– Именно! На прошлой неделе мне нужна была его помощь, ламинат настелить… А он даже не взял трубку. Ну ты возьми, объясни, что не можешь! Но, блин, я же живой человек!

Та, что лежала рядом, слушала внимательно или делала вид, что слушает внимательно.

– Ты пойми, он звонит мне сейчас потому, что поссорился с той, с кем он сейчас. И опять ему нужен друг.

– Может быть, для этого друзья и существуют? – тихо произнесла та, что лежала рядом. – Просто поговори с ним.

– Думаешь?!

– Конечно, объясни, что чувствуешь. Что нельзя так. Что тебе больно.

– Это слабость!

– Наоборот, это поступок сильного.

Он взял телефон и уже почти нажал «ответить», как остановился и посмотрел на ту, что лежала рядом:

– Ты же понимаешь, что, если я возьму трубку, я уйду и мы больше не увидимся до следующего раза, пока он…

– Понимаю.

– Но это же нечестно. Я поступаю с тобой так же, как он со мной.

– Я рада, что ты это осознаешь. Но есть разница.

– Какая?

– Ты мне за это платишь! Возьми трубку! Сеанс закончен.

Из двери с табличкой «Психолог» вышел мужчина средних лет. Он с кем-то оживленно говорил по телефону.

Лето, пятничный вечер. После работы мы с другом решили пойти в бассейн, а после пожарить мясо у него в гараже. Все в лучших традициях советского времени. Друг в прошлом году купил гараж, хотя машину всегда оставлял рядом с домом. Нет, пару раз он, конечно, зимой поставил машину в гараж. Правда, после того как шоркнулся бампером и минут сорок чистил снег, чтобы открыть дверь, окончательно понял: гараж – так себе инвестиция. А чтобы не было мучительно жаль потраченных денег, он стал использовать гараж для склада ненужных вещей. Ну и под филиал шашлычной. Он купил мангал и пару складных кресел.

Так вот, в тот вечер он решил познакомить меня со своим вторым домом. Мы взяли уже

замаринованное мясо в магазинчике неподалеку, вынесли мангал на улицу, разожгли угли, разложили кресла, сидим, потягиваем пивко, кайфуем. И тут на запах жарящегося мяса, как зомби, из других гаражей начали подтягиваться соседи по гаражному кооперативу. Абсолютно разные, но очень интересные люди. Со всеми мой друг был знаком. Они вставали рядом с мангалом, смотрели на огонь и начинали рассказывать истории. Притащили какие-то ящики, стулья. Сгоняли еще за пивом и мясом. Было хорошо. Душевно. Огонь объединяет.

Нас было уже человек восемь, когда подошел дядя Лёня. Он работает водителем на «скорой». Был с ночи, махом перехватил инициативу по рассказыванию баек, в основном о своей работе. Стало ясно – перед нами профессионал, душа любой компании. Мы все покатывались со смеху. Истории – одна другой смачней:

– Как-то раз подруга решила проучить своего сожителя, чтобы он не ходил налево. Она отрезала его хрен, пока он пьяный спал, и выкинула его в огород. Ну, мы приезжаем, бригада медиков кровь останавливает, а я по всему огороду хрен его ищу. Как землянику…

Удивительные истории, и он очень талантливо их рассказывал. И тут он отвлекся от темы работы:

– Помню, мы тогда в военном институте на третьем курсе учились. Дают нам увольнительную на выходные. Нас человек десять идет на дискотеку в универовскую общагу. Там по выходным всегда танцульки были. Девок в тот раз не очень много. В основном гривотрясы. Металл свой слушают и, как орки, башками трясут. Ну, мы решили проучить их.

– За что, дядя Лёня? – спросил я.

– Ну, мы там пашем, как роботы: караулы, физподготовка, наряды. А у них здесь все: бабы, бухло, музон. Патлы свои отрастили и под Кобейна прыгают. Как психи. Лохов надо наказывать. Ну, я к одному подхожу. Он с девчонкой разговаривает, я грю, отойди от нее. Он такой, в смысле, мы общаемся. Я ему – пойдем поговорим. И он, такой деловой, один пошел на улицу. Ну а я своим кентам маякнул. Он идет и не видит, что нас уже бригада…

Я продолжил:

– Дядя Лёня, давай дорасскажу. Выхожу я на улицу из клуба, поворачиваюсь и первое, что вижу, это кулак в мое лицо. Я падаю, и восемь бравых курсантов начинают пинать меня ногами. В итоге у меня нет двух передних зубов, сотрясение, проблемы со спиной… Дядя Лёнь, вот зачем? Что я лично тебе тогда плохого сделал?

Возникла неловкая пауза, атмосфера мужского братства растаяла в секунду. Люди начали расходиться, дядя Лёня стушевался:

– Да, понимаешь, время тогда такое было.

– Не понимаю. Ты сейчас эту историю хотел как прикол рассказать. Как бы ты закончил рассказ: «Я уронил этого лоха с удара»?

– Мне пора.

– Пока, дядя Лёня.

Он и другие соседи растворились в вечернем воздухе. Мы молчали. Я думал про людей. Защитники Отечества – они разные… Почти в тишине с другом дожарили мясо, вызвали такси и разъехались по домам.

Есть такие люди – суеты много, а толку нет. Есть и у меня такой приятель. Назовем его Илья. Вот сколько лет его знаю – словно шило в одном месте.

Мы встретились с ним на обеде в столовой. Он подсел ко мне за столик и тут же начал тараторить:

– Ужасно тороплюсь. У меня очень мало времени на разговоры. А ты смотрел последний фильм Скорсезе? Мне кажется, тема мафии уже никому не интересна…

Я спокойно доедал винегрет, а он переключился на фильмы Линча и на проблемы мирового кинематографа в целом:

– Количество сюжетов в мире конечно. Уже все снято! Переснимать – ну не знаю… Хотя ремейк «Звезда родилась» мне понравился. А Зак Снайдер…

Я перешел к борщу. Он едва притронулся к своему «Цезарю».

– Мне кажется, в «Цезаре» вес меньше. В меню указано сто грамм. А я же вижу – шестьдесят, ну максимум семьдесят. А если они так каждого человека…

Он тут же поднялся, взял салат и пошел в сторону раздачи. После непродолжительной перепалки он вернулся. Я доедал котлету и пюре. Он сказал:

– Взвесили. Сто десять грамм. Молодцы. Как тебе новый альбом Земфиры? Мне кажется…

Его телефон затренькал.

– Алло, у меня совершенно нет времени на любые телефонные переговоры. Я ужасно занят, сплю по четыре часа, ничего не успеваю. Встретил университетского приятеля. Сидим, общаемся. Слушаю вас… Нет, конечно, я не забыл. Аварийно выдвигаюсь к вам.

Он положил телефон в карман пиджака, повернулся ко мне и продолжил:

– Ее альбом мне напомнил раннего Боуи. Свои мысли. Какой-то внутренний выдуманный мир. Очень интересный.

Я доел и стал собираться. Его салат остался нетронутым. Он сказал:

– Ты очень интересный собеседник, но мне пора. Много дел. Ничего не успеваю. От слова «совсем».

Он поставил свою тарелку на поднос и быстро засеменил к окошку с табличкой «грязная посуда». Я медленно составил свои тарелки на поднос и очень медленно направился туда же. Не знаю, как так получилось, но из столовой я вышел раньше него.

Вспомнил случай в одиннадцатом классе. Весенние каникулы. У одноклассника родители куда-то уехали. Квартира наша. Мы решили попробовать две запретные темы: водку и любовь. Водку где-то нашли, а вот с дамами было сложнее. Решили позвать еще одного другана с условием, что за ним барышни.

Он очень просто решил эту задачу. Подходил к девочкам из нашего же класса и звал их пить водку и заниматься любовью.

И вот сидим мы втроем в квартире…

Друганы разлили водку по обычным кружкам. Про стопки друг и, видимо, его родители не знали. И тут я даю заднюю:

– Не, я пить не буду. Перехотел. Синька – зло.

Один из друзей возмущенно:

– Ну, Санек, ты чё?

И тут второй с высоты прожитых лет говорит:

– Любовь и водку не навязывают.

Это звучало очень круто. За это мы и выпили. Потом снова налили, и друг с еще более внушительной мудростью в глазах сказал:

– Саня, жизнь это волчья тропа, по которой нужно пройти, оскалив зубы…