Микроавтобус уперся задним бампером в дерево, будто на нем собирались развернуться на узкой тропинке, но потом передумали и бросили его. Зачем? Теперь все выглядело намного непонятнее и запутаннее. Максим вдруг вспомнил про телефон. Он сунул его в рюкзак, все равно в лесу связи не было. Он быстро, насколько ему позволяло состояние, вернулся в палатку. Вынул телефон и включил его. Связи, как и следовало ожидать, не было.
Вдруг сделалось так страшно, что Максиму захотелось закрыться с головой в спальном мешке. Тут же в палатке начало темнеть в том углу, где спал Олег. Тьма, живая и всеядная, не мигая смотрела на Максима, гипнотизируя его страхом, держа в своих объятиях. Страх подыскивал ключ к Максиму, перебирая все органы чувств. Прошелся запахом тлена по обонянию, наполнил уши низким гулом, от которого расплывалось в глазах, обманул глаза тенью, накрывающей снаружи палатку, и блеклым силуэтом полупрозрачного привидения с черными пустыми глазницами. Привидение заглядывало в прорезь приоткрытого входа.
Где-то в глубине сознания Максима сидел жуткий нигилист, не могущий воспринимать подобные картины наваждения.
– Очнись! – Он шлепнул себя ладонью по щеке.
И все пропало. Не совсем. Черное пятно, впитывающее свет, как черная дыра, осталось. Максим выскочил на свежий воздух и, забыв про чайник, направился к машине. У него возник план выехать из леса и попытаться позвонить друзьям. Он все еще был уверен, что находится под химическим воздействием поддельного алкоголя, мешавшего адекватно воспринимать происходящее.
Машина завелась. Максим закрыл двери и облегченно вздохнул, вспомнив наваждение, случившееся с ним в палатке. Поставил телефон в держатель, перед глазами, чтобы увидеть, когда появится сигнал, и тронулся в сторону выезда из леса. Знакомая тропинка теперь будто изменилась. Белая горячка подкидывала Максиму различные натурально выглядящие видения. Небольшой овражек, размываемый по весне, был наполнен черной субстанцией, из нее выглядывали бледные кисти рук, призывно махающие Максиму.
Понимая, что это всего лишь игра воображения, он заехал в эту субстанцию и вдруг почувствовал, как машина начала вязнуть. Пришлось поддать газу, удариться о крутой косогор бампером и выскочить на пригорок. Максим обернулся. Ничего похожего на то, что он видел мгновение назад, больше не было. Он продолжил путь. Неуловимые черные тени постоянно висели в углах бокового зрения. А стоило на мгновение расслабиться, как снова появлялись странные видения.
Вот между двумя стволами старого вяза, растущими от одного корня, растянулась чернота, как полотно экрана. Максим не стал смотреть в нее, ожидая неприятного сюрприза. И правильно сделал. Проезжая мимо, он боковым зрением уловил движение. Там притаился кто-то жуткий, заглянувший ледяными щупальцами прямо в мозг. Во рту набралась слюна, вызванная отвращением от прикосновения. Максим открыл окно и сплюнул.
– Какая дичь! – Он закрыл окно и посмотрел в зеркало заднего вида. – Когда же меня отпустит?
Телефон ожил и начал трезвонить пропущенными звонками и сообщениями. Максим проехал еще немного, чтобы связь была более уверенной, и остановился. Звонили и писали сообщения его родители. Это встревожило. Они знали, что Максим находится в лесу, где нет связи. Он открыл первое, отправленное ночью с телефона матери: «Максимка, сынок, в город пока не возвращайся. У нас утечка какого-то газа. Мы с отцом выезжаем на дачу». Это уже интересно. Максим открыл второе сообщение: «Максим, в город не заезжай. Это не газ. Люди пропадают просто так. Позвони, как только появится связь».
Максиму снова стало страшно. Он поднял глаза и увидел, как на втором ряду сидений начала образовываться чернота. Обернулся. Чернота никуда не исчезла. Напротив, она густела, превращаясь в абсолютную тьму, поглощающую свет. Захотелось бросить машину и бежать куда глаза глядят. Как только Максим испытал приступ страха, тень тут же выросла в размерах. Максим почувствовал ее, потому что тьма прикасалась к нему, заставляя испытывать страх, множа его и одновременно потребляя. Максим ощущал это: тьма намеренно пугала его, желая получить страх. И чем гуще и больше становился черный сгусток, тем сложнее становилось контролировать себя. Максим почувствовал, что еще мгновение, и он потеряет контроль над собой.
Максим развернулся и ткнул дрожащим пальцем в кнопку включения магнитолы. Бахнул басами по ушам сабвуфер, зазвенел пластик, и стекла задребезжали в окнах. Музыка помогла справиться с собой. Тьма начала редеть, ослабляя влияние на сознание Максима. Прошла минута. Последняя дымка черного тумана растаяла. Максим ощутил, что он весь покрылся потом. С носа капало, майка промокла, а на штанах появилось влажное пятно. Музыка «разбирала» машину на гайки, но выключать ее не хотелось. Она действовала как оберег, избавляя от наваждения.
Наваждение ли? Или массовый психоз? Максим открыл третье сообщение от матери: «Максим, оставайся в лесу. Мы с отцом на даче, тут такое творится! Кругом тьма. Она везде». К сообщению прикладывалось видео, на котором не было никакой тьмы, но слышались испуганные крики отца и матери. Видео закончилось ничем. Больше сообщений не было. Максим позвонил матери. Гудки шли длинные, но трубку никто не брал. Тогда он перезвонил отцу. Та же история.
Теперь Максим не сомневался, что свалить все на отравление метиловым спиртом у него не получится. Он набрал номера друзей, но все их телефоны оказались вне зоны доступа, и даже телефон чертова Олега не отвечал. Больше их судьба Максима не трогала. Он направил машину в сторону трассы, чтобы добраться до дачи. Судьба родителей волновала его сильнее.
Он облегченно выдохнул, когда увидел пеструю ленту автомобилей, едущих по трассе. Какое-то время назад у него засела мысль, что он остался один во всем мире. Он подъехал к перекрестку и понял, что поток машин направляется из города. Обратно никто не едет. Однако Максиму надо как раз туда. Их дача находилась в пяти километрах от объездной дороги.
Максим выключил магнитолу. От ее низкочастотных звуков, сотрясающих внутренние органы, начали появляться признаки контузии. Максим попытался вклиниться в плотный поток, но водители словно не видели его. Он успел разглядеть пару лиц в машинах и у всех отметить неадекватное испуганное выражение. Что же они видели?
Прошла минута, но так никто и не уступил ему место. Максим плюнул на предосторожности и начал внаглую врезаться в поток несущихся машин. Ему принялись сигналить, объезжать по встречке, но пропускать не собирались.
– Идите вы все в жопу! – в сердцах выкрикнул Максим и полез наудачу.
Раздался шум тормозов и визг стирающихся об асфальт покрышек. Он вывернул руль влево и выехал на противоположную сторону дороги.
И тут что-то произошло с машинами, которые остановились. Из них выскочили люди, истошно крича, будто кто-то гнался за ними. Максим не увидел ничего, чего стоило бы пугаться, но почувствовал исходящий от них страх. В его сторону бежала женщина. Максим притормозил, чтобы помочь ей, если понадобится, но передумал. Решил просто понаблюдать. Лицо женщины перекосило безумие ужаса, из горла исторгался непрекращающийся крик. Она вряд ли что-то соображала. Ей удалось сделать несколько шагов, потом она замедлилась, будто ноги потеряли силу, споткнулась, но не упала. Еще мгновение – и она исчезла, будто кто-то сверкнул вспышкой, стирая ее из реальности. Стало тихо.
Максим замер, как пришибленный, не зная, как отнестись к тому, что он только что видел. Люди в машинах напротив выглядели такими же ошарашенными. И тут он почувствовал, как поглощающая тьма, питающаяся страхом, начала проявляться прямо из воздуха. Нет, это не было последствием отравленного разума, это видели все. Поток машин начал движение, объезжая брошенную на дороге опустевшую машину. В проемах открытой двери появились жуткие тени. Они не имели глаз, но могли смотреть прямо в душу, наполняя ее безотчетным страхом.
Максим передернул плечами. Обернулся и увидел, как по полу микроавтобуса расползается мрак, под его пленкой двигались змееподобными зигзагами какие-то мерзкие существа. Он снова врубил магнитолу. Динамики встряхнули мозг острой болью. Но ему было плевать на боль, ужас происходящего задвигал все остальные чувства глубоко на задний план.