Ноги плохо слушались, но я смогла встать с пола. Но сразу выходить в коридор не стала. Зашла в ванную комнату, дверь в которую оказалась прямо у меня за спиной. Сначала попытаюсь снять отечность с глаз. А то выйду отсюда, словно побитый щенок. Тогда даже у собственных похитителей я начну вызывать только жалость. Я бы в свою очередь не отказалась от безразличия.

Ивлев в самом деле ждал. И знал, куда я приду после случившегося. В спальне, где мы с Мишкой провели ночь, на этот раз было тесно. Роман сидел прямо на полу и играл с сыном, вообще ни на кого не реагируя. И я снова удивилась, увидев такую метаморфозу. Потому что прекрасно знала, какое у него было отношение к детям раньше. Да и не может человек так резко поменяться. Потому что еще недавно он унизил меня. А теперь улыбается и делает вид, что ничего не случилось. Хотя для него на самом деле может ничего и не было. Он ведь от своих действий не пострадал.

Екатерина тоже была здесь. Стояла в стороне и пыталась слиться с мебелью, пока ее хозяин играл с ребенком. Я же в свою очередь прятаться не собиралась. Вошла в спальню, не таясь, и остановилась у входа, ожидая, когда же Ивлев наиграется. Мишка вообще не заметил моего прихода. Он все так же был погружен в изучение новых игрушек. Которые мы не могли себе позволить. И если и видели их, то только на витрине какого-нибудь магазина игрушек. Для сына это было, наверное, самое настоящее новогоднее чудо. А для меня – кошмар, из которого я пока не знала, как выбраться.

- Папа, смали, - залепетал сын, показывая Ивлеву машинку, которую до этого возил по полу, - ето босая масина. Осень.

- Да, Миш, очень большая, - откликнулся мужчина, внимательно рассматривая игрушку. – Если захочешь, то папа купит еще.

Миша энергично закивал, легко понимая, о чем ему толкуют. А мне стало еще более паршиво, чем было до этого. Потому что Мишка легко стал называть этого человека отцом. Того, кого видел в первый раз в жизни. И, вероятно, даже не задается вопросом, почему папа вдруг решил ворваться в нашу жизнь именно сейчас.

Я подперла спиной стену, неподалеку от входа, и продолжала наблюдать за игрой отца и сына. И чем дольше смотрела, тем паршивее становилось на душе. Я не хотела, чтобы Ивлев стал частью нашей с сыном жизни. Мне ничего не было от него нужно. Но, несмотря на это, он дал о себе знать. И вдруг заявил права на моего ребенка.

За одно это хотелось убить мерзавца.

- Миш, я отойду ненадолго, хорошо? – вставая на ноги, снова заговорил Ивлев. – Ты пока поиграй один.

- А мама? – тут же вспомнил обо мне сын.

- И мама тоже отойдет. – Тут взгляд мужчины все-таки зацепился за меня. Скользнул быстро от макушки до ног. Судя по всему, кто-то решил проверить, в каком виде я решила заявиться к ребенку в спальню. – И вернется. Ты не успеешь заскучать.

- Холосо, - пробормотал сын, снова принимаясь за игру.

Как мало, оказывается, нужно ребенку для счастья. Всего лишь игрушечная машина. Причем не важно, дорогая или нет. Самое главное, чтобы она была новой.

- Пойдем, - обратился ко мне Ивлев.

Поджала губы, чтобы не сказать все то, что накипело внутри. Он обращался со мной, как с какой-то дворовой собачонкой, случайно пробравшейся в чужой дом. И терпят меня здесь лишь потому, что я пока еще не надоела.

Перед тем, как выйти, взяла свою куртку, которую Екатерина успела повесить в шкаф. В самый дальний угол. Я даже не сразу ее там нашла. Она была скрыта от взгляда более дорогой верхней одеждой. Которую я, само собой, даже примерять не собиралась.

Если служанка и была недовольна этим, то ничем не выказала своего недовольства. Зато Ивлев попытался надавить, сказав, что в такой одежде я больше похожа на бедную родственницу из глубинки. На что я сказала, что меня это мало волнует.

Да, я снова играла с огнем. И опять могла обжечься. Но не в моем характере было просто сидеть и безропотно принимать все удары судьбы. Потом, конечно, пожалею об этом. Однако, это будет потом.

Мы с Ивлевым спустились на первый этаж и пошли на выход из дома. И как только переступили порог, в нашу сторону, от ворот, побежали две огромные махины. Залаяли громко и довольно. Будто их хозяин вышел из дома не с молодой женщиной, а с ужином. Которым можно сразу же полакомиться.

Юркнула за спину Ивлева, инстинктивно ища у него защиты. Хотя, разумом и понимала, что в случае чего, никто защищать меня не станет. Все-таки есть большая разница между живой вещью и женщиной. Вещь не так жалко.

На мое счастье, собаки не стали подбираться ко мне близко. Крутились неподалеку и принюхивались. Однако, при Ивлеве вели себя сдержанно. Пусть и порыкивали от недовольства. Как же, хозяин мешает им добраться до добычи.

Машина стояла неподалеку от крыльца. За рулем уже сидел знакомый мне шкафообразный мужчина. Именно он привозил меня сюда. Второго похитителя поблизости не наблюдалось. Впрочем, сейчас его место занял Ивлев.

Когда мы подошли к машине, водитель выскочил из салона и тут же заторопился открыть дверь. Разумеется, не передо мной. Я не особо из-за этого расстроилась. Сама открыла дверцу позади, устроилась на кожаном сидении и стала ждать, когда мы тронемся с места.

Ждать пришлось недолго. Вскоре машина плавно покатила в сторону выезда с участка. Собаки лаяли позади, бежали за иномаркой, будто провожали своего хозяина. Мне же от этого лая становилось только тошно. Потому это было очередное подтверждение того, что выбраться отсюда легко не получится.

Сейчас, при свете дня, я пыталась запомнить дорогу, по которой меня везли в город. Я внимательнее всматривалась в дома, которые все так же было не очень хорошо видно за высокими заборами. Но все же, что-то рассмотреть я смогла. Потом началась лесополоса.

Чем дальше я отдалялась от дома, в котором оставила сына, по сути, одного, тем сильнее меня затапливала паника. Я не хотела его оставлять. И из-за этого мне было страшно. Так ли на самом деле к нему доброжелательна Екатерина? Никто не навредит ему, пока меня нет? А что, если за ним не уследят, он выберется на улицу, а там эти звери, которые, оставшись без хозяина, могут сделать что угодно…

Мотнула головой, прикрыла глаза. От таких жутких мыслей, мне стало физически плохо. Меня затошнило. И чтобы прийти в себя, пришлось на какое-то время сосредоточиться на дыхании.

Слишком быстро мою голову стало клонить в бок. Судя по всему, организм был против таких издевательств и решил отдохнуть. Сначала я еще пыталась открывать глаза. Приходилось прикусывать себе губу, делая больно. Иначе проснуться никак не получалось. А потом в какой-то миг я забыла это сделать и очнулась лишь когда машина где-то притормозила. Да так резко, что я чуть было не стукнулась лбом о кресло, в котором сидел мой бывший.

Ивлев первым вышел из машины. Водитель же не шелохнулся. Сидел и смотрел прямо перед собой. Я спросонья еще не успела прийти в себя, поэтому пропустила момент, когда Роман подошел к двери и распахнул ее, предлагая мне тем самым выйти из машины. Да и если бы я не хотела, меня бы все равно отсюда вытащили. Поэтому заставлять себя ждать не стала. Вышла. Пусть и хотелось в очередной раз плюнуть на все дать деру. Куда я побегу? Мне нужно вернуться к сыну. Это главное. А все мои глупые и поспешные желания ни к чему хорошему не приведут.

Рядом располагался торговый центр. Туда мы и направились. И судя по тому, что народ туда не так чтобы ломился, бутики здесь не из дешевых. Значит, делать мне здесь было нечего. Но Ивлев уверенной походкой направлялся именно туда. Ухватил за руку, переплел наши пальцы и повел за собой.

Сначала хотела вырвать свою руку. Сделала несколько неудачных попыток, а потом плюнула на столь бесполезное занятие. Единственное, чего добьюсь – это привлеку лишнее внимание. Ивлев точно разозлится. Тогда…

А что случится в таком случае, даже представлять не хочется. Сегодня я уже успела это понять. И теперь чувствовала себя грязной, использованной куклой. Что ж, сама виновата. Спровоцировала. Теперь и пожинаю плоды своей вспыльчивости.