий, разбросанных по внутренним районам его графства, где, надеюсь, никто не поймет, что каждая группа была лишь небольшой частью общей силы, которую он собирал. Однако скрывать приезды и отъезды крупных феодалов было труднее, чем спрятать несколько десятков или даже несколько сотен вооруженных людей в сельской местности.
- Были ли какие-либо признаки беспорядков в Мэнчире после казни отца Эйдрина, милорд? - спросил Шайлейр, глядя через стол на Крэгги-Хилла.
- Никаких, ваше преосвященство, - непоколебимо ответил высокий, крепко сложенный граф.
- Это не обязательно означает, что их не было, ваше преосвященство, - неуверенно заметил Марак Халинд, отрываясь от своих записей. Секретарь Шайлейра был близок с Уэймином, и в его глазах горел упрямый огонек. - Это пришло по официальному семафору, - напомнил он теперь своему начальнику. - Вы же не думаете, что Энвил-Рок, или Гарвей, или - особенно - Гейрлинг признались бы в чем-либо подобном в официальном коммюнике, не так ли?
- Хотелось бы думать, что вы, возможно, правы, отец Марак, - сказал Крэгги-Хилл, прежде чем Шайлейр смог ответить. Секретарь посмотрел на него, и граф пожал плечами. - Послание не было отправлено для всеобщего распространения, отец, - объяснил он почти мягко. - Оно было отправлено мне, к моему сведению, как члену регентского совета, и в нем конкретно сообщалось, что после казни в столице было спокойно.
Лицо Халинда напряглось, и Шайлейр почувствовал, что он пытается сделать то же самое.
- Итак, - сказал граф Сторм-Кип через мгновение. - Звучит так, как будто им удалось изменить ситуацию, по крайней мере, в Мэнчире.
- Боюсь, что так оно и есть, - подтвердил Крэгги-Хилл. Он был единственным членом регентского совета, который принимал активное участие в сопротивлении, и все остальные внимательно следили за выражением его лица.
- Не думаю, что Энвил-Рок и Тартариэн действительно доверяют мне, - начал он, - и знаю, что этот ублюдок Гарвей и его лизоблюд Дойл не доверяют. С другой стороны, если бы у них были какие-то конкретные доказательства против меня, они бы уже действовали в соответствии с ними. И что бы мы еще ни могли сказать, Энвил-Рок и Тартариэн тщательно следили за тем, чтобы все члены совета были полностью проинформированы, когда мы не можем лично находиться в Мэнчире. - Он поморщился. - У них нет особого выбора, учитывая условия их полномочий в соответствии с актом парламента, но должен признать, что они были более откровенны в своих отчетах, чем я ожидал. Из-за этого я почти уверен, что они не лгут и даже не искажают свой взгляд на ситуацию, когда говорят, что арест отца Эйдрина и его сообщников, похоже, сломил хребет любому эффективному сопротивлению в самом Мэнчире.
Граф помолчал всего мгновение, пристально глядя на Шайлейра странно непроницаемыми карими глазами, затем пожал плечами.
- Правда в том, ваше преосвященство, что отец Эйдрин, похоже, сильно недооценил популярность отца Тимана в Мэнчире. Мы знали, что он всегда был популярен среди сброда, обычного городского отребья, но, похоже, его также слушал значительный процент лучших людей. Я не говорю, что они согласились с ним, но кажется совершенно очевидным, что его... казнь вызвала общее чувство возмущения. И когда Гарвей последовал за этим возмущением, арестовав отца Эйдрина и практически всю его руководящую группу - и когда ему удалось собрать так много доказательств, полностью исключающих необходимость каких-либо дополнительных признаний во всем, чего они уже достигли, а также их планов на будущее, - это было довольно решительно.
- Боюсь, Валис прав в этом, ваше преосвященство, - тяжело сказал Сторм-Кип. Епископ-исполнитель поднял бровь, глядя на него, и граф покачал головой. - То, что аресты последовали так быстро после казни Хасканса, особенно когда до этого было так мало арестов, показало Гарвея не просто решительным, но и эффективным. Многие люди, которые пытались решить, в чем заключается их истинная лояльность, колебались в значительной степени из-за неопределенности в вопросе о том, может ли регентский совет обеспечить стабильность или нет. Есть ли у него силы стоять на ногах. Что ж, - он поднял правую руку ладонью вверх, - теперь, похоже, вынесен вердикт. По крайней мере, в том, что касается Мэнчира. И, честно говоря, сдержанность, проявленная Гейрлингом, способствует общему признанию авторитета как регентского совета, так и "Церкви Чариса".
- Сдержанность! - повторил Эймилейн Гарнат, недоверчиво глядя на Сторм-Кипа. - У него повешены пять священников Матери-Церкви, включая законного интенданта архиепископства, и двадцать один брат из монастыря святого Жастина, милорд. Повешены светскими властями в прямое нарушение Писания! Еще двадцать пять или тридцать священников и братьев все еще находятся под стражей - светской стражей - для отбывания тюремных сроков. Тюремные сроки для посвященных священников Бога!
- Это правда, епископ Эймилейн. - Голос Сторм-Кипа был несколько холоднее, чем тот, которым он обычно разговаривал с епископом. - С другой стороны, предполагая, что он серьезно относится к утверждению власти от имени Церкви в Корисанде, Гейрлинг мог бы с таким же успехом подвергнуть всех их Вопросу и приговорить к полному Наказанию Шулера. Так уж получилось, что нет никаких доказательств того, что кого-либо из них, включая отца Эйдрина, даже допрашивали под давлением. Мы с вами, возможно, осознаем чудовищность преступления Гейрлинга против Матери-Церкви и Бога, - по его тону Шайлейр подумал, что граф был гораздо менее впечатлен серьезностью этого преступления, чем Гарнат, - но большинство простых людей - нет. Они рассматривают церковное право как дело Церкви, и они видят, что "архиепископ Клейрмант" мог бы допросить каждого из своих заключенных за убийство священника до того, как они сами были казнены. Возможно, они не знают обо всем остальном, что предписывает Книга Шулера для такого рода преступлений, но они знают это достаточно хорошо, и они знают, что Гейрлинг этого не делал. И остальная часть духовенства, по крайней мере, знает, какое наказание Шулер назначает для всех, кто осужден за убийство священника. Что касается людей, которые видят эти вещи, милорд, то это сдержанность, и нет смысла притворяться, что это не так. Мы должны иметь дело с тем, что есть, а не с тем, с чем нам бы хотелось, и обманывать самих себя - лучший способ, который я могу придумать, чтобы потерпеть неудачу в наших усилиях по устранению всей этой мерзости.
